Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Траян. Золотой рассвет - Ишков Михаил Никитич - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

Ларций вздохнул – что творится в Риме?!

Рим сошел с ума?!

Преторианцы пустили кровь своим командирам Секунду и Норбане! И где – в Солнечной галерее Палатинского дворца! В священном месте, расположенном рядом с парадным Августовым залом. Если у негодяев поднялась рука обесчестить стены, хранившие память о Юлии Цезаре, чего можно ждать от Регула? Удивительно, едва только уличная болтовня донесла до родителей невесты весть о нездоровом любопытстве, проявленном сенатором к дому жениха, они отказали Лонгам. Отказали бесцеремонно, наплевав на давние связи взаимного гостеприимства!

Дальше, как говорится, некуда.

В таком случае, какое дело ему, Ларцию Лонгу, до унижения Нервы? До назначения в соправители провинциала Марка Ульпия Траяна? Ларций был знаком с Траяном, встречались раза два – и что? Какое ему дело до Траяна? Какое дело до осквернения святынь, если он сам, его жизнь, благополучие семьи уже третий год висят на тончайшем волоске, и эту нить грозится обрезать самый пакостный из всех римских доносчиков и охотников за чужими завещаниями, сенатор Марк Аквилий Регул?

Он плюнул в окно.

Глядя в темноту, Ларций в который раз перебрал события последних лет.

После поражения от германцев, заговора Сатурнина и заключения в 89 году унизительного для римлян мира с царем даков, Флавий Домициан впал в меланхолию и подозрительность. Ему повсюду чудились заговоры. Единственным спасением он считал армию. В ту пору цезарь переговорил с Ларцием насчет будущей должности префекта претория. Подобное возвышение кружило голову, никто из Лонгов еще никогда не взлетал так высоко. Корнелий поклялся Домициану, что не пожалеет жизни в борьбе с врагами цезаря. Обласканный милостью, явился домой. Не сразу обратил внимание, что в доме невесело. Отец при встрече с трудом выдавил из себя подобие улыбки, домашние рабы прятали глаза.

Вечером того же дня к ним в усадьбу постучал вольноотпущенник Регула Павлин и потребовал встречи со «славным воином и защитником отечества Корнелием Лонгом». Гостя провели в таблиний, служивший Титу Корнелию и самому Ларцию кабинетом. Здесь Павлин сообщил, что пока Ларций воевал в Сарматии, его родители повели себя неразумно. Павлин объявил условия сделки, на которых Марк Аквилий Регул согласен закрыть глаза на дерзкое и преступное поведение Тита и Постумии, запятнавших себя бесчестьем. В ответ на недоуменный взгляд префекта, Павлин разъяснил «славному воину», что его родители, то ли по недомыслию, то ли по злонравию, приняли участие в заговоре против императора. Они вели себя вызывающе, вполне в духе гнусных республиканцев, которые не раз посягали на жизнь величайших и божественных… При этом Порфирий кивком указал в сторону Палатинского дворца. В конце короткого разговора посланник Регула сообщил, что его господин уже беседовал со стариками, они оставили решение этого вопроса на усмотрение законного наследника.

Порфирий поиграл волосиками на бородавке и добавил, что милость его господина безмерна. Он не желает позорить допустивших «оплошность» граждан и навлекать на семейство Корнелиев Лонгов гнев «величайшего из величайших», «божественного из божественных». Регул милостиво согласился подождать, пока вернувшийся «с полей сражений герой битв, заслуженно добившийся милости императора», лично отписал бы в пользу «преисполненного уважения к семейству Лонгов Марка Аквилия Регула виллу на Целиевом холме» и выдал ему из принадлежавших семье средств вспомоществование в размере двухсот тысяч сестерциев.

Ларций дал пощечину негодяю. Тем же вечером родители укорили его – ах, сынок, ты поспешил. Не следовало портить отношения с этим мошенником. Может, мы смогли бы договориться?..

— Договориться о чем? – опешил Ларций.

— Регул грозит подать донос, – призналась мать, Постумия. – Если Регул и мы полюбовно не решим этот вопрос, ты можешь лишиться всего имущества.

— С какой стати я должен лишаться имущества? – удивился сын. – И что имеешь в виду, говоря «полюбовно решим этот вопрос»?

Мать не ответила.

Голос подал Тит Корнелий.

— Тебя давно не было в Риме, сынок. Мы крепко провинились перед тобой.

После чего отец опустил голову, так и оцепенел.

Постумия тоже вела себя тихо. Беда, убившая их лица, была так велика и неподъемна, что молодой человек растерялся, присмирел. Помнится, тогда шел дождь, вода капала в имплувий – небольшой водоем, устроенный во внутреннем дворике. Капли падали редко, с какой?то надрывной мелодичной тоской.

— Пока ты воевал в Сарматии, – тихо выговорила мать, – в Риме был казнен мой дальний родственник Арулен Рустик. Его сгубил Марк Регул. Он донес, что Арулен написал биографию невинно убиенного Гельвидия Приска.

— Мы не хотели тревожить тебя, – добавил отец, все такой же высоченный, напоминавший колонну, равно округлый в плечах и бедрах. – Полагали, все обойдется.

— Что обойдется? – повысил голос Ларций.

Он, как и отец, тоже был немалого роста, правда, был пошире в плечах и поуже в бедрах. Нижняя челюсть его, как у всех Корнелиев, заметно выдавалась вперед, придавая ему суровый, если не сказать зверский, вид.

— Рассказывайте по порядку, – приказал он.

Родители переглянулись. Начала Постумия.

— Город живет в страхе, – призналась она. – Палач в Карцере ни дня не сидит без работы. Наш император…

Старик Тит неожиданно встрепенулся и вставил уточняющее замечание.

— Это лысое пугало!..

Мать укоризненно глянула на мужа.

— Ти–ит…

— Прости, родная.

Пауза. Наконец мать справилась с дыханием и продолжила.

— После того как взбунтовался Сатурнин, Домициан окончательно потерял голову. Ему повсюду мерещатся заговоры. В городе расплодилось неисчислимое количество доносчиков, они толпами бродят по улицам и вынюхивают, где кто что сказал, что кому передал. Только из числа бывших консулов жертвами уже стали двенадцать человек, а скольких сочли участвующими в заговорах и отправили в Карцер! Он уже предал смерти своего родственника Флавия Клемента, а его жену, свою племянницу, Домициллу, отправил в изгнание. Он ненавидит философов, в каждом из них видит мятежника. Они, мол, подбивают граждан на сопротивление властям, на неучастие в общественных и значимых церемониях. Они пророчат и учат, как под видом поиска счастья, отказывать цезарю в верховной власти над каждым из подданных.

— Какое нам дело до философов? – спросил Ларций.

— Он казнил Арулена Рустика, – едва слышно прошептала мать.

Ларций задумался. В Сарматии до него дошел слух, что Арулен написал что?то похвальное Тразее Пету и Гельвидию Приску.3 Говорили, что этот панегирик был торжественно сожжен на Форуме. Арулен приходился Лонгам дальним родственником. Тит и Арулен были женаты на двоюродных сестрах, но даже эта дальняя связь мало что объясняла в несчастье, которое вдруг обрушилось на их семейство.

— Мама, не томи, – попросил Ларций. – Скажи понятно.

— Он казнил Арулена Рустика, а его жену сослал на Сицилию.

— И что?

— Перед отъездом, – призналась мать, – Гратилла пряталась в нашем доме. Регул, сгубивший доносами Арулена, проведал об этом и явился к твоему отцу с требованием внести его имя в завещание. Павлин уже познакомил тебя с его требованиями?

Ларций замедленно кивнул.

— Он угрожал обвинить нас в оскорблении величества. В таком случае тебе ничего не достанется.4

— Вы согласились?! – воскликнул Ларций.

— Нет, – ответил отец. – Я сказал, что следует дождаться твоего приезда. Ты сам должен решить свою судьбу.

— Какую судьбу? При чем здесь судьба? Почему Гратилла не могла остановиться в твоем доме перед изгнанием? Разве ты как римский гражданин не мог предоставить ей временное убежище?

— Это раньше мы были римскими гражданами, а теперь мы стадо, охранять которое взялся голодный волк. Знал бы ты скольких состоятельных людей сгубил лысый Нерон*! (сноска: Так называли полысевшего к сорока годам Домициана. Интересно, что Домициан написал трактат «Об уходе за волосами», во вступлении к которому жаловался: «…я стойко терплю, что моим кудрям еще в молодости суждена старость. Верь, что нет ничего пленительней красоты, но нет ничего и недолговечней ее…») Знал бы ты, как нажился на его страхах поганый Регул и подобные ему. Знал бы ты, что заявил в сенате этот покровитель доносчиков и негодяев?