Аванпост - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 16

— Я видел этот голофильм.

— Должно быть, ты видел более раннюю постановку, — возразил Бейкер. — Эта прошла только один раз и записать ничего не успели.

— А что произошло?

— Новый Самарканд — теплая планета, поэтому все постановки идут у них в огромном амфитеатре под открытым небом. Тоска, как известно, кончает жизнь самоубийством, бросившись с высокой башни. Обычно они укладывали за сценой несколько воздушных матрасов, чтобы певица не разбилась. Но габариты Дивы Дувы заставили их заменить матрасы гидробатутом.

— Гидробатутом? — хмурясь, переспросил Макс.

Бейкер кивнул.

— Она полетела вниз, ударилась о гидробатут и полетела вверх. Как я вам уже говорил, гравитация на Новом Самарканде низкая. Она набрала первую космическую скорость и столкнулась с грузовым кораблем около одной из лун планеты. — Он вздохнул. — На следующий день они убрали гидробатут и поставили водяной бассейн для ее дублерши. — Бейкер печально покачал головой, — Никто не удосужился спросить у бедной девушки, умеет ли она плавать.

Они переваривали историю в гробовом молчании. Первым подал голос Макс.

— Ты абсолютно уверен, что это правда?

Бейкер воинственно вскинул челюсть.

— Ты сомневаешься в моей честности?

— Нет, что ты, — заверил его Макс. — Только в твоей памяти.

— Конечно, некоторых память подводит. — Бейкер расслабился.

И тут в «Аванпост» вошел Ахмед Альфардский, в светящихся одеяниях и сверкающем тюрбане. Над Катастрофой Бейкером и Большим Рыжим он возвышался минимум на фут, и куда больше над остальными.

— Добрый вечер, господа, — поздоровался он, затем поклонился в сторону Золушки и Матери Земли. — И, разумеется, дамы. — Посмотрел на меня. — Война приближается, Томагавк.

— Кому-нибудь удалось определиться, с кем предстоит воевать? — спросил я.

Он пожал плечами.

— Понятия не имею.

— Тогда с чего ты решил, что началась война?

— Они стреляют по кораблям Флота.

— Да, это похоже на войну, — вздохнул Макс.

— И сколь они далеко? — спросил я.

— Кто знает? — неопределенно ответил Ахмед. — Все зависит от того, как часто и как точно стреляет Флот.

— Я бы особо не беспокоился, — высказал свое мнение Могильщик Гейнс. — Ни одна война не забиралась в такую глушь.

— И эта не заберется, — уверенно заявил Никодемий Мейфлауэр и даже кивнул в подтверждение своих слов.

— А если заберется, они пожалеют о том, что не двинулись в каком-то другом направлении, — вставил Катастрофа Бейкер. — Пусть только посмеют помешать мне выпивать и общаться с друзьями. Я убивал людей за куда меньшие прегрешения.

— А разве есть большее прегрешение? — полюбопытствовал Макс Три Ствола.

— На ум вроде бы не приходит, — признал Катастрофа Бейкер.

Вновь открылась дверь и вошли Сидящий Конь и Неистовый Бык* [4] . За стенами, как обычно, завывал ветер и их покрывала красная пыль, которая при тихой погоде толстым слоем лежит на поверхности Генриха II.

Одежда из кожи плюс головные уборы с перьями не очень-то вязались с шарообразными, оранжевыми, покрытыми густой шерстью, трехногими инопланетянами, но за долгие годы мы к этому привыкли.

— Эй, Томагавк… — начал Неистовый Бык.

— Знаю, знаю, — оборвал я его. — Война надвигается.

— Какая война? — спросил он.

— Если б я знал, — ответил я. — Начнем еще раз.

— Конечно, — дружелюбно согласился Неистовый Бык. — Эй, Томагавк, пару «Синих ангелов» для меня и моего напарника.

— Занятное название, — отметил Бейкер. — Налей-ка и мне.

— Тебе не понравится. — Сидящий Конь взял стакан. — Для людей это яд.

— Правда?

— Правда.

— Отменяю заказ, Регги. Между прочим, с чего это трехногие оранжевые мохнатые мячи начали одеваться, как индейцы?

— Мы с Велитаса IV, — ответил Сидящий Конь.

— Никогда не слышал о такой планете.

— Потому что теперь она называется иначе, — объяснил Сидящий Конь.

— Нас колонизировали потомки великого племени сиу, — продолжил Неистовый Бык. — Но вместо того чтобы эксплуатировать нас, они разделили с нами свои знания и культуру, и в конце концов мы стали братьями по крови и взяли индейские имена. Мы даже переименовали планету. Теперь она называется Биг-Литтлхорн IV. — Он помолчал. — Сидящий Конь и я, мы стали завсегдатаями «Аванпоста», потому что нам нравится любой человек, называющий себя Томагавком.

— Спрашиваю только из любопытства, — не унимался Бейкер, — кто-нибудь из вас видел лошадь или быка?

— Нет, но мы видели много Неистовых людей и еще больше тех, кто проводил свое время сидя, когда следовало что-то делать.

— Ну, это не про меня, — ответил Бейкер. — А будь моя воля, я бы стал Джеронимо* [5] .

— А я Джимом Торпом* [6] , — вмешался Большой Рыжий.

— А я — Покахинтас* [7] , — вставила Золушка.

— Так прилетайте на Большой Малый Рог и возьмите себе имена, какие хотите, — предложил Сидящий Конь.

— А в дополнение к именам каждую субботу вы сможете наносить на лицо боевой раскрас, — добавил Неистовый Бык.

— И сколько жен разрешено иметь индейцу? — спросил Бейкер.

— Со сколькими бы женщинами ты смог жить? — задал встречный вопрос Сидящий Конь.

— Если исходить из моего достаточно долгого и обширного опыта, в итоге получается, что меньше чем с одной, — ответил Бейкер.

— Видишь? — кивнул Сидящий Конь. — На поверку выходит, что ты совсем и не инопланетянин.

— Я вообще-то думал, что инопланетяне — вы.

— Для нас мы — не инопланетяне.

Они унесли стаканы с «Синим ангелом» за столик и начали играть в какую-то игру, с картами, камешками и перышками.

— Я вот думаю, а чего мы должны тревожиться из-за этой войны, — подхватил разговор преподобный Билли Карма.

— Они трижды подумают, прежде чем атаковать «Аванпост», — изрек Макс. — Все-таки здесь обретаются живые легенды. Им не захочется с нами связываться.

— Если это безбожные хлордышащие, они, возможно, и не знают о нас, — резонно указал Карма. — А может, у них другие легенды.

— Если они — безбожные хлордышащие, к Генриху II интереса у них не больше, чем у нас — к их родной планете. — Никодемий Мейфлауэр улыбнулся своей шутке и лицом, с вдовьим пиком и длинным крючковатым носом, превратился в дьявола, как я его представлял. Возможно, поэтому он и взял себя имя Никодемий.