Волшебные сказки - де Лабулэ Эдуар Рене Лефевр - Страница 14

Одно лишь лицо отсутствовало на торжестве — это Видувильст. Куда скрыл он свое бешенство и досаду? Неизвестно. Таинственная записка, полученная им в то утро, заставила его бежать. Между тем записка содержала лишь следующие простые слова: «Король знает всё!» Кто же написал это роковое письмо? Во всяком случае, не сам король. Едва ли не единственный во всем дворце, он думал о своем управляющем и удивлялся, почему не видит его подле себя.

Вдруг вошел Тонто, бледный и расстроенный. Он вручил королю запечатанный пакет. Генерал Байонет сообщал королю ужасное известие: восстали шесть отрядов надсмотрщиков во главе с Видувильстом. Мятежники объявили короля низложенным, обвиняли его в тяжких проступках, в особенности же в убийстве королевы. Они были хорошо организованы и приближались к городу. Байонет умолял короля прибыть к войскам безотлагательно и принять командование: час опоздания — и все будет потеряно.

Увлекаемый Тонто и Рашембуром, король тайно покинул замок в сопровождении нескольких офицеров. Воззвание, прибитое к городской стене и наклеенное на всех городских углах, гласило, что слухи, распространяемые некоторыми недоброжелателями, лишены основания и что никогда воины не были более преданными и верными королю, чем в настоящее время. Это произвело всеобщую панику. Курс на бирже упал в какие-нибудь полчаса на целых четыре франка и не повышался до тех пор, пока не пришло известие, что короля хорошо встретили в главной резиденции.

Сообщение оказалось ложным: король был встречен весьма холодно. Это была его собственная вина. Печальному, встревоженному, задумчивому Прелестнику было не до шуток с воинами, не до задушевных бесед с офицерами. Он вошел в палатку генерала и со вздохом опустился на стул.

— Ваше Величество, — сказал Байонет, — позвольте мне говорить с Вами с прямотой солдата, с вольностью старого друга. Наши войска ропщут, колеблются, их необходимо воодушевить, иначе мы пропали. Враг перед нами, нападем на него. Какие-нибудь десять минут решают иногда судьбу целых государств. Мы теперь находимся именно в таком положении. Не молчите, иначе будет поздно.

— Хорошо, — отвечал король, — прикажи садиться на коней. Через минуту я буду с вами.

Оставшись наедине с Рашембуром и Тонто, король произнес с отчаянием в голосе:

— Добрые друзья мои, покиньте короля, который более не в силах сделать что-либо для вас. Я не буду отстаивать свою жалкую жизнь. Обманутый другом, оскорбленный неизвестным негодяем, я в своем несчастии узнаю десницу Всевышнего, карающую меня. Это искупление моего преступления. Я убил королеву бессмысленной жаждой мщения. Настал час расплаты за мой проступок, я готов.

— Ваше Величество, — проговорил Тонто, пытаясь улыбнуться, — отбросьте эти грустные мысли. Если бы королева была здесь, она приказала бы Вам защищаться. Верьте мне, — подтвердил он, теребя легкий пушок на верхней губе. — Я знаю женщин, да! Даже в могиле они не оставили бы мысли о мщении. Притом же Вы ведь не убивали королеву. Быть может, она вовсе не так уж мертва, как вы полагаете.

— Дитя, что ты говоришь? — воскликнул король. — Ты теряешь голову!

— Я говорю, что бывают жены, умирающие нарочно, чтобы привести в бешенство своих мужей. Отчего же Вы не хотите допустить мысли, что бывают и такие, которые воскресают из мертвых, чтобы взбесить их еще более? Оставьте мертвых в покое, заботьтесь о живых, которые вас любят. Вы — король, сразитесь же по-королевски и, если вам суждено погибнуть, погибайте, как подобает королю.

— Ваше Величество, — объявил вошедший со шпагою в руке Байонет, — время не терпит.

— Генерал, прикажите трубить, — крикнул Тонто, — мы идем!

Прелестник подождал, пока выйдет генерал, и, взглянув на Тонто, сказал:

— Нет, я не выйду. Я не знаю, что со мной происходит, я вселяю страх самому себе. Я не боюсь смерти, я сам себя убью. И все-таки мне страшно, я не буду сражаться.

— Повелитель, — уговаривал Тонто, — небом заклинаю Вас, мужайтесь. На коня, это необходимо. Боже мой! — воскликнул он, ломая руки. — Король меня не слушает, мы погибли! Идем! — крикнул он, схватив короля за плащ. — Прелестник, спасай свое государство, спасай всех, кто питает к тебе любовь. Трус! Взгляни на меня — я готов умереть за тебя! Не покрывай себя позором, сразись! Если ты не встанешь, я, твой слуга, нанесу тебе оскорбление! Ты — трус, слышишь, трус!

И — пиф-паф! — дерзкий паж ударил Прелестника по щеке.

— Смерть и проклятие! — вскричал оскорбленный, обнажая шпагу. — Перед своей смертью я убью этого негодяя!

Но негодяй уже выбежал из палатки. Одним прыжком он вскочил на коня и со шпагой в руке понесся на неприятеля с криком:

— Король! Друзья, король! Трубите в трубы! Вперед, вперед!

Взбешенный Прелестник пришпорил коня в погоне за пажем. Подобно быку, которого дразнят красным плащом, он несся с опущенной головой, не думая ни об опасности, ни о смерти. Байонет последовал за ним, воины понеслись за своим генералом. Это была восхитительная кавалерийская атака, которая едва ли встречалась до или после этого в истории.

Под грохот несущихся в атаку эскадронов, от которого тряслась земля, застигнутый врасплох неприятель едва успел выстроиться в боевой порядок. Один лишь человек узнал короля, это был негодяй Видувильст.

Изменник с саблей в руке устремился навстречу. Король мог погибнуть, если бы Тонто не успел осадить своего коня, не повернул его и не бросился на Видувильста. Паж принял на себя удар, предназначенный для короля, испустил громкий крик, взмахнул руками и упал. Но был он тут же отомщен. В горло изменника-врача Прелестник вонзил свою шпагу по самую рукоятку.

Смерть изменника решила исход сражения.

Войска, воодушевленные геройством своего предводителя, быстро разбили неприятеля. Мятежники, потерявшие отныне надежду на победу, запросили пощады и были тотчас же допущены к милостивому и счастливому победителю.

Час спустя после того, как Прелестник ступил на поле сражения, где он думал умереть, он возвращался с него триумфатором, окруженный победителями и побежденными.

Приветствуя своего короля, первые громко кричали, вторые кричали еще громче.

Король вошел в свою палатку немного отдохнуть. При виде Рашембура он вспомнил о Тонто.

— Паж убит? — спросил он.

— Нет, Ваше Величество, — отвечал Рашембур, — к несчастью для себя, он жив еще, но безнадежен. Я велел перенести его отсюда к его тетке, маркизе де-Косторо, которая живет в двух шагах отсюда.

— Он племянник маркизы? Мне никто этого не говорил.

— Ваше Величество, вы просто забыли об этом. У бедняги тяжелая рана в плече, он более не поправится. Увидеть Ваше Величество перед смертью доставило бы ему великое счастье.

— Хорошо, — сказал король, — проведи меня к нему.

При входе в замок короля встретила маркиза. Она провела его в комнату, в которой спущенные шторы поддерживали приятный полумрак. На софе лежал паж, бледный и окровавленный, однако, он имел еще силы приподнять голову.

— Вот так диво! — воскликнул Прелестник. — Это самая странная рана, которую я когда-либо видел! У пажа всего один ус!

— Ваше Величество, — сказала маркиза, — должно быть лезвие шпаги, вонзившееся в плечо, обожгло другой ус. Нет ничего разнообразнее ран, наносимых холодным оружием. Это известно каждому.

— Что за чудо, — продолжал удивляться Прелестник, — с одной стороны это — Тонто, мой паж, этот негодяй, с другой, это, это… нет, я не ошибаюсь, это ты, мой добрый гений и спаситель, это ты, моя бедная Пацца!

Прелестник упал на колено и схватил протянутую р

уку.

— Ваше Величество, — сказала Пацца, — дни мои сочтены, но прежде, чем умереть…