Ферма - Резаев Дмитрий - Страница 60

– Это не мои люди! – возмутился Макс.

Парик снова защекотал ухо Арминусу.

– Вождь знает, что ты специально красишь своих людей, чтобы они походили на племя, но на самом деле они из Большого Мира, что за Большой Стеной. Ты не обманешь вождя. Этих людей захватили Трехглазые. Трехглазые – враги Белых Людей и враги Макса. Люди, которых они захватили, не Белые Люди, значит они – люди Макса. – Арминус сложил руки на груди и отступил на шаг.

Макс изумленно поглядывал то на своих спутников, то на Трэша, Харпера и Самарина.

Трэш рассматривал клоуна-вождя с уважением.

– А он знаком с силлогизмами. Еще пара тысяч лет, и они изобретут автомобиль. Берегись, Система!

– Да я их первый раз вижу, – закричал Макс, – клянусь Лабораторией! Это чужаки. Они пришли недавно. И они мне не нужны. Мясо, кабан, понимаешь?

– Эй, Макс, – крикнул Шур и приветственно помахал ему рукой, красноречиво давая понять, что они старые знакомые.

– Ты что за хрен с горы? – злобно отозвался Макс.

– Сигизмунд Трэш.

– Да по мне хоть президент ВБС! Шел бы ты подальше и не мешал.

– Подальше? Например, в Уркан?

Голубые глаза Макса застыли. Он мотнул головой, откидывая желтую прядь.

– Я знаю, где взять индикар, – продолжил Трэш.

– Где?

– Так я тебе и сказал.

– Ты знаешь, для чего Белые Люди используют рабов?

Трэша этот пункт переговоров не волновал. Он был в своей стихии. Торговля была делом его жизни.

– Какой индикар? Ты чего мелешь? Здесь на десятки миль нет ни одного индикара, – зашипел Трэшу Арминас. Трэш отмахнулся от него, как от назойливой мухи.

– Так вот, – продолжал Макс, нервно поглаживая автомат, – вы будете добывать соль из подземного озера голыми руками в полной темноте. Эту соль они меняют на разные безделушки, которые им приносят рискнувшие просочиться мимо Трехглазых урканцы. Через пять лет от ваших суставов ничего не останется, зрение вы тоже потеряете. Когда они увидят, что вы больше не годитесь для работы, вас используют в качестве живцов для ловли лапукосов. Это такие маленькие, вредные зверьки с очень острыми зубками. Вас разложат на земле, привязав руки и ноги к колышкам. Вы будете лежать слепые и абсолютно беспомощные. Лапукосы станут грызть вашу плоть. Особенно они любят кишки. Когда лапукос добирается до кишок, то теряет голову, и тогда его можно брать голыми руками. Так что не надо мне врать про индикар. Я слышал, что индикар есть у Трехглазых, но это только слухи. Его никто не видел. Я знаю, что делаю. Со временем эти идиоты, – он кивнул на Белых Людей, – станут совсем ручными. Я научу их обращаться с автоматами, мы перебьем Трехглазых, и я уйду в Уркан.

– У Трехглазых есть индикар. И я знаю, как его взять. Зачем тебе тратить столько времени, когда можно решить все сразу? Сколько ты уже здесь, Макс? Пять лет, десять. Сколько ты еще пробудешь здесь, пока не сойдешь с ума? Или тебе хочется стать вождем Белых Людей? Дай им один автомат и рожок патронов. Обменяй нас. И ты получишь индикар.

Макс молчал. В другой ситуации он ни за что не поверил бы Трэшу. Но десять лет, проведенные им в Карфагене, беспросветные десять лет вцепились в усталые плечи, как урчащий от жажды крови лапукос. Он готов был ухватиться за малейшую соломинку, лишь бы вырваться отсюда. Один автомат и рожок патронов. Патроны скоро кончатся, и Белые Люди придут за новыми. В сущности, он ничего не проигрывает.

Вождь начал терять терпение. Его пальцы терзали красный накладной нос. Из-под рыжего парика сбегали ручейки пота. Макс швырнул автомат к его ногам.

– Я забираю их, – крикнул он Арминусу.

– Ты точно знаешь, что у Трехглазых есть индикар? – озабоченно спросил Харпер.

– Ну, Трот говорил о каких-то летательных аппаратах…

– Он мог принять за летательные аппараты и самокаты на воздушных подушках и катер, и даже дельтаплан, черт побери! Ты разве не заметил, что он не в себе? Этот Трот прожил в Карфагене сорок лет. Сорок лет!

– А ты что, хочешь добывать соль для этого шапито?

Клоун-вождь медленно подошел к валявшемуся в пыли автомату, осторожно поднял его и бережно отер рукавом. Несколько секунд он с уважением осматривал оружие, даже понюхал. Один из его подчиненных робко попытался о чем-то спросить. Вождь раздраженно махнул красно-белым рукавом и выдавил несколько невнятных слов в ответ. Адепт кабаньей головы подбежал к остальным и отдал приказ. Самарина, Трэша и Харпера грубо толкнули к воротам. Все еще не веря, что им в очередной раз удалось вырваться, несостоявшиеся рабы нерешительно двинулись к Максу и его людям. Как только они пересекли дрожащее марево между воротами, несколько коричневых торсов, сверкая белыми полосами, бросились к ним и начали аккуратно связывать им руки рыболовной леской. Трэш попытался возмущаться, но его оборвал насмешливый голос Макса:

– Не все так просто, продавец подержанных индикаров. Если ты солгал мне, мы отправим тебя к Трехглазым. Зачем-то ты им нужен… Может, в обмен они оставят меня в покое? Как ты думаешь, такое возможно?

– А я! Как же я!?

К воротам бежал, размахивая руками, Арминус.

– Меня! Меня! Возьмите меня! Я больше не смогу с этими придурками!

– Слушай, приятель, потерпи еще немного, ты нам нужен здесь. Помнишь, что я тебе говорил, когда отправлял сюда? – крикнул Макс.

Арминус остановился как вкопанный:

– Макс, ты каждый год обещаешь. Уже десять лет! Я свихнусь! Я все сделал, ты знаешь об этих придурках все!

– Так значит, он сюда попал по твоей инициативе? – удивился Трэш. – А нам он говорил, что нарвался на засаду, когда охотился на кабанов вместе с Сесилем Тротом.

Макс презрительно усмехнулся.

– Арминус, еще две недели.

– Я больше не могу, – закричал Арминус и снова метнулся к воротам.

Автоматная очередь ударила ему между лопаток титановым кулаком. Он упал лицом вниз. Клоун в красно-белом балахоне, в рыжем парике, с накладным пунцовым носом, с лицом, раскрашенным белой краской, смеялся и давил на спусковой крючок автомата. Пули веером ложились над головами Трэша, Самарина, Харпера, Макса и его людей. Титановые шарики откусывали кусочки бетона от столбов и ныли в унисон смеху вождя.