Шхуна «Колумб» (рис. Л. Лурье) - Трублаини Николай Петрович - Страница 69

Вдруг внимание штурмана привлек какой-то корабль на противоположной стороне от «Буревестника». Штурмана удивляло, почему он идет именно здесь: ведь через этот район морские пути не проходят. Петимко заинтересовался курсом парохода. Он закричал в переговорную трубку:

— Поворачивай вон на тот пароход!

Хотя командиром «Разведчика рыбы» был Бариль, но указывать курс самолета входило исключительно в компетенцию штурмана.

«Разведчик рыбы» пошел в указанном Петимком направлении. Пришлось снизиться метров на триста, чтобы лучше разглядеть пароход. На корме парохода не видно было флага, и экипаж самолета не смог определить его национальность. Зато Петимку с помощью бинокля удалось прочесть название парохода: «Кайман». Одновременно он проследил курс судна и убедился, что оно не направляется ни в какой порт, а просто пересекает море поперек. Самолет промчался над пароходом, пролетел еще с милю и повернул обратно, теперь уже ища эсминец.

Приближался конец первого часа полета.

— Как пароход называется? — прокричал в переговорную трубку Бариль.

— «Кайман», — ответил ему штурман.

Пилот не разобрал и дважды переспрашивал название. Наконец он выключил мотор и, расслышав штурмана, закричал:

— Помнишь, что Марко рассказывал? Это же пароход со шпионом!

«Разведчик рыбы» летел к эсминцу. Петимко несколько минут размышлял, вспоминая рассказ юнги про шпиона с повязкой на глазу и про «Кайман»… Итак, этот пароход снова появился в нашем море. Поведение его явно подозрительно. Не там ли сейчас пираты? Казалось, что пароход идет очень медленно: можно было допустить, что он кого-то ожидает. Если «Колумб» еще существует, то должен быть где-то поблизости. Штурман передал в трубку свои предположения. Бариль только кивнул головой и ответил:

— Поищем. Давай курс.

Теперь они описывали около «Каймана» такой же круг, какой описали около «Буревестника». На пароходе их наверняка больше не видели, но Петимко не спускал с него глаз. Надежды летчиков оправдались: самолет почти в упор налетел на шхуну с переломанной мачтой, идущую под мотором. Это был «Колумб». Они убедились в этом не только по названию шхуны, но и по тому, что узнали Марка. Юноша стоял у руля и смотрел на них, хотя и не сделал ни одного движения. Возле него стоял человек и, должно быть, что-то приказывал, потому что юнга сразу опустил голову. Летчики не разглядели двух человек у мотора. Из них только один следил за самолетом. Остерегаясь выстрелов из револьвера, Бариль не спускался ниже полутораста метров и ограничился только одним кругом над шхуной. Летчики торопились к кораблю с сообщением о «Колумбе». Это надо было сделать как можно скорее. Сверив курс шхуны, штурман мог сказать вполне уверенно: «Колумб» идет к «Кайману». Расстояние же от шхуны до парохода было впятеро короче, чем расстояние от «Буревестника» до шхуны, и сократится еще, пока самолет найдет эсминец и даст знать о своих наблюдениях.

На корабле в это время все больше волновались о судьбе самолета. Прошло полтора часа. Только на мостике стояли, сохраняя спокойствие, командир, комиссар и вахтенный начальник. Но и они последние минуты молчали.

Прошло час тридцать пять минут. Самолета никто на горизонте не видел. Командир, смотря в бинокль, тихо подозвал вахтенного штурмана.

— Запишите в журнал, — сказал он, — кто первый заметит самолет: я отмечу это завтра в приказе.

В ту же минуту с палубы прозвучал хриплый, надтреснутый голос деда Махтея:

— Вон он летит!

— Где? Где? — раздалось несколько голосов.

Все припали к биноклям.

— Зюйд-ост-тен-ост, — прогудел дед.

— Молодец, старик! — радостно отозвался с мостика капитан-лейтенант.

Теперь почти все заметили в воздухе точку, которая быстро приближалась и увеличивалась. Вскоре стал слышен звук мотора.

«Разведчик рыбы» пролетел низко над кораблем, едва не зацепив лыжами мачты. Из кабины высунулся Петимко и, махая руками, что-то показывал. Сначала его никто не понимал. Командир эсминца уже приготовился остановить машину, но самолет пролетел дальше и бросил в ста метрах по курсу судна вымпел. Тоненькая металлическая трубка с поплавком и флажком погрузилась в воду и тотчас же всплыла.

— Боцман, выловить вымпел! — скомандовал вахтенный.

Боцман бросил за борт сетку-ловушку, ловко поймал вымпел и вытащил на палубу. Вымпел отнесли командиру. Вахтенный начальник отвинтил крышку трубки и вытащил записку:

«Нашли «Колумб» в сто тридцать восьмом квадрате. Куре зюйд-ост 35. По курсу в сто семнадцатом квадрате подозрительно ведет себя пароход «Кайман»… Предполагаем — ждет шхуну. На «Колумбе» заметили четырех. Один — Марко Завирюха. Чтобы не задерживать корабль, сбрасываем вымпел. Идем вслед за «Колумбом». Петимко».

— Штурман, курс на «Колумб», рассчитывайте на скорость шхуны пять миль в час! — распорядился командир. Потом обернулся к комиссару: — Вы понимаете, если мы не догоним «Колумб», пленники перейдут на «Кайман»… и мы не сможем их взять. Они в нейтральных водах. Эх!.. Да, пойдите к пассажирам и подготовьте их. Скажите, что летчики видели Марка. Но скажите не сразу, не то очень взволнуется мать.

Глава X

УТРО ПЛЕННЫХ

У Марка подкашивались ноги, деревенели руки. Всю ночь простоял он у руля, не отдохнув ни минуты. Кроме утомления, давал себя знать и холод. Дождь промочил и пленных рыбаков и захватчиков, но пираты выжали свою одежду, часть которой к тому же была непромокаемой, а пленные оставались мокрыми на ветру и, несмотря на август, посинели от холода. Моторист и юнга просили разрешения переодеться, но захватчики не разрешили — они знали, что через несколько часов пленные им уже не будут нужны. Ни Левко, ни Марко до сих пор не понимали, куда спешат пираты, и все оглядывались, ожидая появления какого-нибудь судна, чтобы привлечь его внимание. Но море оставалось таким же безлюдным, корабли и пароходы не показывались ни вблизи, ни вдали. Из планов нападения на одного из захватчиков также ничего не выходило. Пират и шпион вели себя крайне осторожно. А к утру такое нападение стало невозможным — юнга почувствовал, что у него уже нет сил, необходимых для борьбы, да и дневной свет позволял захватчикам контролировать каждое движение пленных.

Впрочем, Марко и Левко могли быть довольны тем, что значительно затормозили движение шхуны на юг. Они знали, что после шквала шхуна снова очутилась вблизи Лебединого острова. В этом их убеждал свет маяка. А если бы им стали известны еще и результаты утренних вычислений рыжего, они почувствовали бы полное удовлетворение. Во всяком случае, они заметили, как хмурятся лица захватчиков.

И в самом деле, пираты нервничали. Из-за этого шквала (как они думали) «Колумб» отнесло назад, а теперь выяснилось, что скорость шхуны вообще ничтожна и она не успеет своевременно прибыть к назначенному месту. Они опаздывали на полтора — два часа. Вряд ли пароход задержится на такое время. Перспектива остаться с этой шхуной в море еще на сутки была мало привлекательна. Все же они спешили на условленное место, как пассажир, опаздывая на поезд, спешит на вокзал, надеясь, что состав прибыл несвоевременно или задержался.

Одна вещь на шхуне одинаково, хотя и по разным причинам, волновала, раздражала и сердила захватчиков и пленных: это была рубка и люди в ней. Левко волновался за судьбу раненого Очерета, не зная, что дело было значительно сложнее, чем он думал. Моторист поверил, что раненый заперся изнутри. Шкипера в рубку переносил он и, зная серьезность его ранения, беспокоился, не умер ли Стах, после того как из последних, может быть, сил запер изнутри дверь.

Марко злился, что ночью Андрий Камбала не сумел выйти из рубки и напасть на захватчиков. Последние тоже поглядывали на рубку, но не отваживались на решительные меры против ее обитателей. Наутро заметили, что иллюминатор также задраен изнутри. Раненый или раненые заперлись и не проявляли желания показаться на палубе. Пираты даже были рады этому — хлопот меньше, — но в то же время они и беспокоились: ведь кто знает, что могут натворить люди, когда они не связаны и не чувствуют у своего виска дула револьвера.