Шхуна «Колумб» (рис. Л. Лурье) - Трублаини Николай Петрович - Страница 49

Бариль и Зоря с нетерпением ждали приближения лодки.

Наконец Петимко причалил и рассказал о результатах разведки.

Узнав про бензин, Бариль сразу засуетился.

— Так у меня же левый бак цел, а с половинным запасом мы часа три можем продержаться!

Пилот принял план, придуманный юнгой и штурманом, правда неохотно соглашаясь оставить самолет. Но другого выхода не было. Проинструктировав Зорю, как ей вести себя, Бариль пересел на клипербот.

— Значит, если что-нибудь случится, — сказал пилот девочке, — мигай бортовыми огнями. И держи надутую подушку все время под рукой.

Зоря пообещала выполнять все, что ей было приказано, и летчики отплыли. Ночная тьма уже совсем покрыла море. Резиновая лодка плыла при свете звезд, ориентируясь по зеленому огоньку парохода. Позади остались фонари самолета. Веслами греб Бариль, а Петимко в это время отдыхал и снова подробно рассказывал о результатах осмотра судна.

— Кроме штурманской рубки, вы никуда не заходили? — спросил пилот.

— Нет.

— А может быть, там есть кто-нибудь живой?

— Надумал! Мертвый еще может быть, а в живых разве только крысы остались. Марко сейчас, наверное, слышит, как они пищат.

Вдруг до них долетел стон. Оба замолчали и стали прислушиваться. Низкий, могучий стон, один, другой… Стон переходил в глухой рев.

— Это что? — спросил пилот.

Штурман молчал, ожидая повторения необычного звука. Звук вскоре повторился. Это был стон, заканчивавшийся чем-то вроде рева сирены: о-о-у-у-у… Но не протяжно, а громко, раскатисто. Казалось, звуки неслись с парохода, но штурман и пилот не были в этом уверены.

— Если на пароходе так поют крысы, — сказал Бариль, — то я не завидую нашему мальчугану. — И он изо всех сил налег на весла.

Встревоженные страшными звуками, летчики спешили. Еще несколько раз слышался вой, потом все стихло. Клипербот шел с максимальной скоростью. Вот перед ними уже обрисовался силуэт парохода. Он чернел на фоне ночи, как маленькая башня с надстройками. Единственный зеленый огонек спокойно светил над ней. Штурман сложил ладони рупором и крикнул:

— Марко-о! Марко-о!

Но даже эхо не ответило — звук потонул в пустоте. Они ждали ответа, но тишина была неподвижна. Тогда они закричали вместе. На этот раз с парохода долетел ответ:

— Алло-о-о! Алло-о!

— Он или не он? — спросил штурман, не узнавая голоса.

— Да, он! — уверенно заявил пилот и снова крикнул: — Марко! Где ты? Как подойти?

— Подходите под фонарь! — послышался ответ.

И штурман, убедившись, что говорит Марко, направил лодку к фонарю.

Очутившись под трапом, который вел на нижний капитанский мостик, они снова услышали громкое тявканье. Где-то в недрах парохода рычал какой-то большой зверь. Марко появился на ступеньках трапа.

— Эй, мальчик, что это у тебя здесь за концерт? — спросил Бариль. — Степаныч уверяет, что это крысы развлекают тебя.

— Чтоб их, этих крыс! Я когда услышал, сначала так перепугался, что хотел в воду прыгать и к вам плыть. Потом привык. Верно, тут зверинец везли и не все звери потонули.

— Они могут оказаться не очень гостеприимными хозяевами, — заметил пилот.

— Пока они не вырвались на палубу, давайте спускать шлюпку, — предложил Петимко.

Чтобы легче справиться со шлюпкой, стали искать ручной фонарь. Его почти тотчас же нашли в штурманской рубке. При свете этого фонаря осмотрели шлюпки. Их оставалось на пароходе три: одна на левом борту и две на правом. Четвертой, очевидно, воспользовалась команда, оставляя корабль. Выяснилось, что подтянуть шлюпку на талях, а потом спустить ее в море им все же не под силу. Легче было бы ссунуть ее с наклонной палубы прямо в воду, но для этого надо было разбить подпорки, на которых шлюпка стояла.

— Тут без топора не обойтись, — сказал Бариль, осматривая подпорки. — Придется нам поискать инструменты в каютах.

— А звери? — поинтересовался штурман.

— Ну, они, вероятно, в клетках. И потом, не держали же их в капитанской каюте и в радиорубке.

Звери вели себя спокойно, и можно было допустить, что страшные хозяева судна ничуть не встревожены появлением гостей.

Освободив шлюпку от талей, все трое принялись искать топор или какой-нибудь тяжелый предмет, которым можно было бы разбить подпорки.

Но вскоре план использования шлюпки был отвергнут.

Осматривая палубу, они нашли несколько пустых деревянных бочек. По запаху Бариль сразу определил, что они из-под пива.

— Что нам возиться со шлюпкой! — воскликнул он обрадованно. — Мы можем наполнить эту бочку бензином и прибуксировать ее вплавь к самолету.

Несомненно, пилот нашел лучший выход из трудного положения. Оставалось перекатить пустую бочку на корму, то есть, собственно, спустить ее на воду, и найти способ, как перелить бензин из металлической бочки в деревянную. Недолго думая, Бариль разрешил и эту проблему.

— Возьмем насос, которым мы надуваем клипербот, — сказал он. — Это немного задержит нас, но за час мы наполним бочку до половины. Этого хватит. Во всяком случае, тогда мы с «Разведчиком» подойдем сюда. А вот как бочку буксировать, я уж не знаю. Это вы, моряки, должны придумать.

— Ерунда! — ответил штурман. — Мы с Марком сейчас ошвартуем ее таль-тросом.

Бочку скатили в воду и подтянули к корме. Но только они взялись за перекачку бензина, произошло событие, которое сразу встревожило их и взволновало. Бариль, посмотрев в море, где должны были светиться огни «Разведчика рыбы», не нашел их. Все вокруг покрывала тьма… Самолет исчез.

Впрочем, волновались недолго.

— Ну, арбуз, а не голова! — вскричал Бариль. — У меня же аккумулятор сработанный, а я забыл показать девочке, как крутить ручную динамку, если он перестанет давать ток.

Решили, что кто-нибудь поедет искать в темноте самолет, зажжет огни с помощью динамки, а потом вернется за бензином. Брать сразу бочку с бензином не отваживались — такой груз мог бы задержать розыски.

— Поеду я, — сказал Бариль: — голос у меня хороший, отплыву немного и начну кричать. Зоря меня услышит, откликнется, и тогда я по голосу сориентируюсь. А вы тут пока переливайте бензин.

Штурман и Марко согласились, но настойчиво предлагали Барилю взять с собою на бот фонарь, чтобы они могли следить за ним.

— А как же вы работать будете?

— С нас хватит света звезд, — ответил штурман.

Бариль взял фонарь и отплыл.

Петимко и юнга работали как могли быстро, набирая насосом бензин и выливая его в деревянную бочку, лежавшую на воде.

Огонек на клиперботе быстро удалялся. Вскоре Петимко и Марко услышали крики. Это Бариль звал Зорю.

Из пароходных помещений по-прежнему время от времени доносились рев и тявканье.

Штурман сказал Марку, что ревет не иначе как лев, и, может быть, не один. Какой зверь тявкал, он сказать не мог. Возможно, тигр или барс, но, во всяком случае, тоже какой-то хищник. Потом заговорили о гибели парохода.

— Я думаю, этот пароход шел с грузом живых зверей, — говорил штурман. — Но откуда? Зверей к нам привозят чаще всего из Гамбурга от Гагенбека и доставляют их через Ленинград. Откуда же эти? Из Африки, что ли?

— А какой он может быть национальности, этот пароход?

— Построен он в Англии, это видно из таблички над дверью штурманской рубки, но пароходы, построенные в Англии, плавают в портах всех стран.

— Ну, а почему же он погиб?

— Ясно, что получил повреждение ниже ватерлинии. Если бы там просто появилась течь, команда могла бы откачивать воду, пока не пришли бы в ближайший порт или не вызвали бы на помощь. На рифы пароход не мог наскочить: в нашем море их нет. А если бы это произошло у берега, то он там бы и остался, а не удирал бы в море. Очевидно, затопление произошло очень быстро… Так… — Штурман помолчал. — Думаю, что это произошло от взрыва. В фонарях и в штурманской рубке — ты видал? — полопались стекла. Это бывает от сильного сотрясения воздуха во время артиллерийской стрельбы или от большого взрыва. Только что же тут могло взорваться? Котлы разнесли бы пароход, как когда-то «Дельфин», о котором мы тут вспоминали. Гм!.. Может быть, в трюме было какое-нибудь взрывчатое вещество?