Шхуна «Колумб» (рис. Л. Лурье) - Трублаини Николай Петрович - Страница 21

— Чем он там занимается? — с раздражением промолвил Марко. — Корыто свое привязывает, что ли?

Но вот инспектор пересек палубу «Колумба» и по плавучим мосткам сошел на берег, направляясь туда, где веселились соколинцы. Ковальчук, очевидно, очень спешил. Он прошел близко от юнги и девушки, но не заметил их, погруженный в свои мысли.

— Ну, ждать больше нечего, — обратилась Люда к своему спутнику. — Пойдем скорее.

Они спешили, стараясь опередить солнце, которое висело уже низко над морем. Они шли то по песку, то по траве, сокращая путь, насколько позволяли дорога и осторожность (не хотелось попадаться на глаза фотографу). Марко всю дорогу молчал. Люда заранее радовалась эффекту, который произведет появление Находки на «Колумбе». Они ведь успеют привести ее на корабль как раз перед выходом в море. Марко кивал головой и все поглядывал на запад. Он видел, что хотя они прошли уже больше половины пути, но за солнцем им не угнаться — оно уже нижним краем коснулось воды и через несколько минут скроется. В это время оба уловили звук, заставивший их остановиться. Это был вой собаки. То долгий, протяжный, то короткий, прерывистый, он поражал глухими тонами и жалобными нотами. Вой доносился с инспекторского двора, а там, они знали, мог выть только один пес — Разбой.

— Что это он? — удивленно спросил Марко. — Взбесился, что ли?

— Противно… даже страшно, — проговорила девушка.

— Оставили Находке развлечение! — нахмурившись, процедил юнга.

Солнце уже спряталось, оставив на небе нежные розовые краски. Вода в бухте потемнела, и наступил штиль перед сменой дневного бриза ночным. А они все продолжали идти. Если бы не этот вой, юнга и девушка, может быть, остановились бы полюбоваться чудесным вечером на южном море, когда исчезают все тени и лишь одна чья-то большая и нежная тень покрывает землю, воду и половину неба. Только вой собаки нарушал торжественную тишину; музыка в выселке замолкла, и ни один звук не долетал сюда.

Марко все время смотрел на камни под ногами и мысленно отбирал такие, которыми можно было бы оборониться от собаки, если она рассвирепеет.

— Будет еще нам морока с этим псом, — словно отвечая на мысли юнги, сказала Люда.

— Нет, он никогда без разрешения хозяев не выскакивает из дому, — ответил Марко. — А мы, когда придем, вызовем Находку, и она его отгонит.

Вскоре оба стояли перед оградой инспекторского двора и, поднимаясь на цыпочки, заглядывали внутрь. Во дворе стоял Разбой и отчаянно выл. Их он не заметил. Кроме собаки, никого не было видно. Калитку кто-то оставил раскрытой. Несколько минут оба стояли в нерешительности. Темнело. На востоке взошла полная луна.

Марко на всякий случай вооружил себя и Люду палками, потом, подойдя к калитке, захлопнул ее и закричал:

— Находка, Находка!

Услышав крик, пес хрипло залаял, повернулся и бросился к калитке. Он прыгал на нее, но из двора не выбегал. Марко и Люда ждали выхода Находки. Дверь в дом оставалась закрытой, и стекла в окнах чернели так же молчаливо. Казалось, в доме и в самом деле никого не было.

— Неужели ее нет? — спрашивала Люда, думая о Находке. — Куда же она девалась?

— Меня это начинает беспокоить, — ответил юнга. — Надо войти в дом. Проклятый пес!

Юноша хмурился, обдумывая, что им делать с бешеным Разбоем. Он готов был убить пса, но палкой не мог этого сделать. Оставалось только войти во двор и, отбиваясь от собаки, продвигаться к дому. Если бы с ним была не Люда, а, скажем, Левко, они безусловно справились бы с этим псом, но теперь это было невозможно. Марко боялся, что Разбой искусает Люду.

Наконец юнга все же придумал план проникновения в дом.

— Слушай, Люда, — сказал он, — держи здесь пса, пусть лает — чем громче, тем лучше. Отвлеки его внимание, а я попробую зайти с тыла.

Марко стал тихонько обходить двор, а Люда сделала вид, что хочет войти во двор через калитку. Она ударила палкой по калитке, и Разбой залаял с новой силой. Люда продолжала звать Ковальчука, Находку, Анча. Отвечал ей только Разбой.

Тем временем Марко обошел двор, тихонько перелез через ограду и начал огибать дом, прижимаясь к стене. Заглянул в одно из окон — в кухоньку, но ничего в темноте не разглядел. Осталось зайти за угол, сделать три шага по крыльцу — и он очутится перед дверью. Даже если пес заметит его, он успеет вскочить в дверь и запереть ее перед самым носом Разбоя. Но что он сделает, если дверь заперта на замок или на засов изнутри? Тогда пес налетит на него. Марко сильно сжимает в руке палку и решает идти. Будь что будет, он оборонится.

Сквозь щель в калитке Люда увидела, что Разбой, замолчав, обернулся: дверь в дом отворилась, Марко скрылся в сенях. В тот же миг пес бросился туда, но налетел на закрытую дверь. Юноше посчастливилось: дверь дома запиралась на крючок. Как только он запер ее, раздался лай Разбоя. В сенях царила полная тишина. Спичек у Марка не было. Он нащупал дверь и вошел в комнату. В окна проникало немного света, и в комнате легко было ориентироваться. Стоя на пороге, Марко спросил, есть ли кто-нибудь в доме. Никто не отзывался. Сжав зубы, он начал ощупью искать спички. Обошел всю комнату, наталкиваясь на стулья, на стол, на кровать, потом вышел в кухоньку и только там нашел коробку спичек.

Освещая себе путь, он вновь осмотрел кухоньку, комнату и Находкину каморку. Нигде никого не было. Стоя в сенях, он увидел лесенку, ведущую на чердак. «Может быть, там кто-нибудь спрятался?» — подумал юнга. Ему стало страшно, и с минуту он не отваживался лезть наверх. Но, найдя инспекторский фонарь, Марко засветил в нем маленький огарок свечи и полез по лесенке. Стоя на предпоследней ступеньке, он осветил чердак. На запыленном глиняном полу лежали какие-то старые вещи, у дымохода стояли оплетенные бутыли, по углам и над головой свисала паутина. Юнга спустился вниз. Он все осмотрел, и теперь только Разбой держал его в осаде. Пес отбегал к калитке, когда Люда начинала барабанить, но сразу же возвращался к дому.

Марко вошел в каморку. Дверь из нее выходила в сени. В углу каморки он поставил фонарь так, что тот едва мерцал, и свернул на топчане мешки и подушки, чтобы они напоминали человеческую фигуру. Он решил, что впустит Разбоя в сени, а сам спрячется за дверью. Может быть, пес сразу кинется в каморку, и тогда Марко захлопнет за ним дверь.

Так и вышло. Люда застучала в калитку, и когда Разбой метнулся к ней, юноша открыл дверь во двор. Пес кинулся назад и сразу же вскочил в сени, но, не заметив Марка, пробежал в каморку, а юнга закрыл за ним дверь. Пес прыгнул назад и так нажал на дверь, что Марко едва сдерживал ее.

Помогла бочка с водой. Марко припер ею дверь. Пес высовывал только краешек морды, но вылезти из каморки не мог.

Марко вышел во двор, запер дом и позвал Люду.

Над островом сияла бледная луна. Из бухты долетала музыка. «Колумб» и шлюпки выходили в море на прогулку. Марко и Люда, вместо того чтобы плыть с другими на шхуне, стояли посреди инспекторского двора. Впрочем, теперь они могли бы вернуться в выселок — ведь в доме никого не было. Марко внимательно осматривал двор.

— Ты помнишь, где был Разбой, когда мы увидели его? — спросил он.

— Вон там, возле той будочки, — показала Люда на тростниковую крышу над погребом.

Марко объяснил ей, что это погреб, и предложил осмотреть это место.

Они подошли к погребу. Разговаривая, заглянули под крышу. Юнга поворошил охапки тростника и осторожно, чтобы не наделать пожара, засветил спичку. Люда увидала, что тростник прикрывал дощатую крышку, и в тот же миг они услышали приглушенный голос.

— Кто это? — испуганно спросила Люда.

Марко уже разбрасывал тростник и открывал черную яму. Голос в яме умолк.

— Осторожно, Люда, — сказал он, — не упади.

Потом снова зажег спичку и крикнул в яму:

— Кто там? Это ты, Находка?

— Я, — послышалось снизу, и они узнали голос девочки.

Спичка едва освещала ее фигуру на дне погреба. Марко поднял лестницу, лежавшую рядом с люком, и опустил ее в погреб.