Яд бессмертия - Робертс Нора - Страница 26

– Как отнеслась к этому мисс Фитцджеральд?

– Удивилась и, наверное, разозлилась. Я, признаться, тоже был зол: мы ведь еще не были готовы обнародовать свои планы. Назревал любопытный разговор, но нам помешали: на пороге появилась молодая особа – восхитительная молодая особа! Та, которую вы арестовали. – Он хитро усмехнулся. – Кстати, пресса утверждает, что вы с ней близкие подруги.

Ева нахмурилась.

– Лучше расскажите, что произошло, когда пришла мисс Фристоун.

– Мелодрама, скандал, насилие! Вы только представьте… – Он нарисовал в воздухе прямоугольник, подразумевая экран. – Молодая отважная красотка готова принести себя в жертву. Она вся в слезах, бледная, как бумага, отчаяние во взоре. Уверяет, что готова уйти в тень, отказаться от мужчины, который нужен им обеим, – все ради того, чтобы защитить его, не разрушить его карьеру.

Теперь – Пандора крупным планом. На ее лице – гримаса ярости, презрения, она излучает маниакальную энергию. Боже, что за красота! Она – воплощение зла: отказывается довольствоваться предложенной жертвой, жаждет уничтожить соперницу, причинить ей боль. Сначала это душевная боль от грязных ругательств, потом – физическая. Начинается классическая драка: две женщины подрались из-за мужчины. Ту, которая помоложе, окрыляет любовь, однако этого недостаточно, чтобы побороть Пандору, вдохновляемую чувством мести. Да и ногти у Пандоры опасные. Шерсть, что называется, летит клочьями. Наконец двое мужчин – большая часть очарованной аудитории – вмешиваются в конфликт. Одному из них при этом здорово достается.

Редфорд подмигнул и помассировал себе правое плечо.

– Пока я тащил Пандору в сторону, она изо всей силы впилась мне своими клыками в плечо. Признаться, меня самого подмывало ей наподдать. Ваша подружка сбежала, бросив стандартное: «Ты поплатишься!» Но вид у нее был не столько мстительный, сколько жалкий.

– А у Пандоры?

– О, эта кипела энергией! – Сам рассказчик тоже воодушевился. – Она весь вечер была в опасном настроении, а тут сделалась совершенно невыносимой. Джерри и Джастин поспешили откланяться, не слишком заботясь о приличиях, а мне пришлось остаться, чтобы привести Пандору в чувство.

– Вам это удалось?

– Ничуть. Она совершенно озверела, выкрикивала какие-то безумные угрозы. Главным ее желанием было догнать ненавистную стерву и выцарапать ей глаза. Да, еще кастрировать Леонардо. Она вопила, что доберется до него и накажет так, как ему и не снилось. Он не сможет даже торговать пуговицами на углу! Тряпки его изготовления откажутся носить даже бродяги! И так далее в том же духе. Минут через двадцать мне все это надоело, и я навлек на себя ее гнев нежеланием продолжать развлечение. Как она меня только не обзывала! Плевать она на меня хотела! У нее есть проекты получше моего!

– Вы показали, что ушли от нее примерно в половине первого.

– Примерно.

– Она осталась одна?

– Да, слуг она не держала. Ей не нравилось, когда рядом есть люди. Если ей кто-то требовался, она всегда могла его вызвать. Насколько я знаю, в доме не осталось больше ни души.

– Куда вы пошли потом?

– Сюда, заняться своим плечом. Укус был довольно болезненным. Заодно хотел поработать, сделать несколько звонков. Потом я поехал в свой клуб. Потратил пару часиков на сауну и на бассейн.

– Когда вы попали в клуб?

– Часа в два ночи. Точно знаю, что дома был в начале пятого.

– Вы с кем-нибудь встречались, говорили с кем-нибудь между двумя ночи и пятью утра?

– Кажется, нет. Я часто посещаю клуб в ночные часы, так как люблю уединение. В другое время суток там всегда народ.

– Как называется клуб?

– «Олимпус», на Мэдисон-авеню. – Редфорд нахмурился. – Понимаю, у меня проблемы с алиби. Впрочем, при входе в клуб и при выходе я отметил свою карточку. Таково правило.

– Понимаю. – Ева подумала, что надо будет первым делом проверить эту часть его показаний. – Вы знаете кого-нибудь, кто желал бы Пандоре зла?

– Ах, лейтенант, список получился бы длиной в целую жизнь. – Он снова улыбнулся, показав великолепные зубы. Его глаза смотрели почти весело, но Еве показалось, что где-то на самом дне в них притаилась угроза. – Правда, сам я в нем не фигурировал бы – просто потому, что она не была для меня настолько важна.

– Вы употребляли наркотик, который выбрала себе Пандора?

Редфорд на мгновение напрягся, потом облегченно улыбнулся.

– Хотели меня подловить? Внезапная смена темы часто застигает врасплох. Заявляю под запись: никогда не прикасаюсь к запрещенным препаратам, как и вообще ко всему недозволенному. – Его широкая, подкупающая улыбка являлась лучшим свидетельством неискренности. – Я знал, что Пандора балуется такими вещами, но не хотел вмешиваться. Подтверждаю: да, она напала на что-то новенькое и злоупотребляла своей находкой. Когда я тем вечером, еще до скандала, заглянул к ней в спальню, я увидел…

Он помедлил, словно припоминая сцену в подробностях.

– Пандора взяла какую-то таблетку из маленькой деревянной шкатулки, очень красивой – кажется, китайской. – Редфорд чему-то улыбнулся. – Она не ждала меня так рано, поэтому поспешила убрать шкатулку в ящик туалетного столика и запереть замок. Я спросил, что она прячет, и Пандора… – Он сделал короткую паузу, сузил глаза. – Как она это назвала? Своим сокровищем? Богатством? Нет, кажется – наградой. Да, именно так и сказала. Потом положила таблетку в рот и проглотила, запив шампанским. После этого мы занялись сексом. Сначала она была какой-то рассеянной, но потом в ней проснулась дикая ненасытность. Кажется, у нас с ней никогда не было таких вспышек страсти. Позже мы оделись и спустились вниз встретить Джерри и Джастина. Я не спросил ее, что это было за вещество, – как-то не пришло в голову…

– Ваши впечатления, Пибоди?

– Хитер!

– Очень скользкий субъект. – Пока лифт ехал вниз, Ева сосредоточенно смотрела прямо перед собой. – Он презирал ее – но в то же время спал с ней и собирался использовать…

– Наверное, считал жалким, хотя и потенциально опасным созданием, на котором тем не менее можно заработать.

– Как вы думаете, в случае падения рыночной стоимости создания или возрастания опасности мог бы он ее убить?

– Запросто. – Пибоди первой вышла из лифта и зашагала к машине. – Судя по всему, он не отягощен совестью, – продолжила она, оглянувшись. – При неудаче совместного проекта или возникновении каких-то помех он бы стер ее, как ненужный файл. Внутри у таких самодовольных, выдержанных типов часто клокочет жестокая злоба. Да и алиби у него хромает.

– Это уж точно. – Вариантов было не счесть, и Ева усмехнулась. – Прямо сейчас займемся проверкой, вот только заскочим на квартиру, где жила Пандора, и заберем ее шкатулку. Свяжитесь с диспетчерской! – приказала она. – Нам нужно разрешение на взлом замков.

– Как будто запрет вас остановил бы! – пробормотала Пибоди и бросилась исполнять приказание.

Шкатулку они не обнаружили. Это было так неожиданно, что Ева застыла посреди шикарной спальни, не сводя взгляда с выдвинутого ящика. Прошло долгих десять секунд, прежде чем до нее дошло, что ящик пуст.

– Может, я не там ищу?

– Нет, он говорил именно об этом туалетном столике. Вы только взгляните на все эти пузырьки и баночки! Кремы на все случаи жизни. Как она себя холила! – Не в силах справиться с соблазном, Пибоди потянулась за баночкой размером с четверть ее пальца. – Крем «Вечная молодость»… Знаете, сколько стоит такая баночка в «Саксе», Даллас? Пятьсот долларов. Пять сотен за жалкие пол-унции! Вот что значит любить себя.

Она поставила баночку на место, стыдясь секундного побуждения ее прикарманить.

– Если все подсчитать, тут одной косметики на десять-пятнадцать тысяч.

– Возьмите себя в руки, Пибоди!

– Слушаюсь, лейтенант. Виновата.

– Мы ищем шкатулку. Среди вещественных доказательств она не значится, а здесь уже полазили специалисты-чистильщики, не пропускающие ни одного квадратного миллиметра. Мини-кассеты из ее телефона конфискованы. Нам известно, что той ночью она никому не звонила и не принимала звонков – по крайней мере, здесь. Включите свое воображение, Пибоди. Она донельзя разозлена. Как она себя ведет?