Свободное падение - Миллер Лорен - Страница 75

– Бери выше, – ответила я. – Тэдемская академия – детище Немногих. Они ее и создали. Это их площадка молодняка.

– Тем более надо валить отсюда. – Норт присел на корточки. – Поехали в Нью-Йорк. Там у меня квартира. Я купил ее за наличные. Мы с тобой могли бы…

– Я не могу уехать. Во всяком случае, пока я их не остановлю. Они должны ответить за все, что сделали. Норт, эти люди убили моих родителей. Моему другу детства они начисто промыли мозги, превратив в зомби. То же самое они сделали с миллионами других людей. – Я мотнула головой. – Я не собираюсь от них убегать.

– Других слов я от тебя и не ждал, – снова вздохнул Норт. – Но я не могу пустить тебя одну. Как ты пойдешь в их чертово подземелье? Знать, что тебе расставлена западня, и идти!

Я предпочитала не спорить с ним. У меня не было никаких планов. Неизвестно, чем обернется моя завтрашняя встреча с Немногими. Но бежать из Тэдема я не собиралась.

Полежав еще немного, я ушла. Наш разговор с Нортом зашел в тупик. Я понимала его состояние, но желания спорить с ним у меня не было. Да и сил тоже.

Внутренний двор кампуса был пуст. Ничего удивительного: со вчерашнего дня похолодало на десять градусов. Еще и ветер. Он и сейчас шелестел в листве кленов, росших вдоль дорожек кампуса. Каждый порыв сдирал с веток сухие листья и уносил в темноту. Подойдя к жилому корпусу, я поискала глазами окно своей комнаты. В нем горел свет. Странно. Я была в полной уверенности, что перед уходом его выключила.

Входная дверь оказалась открытой. Ее подперли камнем. Я вбежала внутрь и понеслась по лестнице на второй этаж. Рука привычно шарила в сумке, разыскивая «Джемини». И тут я вспомнила: мой унисмарт лежит совсем в другом месте – в одной из столовских мусорных корзин.

Черт! Мне же теперь не попасть в комнату.

– Как ты сказала? Ты выбросила его случайно? – Иззи таращилась на меня так, будто я говорила на иностранном языке.

– Велика важность! – Я всеми силами старалась показать, что ничего сверхъестественного не произошло. – Унисмарт лежал на подносе. Я думала совсем о другом. Опрокинула поднос в мусорку и даже не заметила.

– И только сейчас спохватилась? – недоверчиво спросила Иззи.

– Все это время я просидела в библиотеке, – соврала я. – И была в полной уверенности, что унисмарт лежит в сумке. Можно, я позвоню с твоего? Надо вызвать дежурного.

– Звони.

Иззи отстегнула с руки свой «Джемини голд» и, прежде чем передать мне, произнесла: «Открыто». Я недоуменно посмотрела на нее.

– Новые унисмарты настраиваются на голос владельца. В чужих руках унисмарт не будет работать, пока владелец не откроет доступ.

«Отлично, – подумала я. – Значит, твой унисмарт не сможет активизировать наноботов в чужом мозгу».

Мне не хотелось брать в руки коварную игрушку и уж тем более подносить ее к голове. Но иначе я не попаду к себе в комнату. Я набрала номер внутренней службы помощи. Через пять минут подошел дежурный с карточкой «мастер-ключ». Он тоже удивился, как я могла выбросить унисмарт в мусорную корзину и спохватиться только сейчас.

– Когда получаешь новую модель? – спросил он.

– Завтра, – соврала я, торопливо поблагодарив его за помощь.

Едва войдя в комнату, я застыла на пороге. Уходя, я оставила ежегодник на столе. Он был раскрыт на странице с фотографией Пери Уивер. Книжка исчезла. Кто-то побывал здесь в мое отсутствие. Похоже, такое случалось и раньше; просто я не обращала внимания. Хитроумная электроника вовсе не делала комнату неприступной крепостью.

Я сунула руку под подушку, где лежала книга Норта. Та была на месте. Я принялась лихорадочно листать страницы в поисках… Что я искала? Очередную подсказку, оставленную неизвестно кем? Никаких подсказок в поэме Мильтона я больше не нашла.

Вздохнув, я сбросила обувь и полезла в постель, не утруждая себя умыванием физиономии и чисткой зубов. Плевать мне сейчас на правила личной гигиены.

– Как далеко я зашла? – вслух спросила я себя.

Ответа, естественно, не последовало. Я натянула одеяло к подбородку. Пальцы нащупали оранжевый крестик, вышитый в правом верхнем углу. Я порывисто села на постели. Оранжевых крестиков было два, и тот, что вверху, находился далеко от квадратов Фибоначчи. Второй крестик мама вышила в центре самого маленького квадрата. Я вспомнила слова Лиама. Вход в подземелье находился в самом маленьком из внутренних помещений. И крестик на одеяле – тоже.

Один крестик обозначал вход. Другой… выход?

Мои глаза метались между обоими крестиками. Я впервые по-новому увидела давным-давно знакомое одеяло.

Мама оставила мне карту.

Сон напрочь пропал. Я встала, застелила кровать и разложила на ней одеяло. По словам Лиама, помещения в подземелье располагались точь-в-точь как квадраты на одеяле. В таком случае если я найду вход, то сумею определить положение второго крестика. Выход… в том числе из моей ситуации.

Я схватила планшет, вывела на него карту местности, где сейчас находилась, и стала двигать ее в направлении леса. Когда появилась ограда кладбища, я переключилась в режим спутника и увеличила масштаб. Я чуть не вскрикнула! Это же было у меня под ногами, с самого первого дня. Почему я ничего не замечала? Ответ был прост: такое с земли не увидишь.

Кладбищенские каменные дорожки в точности повторяли рисунок квадратов на моем одеяле. Внутренний, самый маленький квадрат занимала лужайка, где росла яблоня. А она росла напротив склепа! Склеп со всех четырех сторон тоже окружали каменные дорожки. Это был второй квадрат в последовательной цепи, подчиняющейся числам Фибоначчи. Здесь на одеяле мама вышила первый оранжевый крестик.

Сердце билось громко и учащенно. Каждый новый удар нагонял предыдущий. Я смотрела на спутниковый снимок. Склеп являлся входом в подземелье. Иначе и быть не могло. Это сразу объясняло, почему саркофаг пуст, а его крышка такая легкая и почему на полу в склепе – ни пылинки. В таком случае самый первый квадрат – лужайка с яблоней. Символ древа познания добра и зла.

– Как мне туда войти?

Этот вопрос я задала вслух, переключившись на наземный снимок склепа. Можно подумать, вместе с координатами места я найду и способ входа. На самом деле сейчас мне требовался не наземный снимок, а план подземелья. Я не сомневалась: лестницу, ведущую туда, нужно искать внутри саркофага. Созерцание внешних стен ничего не даст.

Я снова переключилась в режим спутника. Найти второй крестик будет сложнее. Каменные дорожки обрывались возле кладбищенских ворот. Само это место явно находилось за пределами кампуса, причем на большом расстоянии. Надо проделать вычисления. Канительно, но вполне осуществимо. Главное, я знала общий узор квадратов.

Числа Фибоначчи подчинялись определенной последовательности. Первыми в цепи всегда шли ноль и единица. Все дальнейшие числа представляли собой сумму двух предыдущих. Стороны квадратов на одеяле последовательно равнялись числам Фибоначчи. Их противоположные вершины соединялись отрезками кривой, образующей золотисто-желтую спираль. Размеры сторон квадратов я помнила наизусть. Их я измерила еще в детстве. Два крошечных центральных квадратика имели сторону всего в один миллиметр, а сторона самого большого равнялась пятидесяти пяти миллиметрам. Второй оранжевый крестик находился далеко от решетки квадратов. Если продолжить спираль за решетку, второй крестик должен оказаться на ней.

Мне предстояло вычислить два расстояния: расстояние в миллиметрах между крестиками и соответствующее ему расстояние на местности, уже в милях.

С помощью измерителя расстояний на карте я узнала: склеп был квадратом со стороной в двенадцать футов. Таким образом, один миллиметр на одеяле равнялся двенадцати футам на местности. Открыв калькулятор, я вычислила размеры тех квадратов, которые мама не вышила. Почему она остановилась на десятом квадрате? Скорее всего, потому, что там кончалось подземелье Немногих. Вероятно, там и находился подземный зал с амфитеатром, куда они таскали нас на свои спектакли. Получалось, что этот зал располагался прямо под полями для гольфа и травяного хоккея. А крестик в верхнем углу одеяла соответствовал вершине четырнадцатого квадрата.