Свободное падение - Миллер Лорен - Страница 35

– За один раз вы сможете эвакуировать с плота только одного человека, – пояснила доктор Тарсус. – Для этого коснитесь его пальцем и держите палец до тех пор, пока фигура человека не начнет мигать. Не отрывая пальца, переместите спасаемого в любое безопасное место. Завершив эвакуацию этого человека, переходите к спасению следующего.

У меня забилось сердце. На экране появился таймер. Сейчас он показывал тринадцать минут и десять секунд.

– Учтите и такую особенность. Велика вероятность того, что поспешно проведенная эвакуация вызовет увечья и гибель людей. Поэтому не пытайтесь спасти как можно больше участников этого трагического празднества. Уж лучше пусть они погибнут от взрыва, чем от ваших рук. Желаю удачи. Время пошло.

В динамиках щелкнуло. Начался отсчет времени.

«Быстрее! – подгоняла я себя. – Надо торопиться». Но я продолжала сидеть, уставившись на экран. В самом центре плота собралась куча туземной ребятни. Все босые. Их головы и плечи украшали цветастые ленты. Они смеялись, ожидая начала зрелища. Их голоса перекрывали все остальные. Я дважды коснулась пальцем фигуры одного мальчишки.

Мужчина, 8 лет. Индо-фиджийское происхождение. Ай-кью 75. Образование на зачаточном уровне.

В животе нарастало какое-то мерзкое ощущение. А мальчишка был таким симпатичным. Он улыбался беззубым ртом, – наверное, коренные еще не выросли. Но я прошла достаточно таких практикумов и понимала: мои личные симпатии субъективны. Полезность этого мальчишки была крайне низка. Каждый человек, предмет, событие и действие обладали определенной ценностью. Суммарное позитивное воздействие измерялось в диапазоне от –1 до 1. Одни люди представляли собой бо?льшую ценность для общества, другие – меньшую. Отец малыша, которого я так отчаянно спасала в свой первый день, был не только крупным бизнесменом. Он был очень образованным человеком, доктором философии. А я тогда пожалела слепоглухого толстяка. Сейчас я сдавала экзамен. Все было предельно просто: если я хочу получить высокий балл, надо спасать тех участников зрелища, кто обладает наибольшей полезностью. Если останется время, возможно, я спасу и этих ребят.

Мне хотелось спасти всех.

Может, я сумею обнаружить дефектный фейерверк? Но как? Условия практикума не включали осмотр и удаление ящиков. И потом, как по внешнему виду распознать опасную штучку? Я оглянулась на таймер. Оставалось двенадцать с половиной минут. А на плоту по-прежнему находилось более семисот пятидесяти человек. «Торопись!» – снова приказала я себе.

Я поднесла руку к экрану и… снова застыла, услышав одно-единственное слово.

Подожди.

– Что? – вслух спросила я и, спохватившись, зажала себе рот.

Я не должна была ничего говорить. Доктор Тарсус могла видеть и слышать каждого из нас. Как она отреагирует на мой странный вопрос? «Ждать?» – мысленно переспросила я.

Жди.

Этот совет, совершенно дурацкий и неразумный, подхлестнул мои действия. Я должна делать прямо противоположное тому, что говорило мне Сомнение. И прежде всего, хватит терять время.

В толпе собравшихся я заметила молодого мужчину, на руке которого поблескивали часы «Ролекс».

Мужчина, 29 лет. Американец норвежского происхождения. Ай-кью 156. Менеджер крупной инвестиционной компании.

Я знала, по каким признакам выискивать спасаемых. Но сами критерии были мне противны. Я еще раз мысленно напомнила себе, что всех мне не спасти и что результатом моего гуманизма будет заваленный экзамен. Может, вытащить его на мостки? А вдруг он снова вернется на плот? «Сбрось его в воду, так надежнее», – сказала я себе. Я поднесла палец к его голове, дождалась, когда фигура замигает, и легким движением бросила менеджера в океан. Мужчина тут же поплыл к берегу.

Воодушевленная успехом, я поднесла палец к фигуре девушки. Проверять ее статус мне было некогда. Вопреки советам мудрецов не судить о человеке по внешнему виду, сейчас только это могло мне помочь. У девушки были модные солнцезащитные очки от Шанель и летнее платьице, при всей его незатейливости, явно сшитое на заказ. Еще одним аргументом в пользу ее спасения являлось кольцо с крупным брильянтом, блестевшее на пальце. Судя по благосклонным улыбкам, бросаемым девушкой в сторону туземных детей, она из числа богатых филантропов, верящих в свои возможности сделать мир лучше. Я быстро сбросила филантропку в воду, и она поплыла к берегу.

Мои действия становились все быстрее и увереннее. Почти не задумываясь, я сбрасывала людей в воду. За семь минут я спасла двести девяносто восемь человек. А вот с двести девяносто девятым у меня случился облом. Это был мужчина лет тридцати с небольшим. Судя по маленьким якорям на поясе его летних брюк, любитель парусного спорта. Уж он-то мигом доплывет до берега. Но, оказавшись в воде, мужчина беспомощно замолотил руками и вскоре утонул. Первая смерть, случившаяся по моей вине.

Черт! Ведь не все умеют плавать. Как же я об этом не подумала? Во мне зашевелилась паника, но я мгновенно подавила ее. Спишем этого дядьку на случайность. Вероятность того, что туристы, отправившиеся на тропический остров, не умеют плавать, крайне мала. Пересматривать избранную стратегию спасения было поздно. Надо сбрасывать людей в воду, и как можно быстрее. Когда до взрыва оставалась ровно минута, число тех, кого я сбросила с плота, достигло шестисот человек. И больше никто не тонул.

За десять секунд до взрыва мой живот снова скрутили спазмы. У меня не оставалось времени на спасение туземных детей и их молоденьких учительниц. «А может, никакого взрыва и не будет?» – подумала я. Вдруг Сомнение давало мне правильный совет? Что, если нам подстроили ловушку, чтобы проверить, кто из нас способен мыслить нестандартно и нарушить инструкции? Сейчас закончится отсчет, и я…

За две секунды до конца ящики с фейерверками вспыхнули. Из динамиков послышалось громкое «хлоп-хлоп-хлоп». Первые взрывы. Плот заволокло дымом: сначала черным, затем серым. Сквозь эту серую стену прорывались языки пламени. Хлопки продолжались. Моя кабинка заполнилась оглушительными криками умирающих. В воздух, словно тряпичные куклы, взлетали тела. Я зажмурилась и сидела так, пока крики и стоны не затихли совсем. Но последствия катастрофы были еще страшнее. Среди почерневших обломков плота плавали оторванные руки, ноги, головы и куски тел. Некоторые трупы еще догорали, покачиваясь на волнах.

Я проглотила слюну, перемешанную с желчью. «Это лишь имитация, – твердила я себе. – Ничего подобного в реальности не было». И все равно я сидела с низко опущенной головой. Мне никого не хотелось видеть.

– Поздравляю, Рори, – послышался голос доктора Тарсус. – У тебя наименьшее число погибших: сто восемьдесят восемь человек. На экзамене ты показала наивысший результат.

Я подняла голову. На экране был список нашей группы. Моя фамилия занимала верхнюю строчку. У парня, шедшего сразу за мной, число погибших было почти вдвое больше.

– Если все остальные проверяли статус каждого спасаемого, Рори опиралась на рациональный инстинкт, действовала почти автоматически и тем не менее показала наивысший результат.

Это был первый комплимент, который я услышала от доктора Тарсус.

Я горделиво улыбнулась. Я победила! Меня вдохновляло не только первое место. Я победила Сомнение, не поддавшись его голосу. Возможно, «победила» – это слишком сильно сказано. Но я наконец-то ответила на вопрос: «Могу ли я доверять голосу Сомнения?» Этот вопрос не давал мне покоя с самого первого дня, когда Сомнение вновь заявило о себе. Теперь я знала: если бы я послушалась дурацкого совета «подождать», провал на экзамене был бы мне гарантирован. А если бы события на плоту происходили в реальной жизни, число жертв вместо ста восьмидесяти восьми равнялось бы почти восьмистам.

Но чему я радуюсь? А эти сто восемьдесят восемь, что, не люди? Вся моя радость и гордость мгновенно испарились. Я вспоминала улыбающиеся лица обреченных детей.

«Это была всего лишь искусственно смоделированная ситуация», – твердила я себе, выходя из массивных двойных дверей Хэмилтон-Холла на яркое октябрьское солнце. Ситуация только выглядела реальной и была направлена на проверку нашего умения мыслить рационально, не поддаваясь эмоциям. Но сотня туземных детишек преследовала меня, как сонм призраков. Мне казалось, что я бросила их на произвол судьбы. В ушах звенел их смех. Как они охали и ахали, радуясь празднеству и предвкушая редкое зрелище. Это ведь их тела полетели в воздух, когда начались взрывы. Это они пронзительно кричали, сгорая заживо и захлебываясь водой.