Бытие - Брин Дэвид - Страница 31

Между тем многие из тех, кому не удавалось подключиться, требовали у спутников словесных пояснений. И Бин подслушал несколько замечаний.

– Артефакт… слухи… они подтверждаются!

И:

– Пришельцы существуют… появилось изображение… вероятность впервые превысила пятьдесят процентов!

Пришельцы. Артефакт. Разумеется! Эти слова слышны уже с неделю. Слухи – постоянный фон жизни, как мусор на поверхности мыльного прилива. Глупости, недостойные даже крохи того времени, которое есть у них с Мейлин по вечерам после тяжелого дня. Выдумка, конечно, или розыгрыш, маркетинговый рекламный прием. В любом случае это не его забота. Но сейчас Бин удивленно моргал: слишком многие заинтересовались. Может, стоит вечером поискать бесплатную передачу об этом. Вместо обычных средневековых романтических историй, которые предпочитает Мейлин.

Хотя многие отступили в стороны и погрузились в вир-пространство, оставались еще сотни пешеходов, которым было все равно или которых занимало что-то другое, и они считали, что могут узнать новость потом. Они воспользовались тем, что тротуар опустел, и скорее пошли по своим делам. Что следует сделать и мне, решил Бин, быстро переходя улицу, пока мимо, объезжая водителей-людей, которые остановились у обочины, ехали машины, управляемые ир.

Пришельцы. Из космоса. Может ли такое быть? Бин вынужден был признаться, что новость расшевелила его давно спящее воображение.

Он свернул на улицу Ароматной Гидропоники и вдруг остановился. Люди, погруженные в новостной транс, зашевелились, переговариваясь – в реальной жизни и через сетку, возвращаясь тем временем на тротуар и возобновляя свои походы по делам. Но теперь наступила его очередь отвлечься: он взглянул в витрину магазина, торгующего видеооборудованием.

Внутри сверкал новый трехмерный аппарат, предлагая в кубе открытого пространства поразительное изображение призрачных полупрозрачных демонов.

Так Бин впервые увидел их – словно нарисованных героев одной из дешевых фантастических драм, которые любила Мейлин: один похож на обезьяну с огненной шерстью, другой на лошадь с раздутыми, похожими на пещеры ноздрями, а щупальца третьего заставляли думать о морских чудовищах. Они толкались, пытаясь встать друг перед другом.

Пугающая троица, да. Но не эти твари заставили Бина замереть. Их дом. Где они стояли. Объект, ограничивавший их свободу, возможно – державший в заключении.

Бин сразу узнал его. Более чисто и четко очерченный, без углублений и царапин и чуть более длинный. Тем не менее явный родич того, который сегодня утром Бин оставил в доме на линии прилива, в доме, который делил с женой и сыном.

Бин с трудом сглотнул.

Я считал, что был осторожен, когда искал сведения об этой штуке.

Но осторожность – понятие относительное.

Мешок с дешевыми земными камнями он оставил, точно приношение, перед трехмерным изображением. Теперь, когда он побежит домой, камни только помешают ему.

18

Повлов-версии

Что ж, да благословит Господь Тридцать первую поправку и восстановление Акта о федерализме.

В конце концов это стало молитвой Тор – в ее перемещениях с континента на континент «Медиакор» просила встречаться со все новыми чудаковатыми отправителями сообщений. Наконец она решила, что постигла истинную причину своих путешествий. Чему топ-менеджеры хотят научить своих энергичных восходящих звезд.

Единой Америки больше нет. Если даже когда-то и была.

Возьмем, например, ее короткое посещение штата Ручка Кастрюли (Западной Виргинии, пятьдесят шестая звезда на флаге), где она встретилась с членами правящей партии, которая хочет продлить свое правление еще на год и даже формально перестать поднимать звездно-полосатый флаг. Даже если это будет означать новое эмбарго на поставки иров. Тем временем за соседней дверью, в космополитической Оклахоме, опять возобновились разговоры о присоединении к ЗС, вызвавшие гнев в юнионистском Миссури, где быстро росли ряды милиции в синих мундирах и было сожжено несколько баров.

Циник отнес бы всю эту ярость на счет экономики. Расширения «пыльной чаши». Зернового коллапса. По всему материку Тор слышала одни и те же нотки безнадежности и уныния после мыльного пузыря процветания двадцатых – тридцатых годов. Ожила потребность найти крайнего.

И все же всю последнюю неделю Тор нет-нет да и опускала руку в сумку и трогала реликт, полученный от доктора Сато: никак не верилось, что директор Аткинса отдал его ей. Неолитический сердечник для изготовления орудия, возрастом тридцать тысяч лет. Конечно, один из многих – археологи нашли тысячи таких по всей Европе, Африке и Ближнему Востоку. Но образец, несомненно, чего-то стоил – нескольких сотен новых долларов на сайте аукционов.

Взятка, чтобы получить благоприятный репортаж? Тор в этом сомневалась. Действия Центра Аткинса казались перспективными, но вряд ли были панацеей от охватившей планету пандемии аутизма. Их подход работал только для пациентов «с широкими функциональными возможностями» – для тех, кто и так мог общаться с другими людьми и поддерживать разумную беседу. Для миллионов более тяжелых пациентов, для тех, кто сосредоточен на своем внутреннем мире, избегает зрительного контакта, раздражается при малейшем отвлечении или полностью теряется в коридорах причудливой виртуальной действительности, куда за ними могут последовать очень немногие люди в здравом рассудке, – в таких случаях Сато предлагал горячо любящим родственникам лишь надежду.

Тем не менее встреча с этим необыкновенным человеком позволила Тор сделать еще одну остановку на пути в Обновленный Вашингтон. На этой неделе в Нашвилле, городе толерантности и гостеприимства, проходит полугодовая конференция боготворцев.