Возлюби ближнего своего - Ремарк Эрих Мария - Страница 47

Прищурив глаза, он смотрел на Биндинга.

– У вас нет никаких шансов, – произнес тот. – Знаком с правилами бокса. И на фунтов сорок тяжелее вас. Более того, за драку в ресторане вас ждет арест и высылка.

В этот момент Керну было все равно, что с ним случится, но он вовремя вспомнил о Рут. Биндинг был прав: у него не было ни малейшего шанса.

– Вы часто проделываете такие штучки? – спросил он.

– Живу этим… И, как видите, ничего…

Керн чуть не задохнулся от гнева и беспомощности.

– Отдайте мне хотя бы половину, – хрипло сказал он. – Мне нужны деньги. Не для себя, для того человека, которому они принадлежали…

Биндинг покачал головой.

– Деньги мне и самому нужны. Вы еще дешево отделались. За сорок франков вы получили отличный урок. Лучшего урока никто вам дать не сможет – нельзя быть доверчивым.

– Это верно… – Керн уставился на него. Он хотел уйти, но ноги не повиновались ему. – А ваш документ… Это, конечно, фальшивка?!

– Представьте себе, нет, – ответил Биндинг. – Я действительно сидел в концентрационном лагере. – Он рассмеялся. – За воровство у гаулейтера! Редкий случай!

Он потянулся за последней котлетой, лежавшей на тарелке, но в этот же миг она оказалась уже в руке Керна.

– Ну, подымайте скандал! – сказал он, словно выдохнул.

Биндинг ухмыльнулся.

– И не подумаю! Я уже сыт. Прикажите принести тарелку и возьмите к ней вот эту цветную капусту. Я даже готов поставить вам кружку пива.

Керн ничего не ответил. Он быстро повернулся и пошел, держа в руке захваченную котлету. У стойки он попросил листок бумаги, чтобы завернуть ее. Буфетчица бросила на него удивленный взгляд, потом выловила из стеклянной банки пару огурцов.

– Вот, возьмите к ней, – сказала она.

Керн взял огурцы.

– Спасибо, – поблагодарил он. – Большое спасибо!

«Ужин для Рут, – подумал он. – И чертовски дорогой! За сорок франков!»

У двери он еще разок обернулся. Биндинг наблюдал за ним. Керн в сердцах сплюнул. Биндинг улыбнулся и просалютировал ему двумя пальцами правой руки.

За Берном начался дождь. У Керна и Рут не хватало денег, чтобы добраться до следующего крупного города по железной дороге. Собственно, у них был маленький неприкосновенный запас, но они решили его не трогать до приезда во Францию. Километров пятьдесят они ехали на попутной машине. Потом пришлось идти пешком. Продавать что-либо в деревнях Керн решил лишь в крайних случаях – было слишком опасно. Они останавливались в местечках только на одну ночь, появляясь там поздним вечером, когда отделения полиции уже были закрыты, а уходили рано утром, до их открытия. Таким образом, когда в жандармерию поступало донесение, они уже были далеко за пределами деревни. Советы Биндера не годились для этой части Швейцарии – в его списке значились только большие города.

Вблизи от Мюртена заночевали в пустом сарае. Ночью зашумел дождь. Крыша была дырявая, и, проснувшись, они почувствовали, что промокли насквозь. Они хотели высушить вещи, но им не удалось разжечь огонь – все было мокрым. Они с трудом нашли место, где крыша не протекала, и заснули, тесно прижавшись друг к другу. Пальто, которыми укрылись Керн и Рут, тоже промокли, и они скоро проснулись от холода. На рассвете снова отправились в путь.

– Во время ходьбы мы согреемся, – сказал Керн: – А через час мы сможем выпить где-нибудь по чашке кофе.

Рут кивнула.

– Может, появится солнце. Тогда мы быстро подсохнем.

Но день оказался холодным и ветреным. Над полями нависла пелена дождя. Это был первый по-настоящему холодный день. Низко над землей ползли волокнистые тучи, а после полудня опять пошел сильный дождь. Керн и Рут переждали его в маленькой часовне.

Стало совсем темно, когда загремел гром, и молнии засверкали сквозь разноцветные стекла часовни, на которых святые держали в руках ленты с изречениями о покое небес и души…

Керн почувствовал, что Рут вся дрожит.

– Тебе очень холодно? – спросил он.

– Нет, не очень.

– Пойдем, походим немного вокруг. Так будет лучше. Я боюсь, что ты простудишься.

– Не простужусь. Давай лучше посидим.

– Ты устала?

– Нет. Просто хочу немного посидеть.

– Все же будет лучше, если мы немного походим. Всего несколько минут. В мокрой одежде нельзя сидеть долго. Каменный пол очень холодный.

– Хорошо.

Они медленно пошли по часовне. Их шаги гулко разносились в пустом помещении. Они прошли мимо исповедальни, зеленые занавеси которой развевал сквозняк, обогнули алтарь, подошли к ризнице и вернулись назад.

– До Мюртена еще девять километров, – сказал Керн. – Надо найти ночлег где-нибудь до города.

– Девять километров мы спокойно можем пройти.

Керн что-то пробормотал.

– Ты что-то сказал? – спросила Рут.

– Нет, ничего. Я просто проклял человека по имени Биндинг.

Она взяла его под руку.

– Забудь о нем! Так будет лучше и проще… Кажется, дождь уже перестает.

Они вышли из часовни. Дождь еще моросил, но над горами уже висела огромная радуга. Она перекинулась через всю долину, словно большой разноцветный мост. За лесом, сквозь обрывки туч, на землю лился желтоватый свет. Солнца видно не было, они могли видеть только свет, просачивавшийся сквозь пелену мелкого дождя.

– Пошли, – сказала Рут. – Погода проясняется.

Вечером они подошли к овчарне. Пастух, пожилой молчаливый крестьянин, сидел на пороге. Рядом лежали две собаки. Они с лаем бросились навстречу пришельцам. Крестьянин вынул изо рта трубку и свистнул, призывая их назад.

Керн подошел поближе.

– Вы не разрешите нам переночевать здесь? Мы промокли, устали и просто не в состоянии идти дальше.

Пастух долго смотрел на Керна.

– Там, наверху, есть сеновал, – наконец сказал он.

– Нам больше ничего и не нужно.

Крестьянин еще какое-то время смотрел на него.

– Только отдайте мне спички и сигареты, – сказал он. – Там слишком много сена.

Керн отдал то и другое.

– Поднимитесь по лестнице. Она внутри. Я закрою вас на замок. Я живу в городе. Рано утром я вас выпущу.

– Спасибо… Большое спасибо!

Они поднялись на сеновал. Там было сумрачно и тепло. Через минуту появился крестьянин. Он принес гроздь винограда, немного овечьего сыра и черного хлеба.

– Ну, теперь я вас закрою, – сказал он. – Спокойной ночи!

– Спокойной ночи! И большое спасибо!

Они прислушивались, пока он спускался с лестницы, потом сняли с себя мокрую одежду и разложили ее на сене. Вынув из чемоданов вещи для ночлега, они жадно принялись за еду.

– Вкусно? – спросил Керн.

– Очень… – Рут прижалась к нему.

– Нам повезло, правда?

Она кивнула.

Потом они услышали, как внизу загремел замок. На сеновале было круглое окошечко. Они прильнули к нему и увидели, что крестьянин уходит. Прояснившееся небо отражалось в озере. Крестьянин шел по скошенному лугу медленной, задумчивой походкой человека, который всю жизнь провел среди природы. Он шел по лугу, одинокий и словно потерянный, и, казалось, нес на своих темных плечах весь небосвод.

Керн и Рут продолжали сидеть у окошка, пока бесцветный час наступающего вечера не окрасил все в серые тона. Игра теней превратила сено в фантастические горы. Его аромат смешивался с запахами торфа и вики, которые исходили от овец. Сквозь люк в полу виднелись в полумраке их шевелящиеся спины, слышалось отрывистое блеяние. Но постепенно все эти звуки затихли.

На следующее утро крестьянин вернулся и открыл овчарню. Рут еще спала. Ее лицо раскраснелось, она тяжело дышала. Керн спустился вниз и помог крестьянину выгнать овец.

– Может быть, вы нам позволите остаться здесь еще на денек? – спросил он. – Мы охотно вам поможем, если у нас получится.

– Помогать тут почти нечего. Но остаться вы можете.

– Спасибо.

Керн поинтересовался адресами немцев, живущих в городке. Этот городок не значился в списке Биндера. Крестьянин назвал ему несколько адресов и объяснил, как их найти.