Автобиография - Фергюсон Алекс - Страница 46

Итак, на глазах у телекамер Бенитес надевает очки и прочитывает этот листок бумаги.

С фактами.

Каждый из которых оказывается лживым.

Во-первых, по его словам, я запугивал судей и Футбольная ассоциация была от меня просто в страхе. Угу, при том что лишь за две недели до этого мне выписали штраф в десять тысяч фунтов, и тем самым я оказывался не в состоянии поддержать своим поведением кампанию «Уважение» (Respect). Эта кампания была запущена ассоциацией лишь в начале того сезона, но Рафа припомнил мне мою критику Мартина Аткинсона после одной кубковой игры в прошлом году, хотя это было до того, как новые рекомендации ассоциации вступили в силу. То есть два первых «факта», про которые сказал Бенитес, оказались не соответ ствующими истине. Прессе понравилось его выступление, пусть даже факты и не были точны. Они надеялись, что между нами начнется война, что я в ответ нанесу по нему ракетный удар.

Однако на все его обвинения я заявил лишь, что Рафа очевидно был чем-то «огорчен», но чем именно, я и понятия не имею. Это был мой способ сказать ему: «Ты поступаешь глупо. Не следует переходить на личности». Тогда он в первый раз испробовал подобную тактику, и все его последующие нападки носили такой же личный характер.

Попытавшись выяснить, что стояло за его поступком, я пришел к выводу, что его рассердили высказанные мною сомнения по поводу способности «Ливерпуля» выдержать борьбу за чемпионство, способности справиться с давлением. Если бы я был тренером мерсисайдцев, то воспринял бы такие слова как комплимент. Но Бенитес посчитал это оскорбительным. Ему следовало бы догадаться, что если я, наставник «Манчестера», говорю в таком тоне о «Ливерпуле», пытаясь поколебать их уверенность в собственных силах, значит, меня беспокоят их успехи.

Когда у руля «Блэкберна» стоял Кенни Далглиш и они лидировали в чемпионской гонке, я сказал: «Ну, теперь мы надеемся лишь на падение Девона Лоха». Эта моя фраза тут же появилась во всех газетах, а «Блэкберн» вдруг начал терять очки. Мы должны были выиграть лигу в том году, но «бродягам» все-таки удалось удержаться на первом месте. Без сомнения, воскресив в памяти призрак лошади Королевы-матери, падающей на шпагат на скачках в Эйнтри, мы осложнили им борьбу за титул.

До оглашения тех «фактов» на пресс-конференции мне говорили про Бенитеса, что он перестраховщик и одержим идеей все контролировать, и так оно и оказалось, причем одержимый до какой-то нелепой степени. Он не выказывал никакого желания подружиться с другими тренерами. На мой взгляд, это неправильная линия поведения, ведь всегда найдутся наставники более слабых клубов, с радостью готовые пропустить с тобой по стаканчику и научиться у тебя чему-нибудь.

В сезоне 2009/10 после игры на «Энфилде» Бенитес таки зашел к нам, чтобы посидеть и поболтать, но было видно, что ему не по себе, и через короткое время он откланялся, сославшись на какие-то дела. Я сказал тогда его помощнику Сэмми Ли: «Ну, для начала вполне неплохо».

Как-то раз в прессе появились слова тренера «Уиган Атлетик» Роберто Мартинеса, заявившего, что некоторые мои «друзья», вроде Сэма Эллардайса, шли у меня на поводу в отношении Бенитеса. Роберто позвонил мне и предложил с помощью Ассоциации тренеров Премьер-лиги сделать заявление, уточняющее его слова. Роберто сказал, что между ним и Бенитесом нет никаких отношений и что тот никоим образом не заставлял его выступать перед прессой. Думаю, Мартинес в своем интервью испанским журналистам говорил о том, как Бенитес относится к нам, своим соперникам в Англии, но сам эту позицию не разделял. По сути, он лишь пересказывал слова Рафы. По идее, учитывая, что Бенитес и Мартинес были единственными испанскими тренерами в Англии, между ними должна была возникнуть дружба, но ничего подобного.

Бенитес постоянно жаловался на отсутствие финансов на покупку игроков, но с момента своего появления в «Ливерпуле» он потратил гораздо больше, чем я. Гораздо больше. Меня удивляло то, как он приходил на пресс-конференции и заявлял, что у него нет средств, при том что ему их предоставляли более чем достаточно. Его подвело не отсутствие денег, а то, как и на что он их тратил. За исключением Торреса и Рейны, мало какие его приобретения соответствовали высоким стандартам «Ливерпуля». У него были хорошие работящие игроки, вроде Маскерано или Кёйта, но не было по-настоящему первоклассных футболистов, достойных мерсисайдцев. Не было людей уровня Сунесса, Далглиша, Ронни Уилана или Джимми Кейса.

Нет, у Рафы было два больших успеха на трансферном рынке: голкипер Пепе Рейна и нападающий Фернандо Торрес. Торрес был очень, очень талантливым футболистом. Мы долгое время наблюдали за ним и даже пытались заключить с ним контракт, когда ему было шестнадцать лет. За два года до его перехода в «Ливерпуль» мы снова проявили к нему интерес, но почувствовали, что наши попытки приведут лишь к получению им более выгодного контракта в мадридском «Атлетико». Мы много раз видели игру Фернандо на различных юношеских турнирах, и он нам очень нравился. Однако, казалось, он так прочно укоренился в мадридской команде, что я был удивлен, когда «Ливерпуль» сумел подписать его. Должно быть, Бенитесу помогли в этом его испанские связи.

Торрес был хитер до невозможности, словно вдруг сошел со страниц Макиавелли. Казалось, ему благоволит сам дьявол, хоть и не в плане «физики». Зато он мог очень быстро менять свой темп. На отрезке метров в сорок – пятьдесят с ним могли бы потягаться многие игроки «Ливерпуля», но вот смена темпа у него была просто смертоносная, а длина его шага обманчиво казалась длинной. Без какого-либо предупреждения Фернандо мог резко ускориться и уйти от соперника. Впрочем, в ситуациях, складывающихся не в его пользу, его реакция ухудшалась, и не уверен, что он выкладывался в такие моменты на полную катушку. Возможно, сезоны, проведенные в «Атлетико», избаловали его, ведь там он, став капитаном команды в 21 год, слишком долго был восходящей звездой.

Он был неплохо развит физически, обладал хорошим для форварда ростом и телосложением. Думаю, он был лучшим нападающим «Ливерпуля» со времен Оуэна и Фаулера. Еще одной звездой мерсисайдцев был Стивен Джеррард. Он не всегда хорошо играл против «Юнайтед», но был вполне способен вытянуть весь матч в одиночку. Одно время ходили слухи, что он хочет покинуть «Энфилд», поэтому мы, так же как и «Челси», сделали в его направлении определенные шаги на трансферном рынке. Но у нас ничего не вышло – кто-то извне клуба повлиял на ситуацию.

Казалось, его переходу в «Челси» уже ничто не сможет помешать, но и этого не произошло. Вопрос, который продолжал меня мучить все эти годы: почему Бенитес не доверяет Джеррарду как центральному полузащитнику? В мои последние годы в матчах против «Ливерпуля» я был твердо уверен, что если два их центральных полузащитника отберут у нас мяч, они ничего особенного нам не сделают. Если же отбор совершал Джеррард, то благодаря своим навыкам и нацеленности на ворота он мог причинить нам много хлопот. Я никогда не понимал, почему «Ливерпуль» так часто отказывался использовать его в центре поля. Ведь в сезоне 2008/09, в котором они с 86 очками завершили чемпионат на втором месте, у них был Хаби Алонсо в качестве плеймейкера и Джеррард, игравший чуть позади Торреса.

Еще одним нашим преимуществом было отсутствие у них собственных доморощенных талантов. Вероятно, Майкл Оуэн был последним в этой когорте. Если бы Майкл присоединился к «Юнайтед» в возрасте 12 лет, он стал бы одним из лучших наших нападающих. В тот год, когда он выступил на молодежном чемпионате мира в Малайзии, в английской сборной вместе с ним играли наши Ронни Уоллворк и Джон Кёртис. Когда они вернулись с турнира, я дал им целый месяц отдыха, отправив их на каникулы, Оуэн же с чемпионата прямиком поехал в расположение основной команды «Ливерпуля», не получив никакого отдыха и, соответственно, никакого развития техники. За те два года, что он провел у нас в «Юнайтед», он очень вырос как футболист. Он был хороший парень и оказывал большое влияние на команду в раздевалке.