Белокурый циклон - Рэйтё Енё - Страница 17

Второй сотрудник Адамса, доктор Курнье, был высоким, бледным, седым человеком с усталыми глазами, хроническим морфинистом. Говорил он добродушным басом, плавно жестикулируя исколотыми веснушчатыми руками.

— Время не терпит, господа, — начал Гордон. — Мы могли бы обойтись и без вас, но тогда дело кончилось бы стычкой между нами, а она ни к чему, потому что добычи хватит на всех.

— Ближе к делу! — проговорил бородатый, чистя ногти кончиком длиннющего ножа.

— Правильно. Самое время перейти к делу, — кивнул Райнер и крикнул, обращаясь к официанту: — Шницель по-венски и к нему побольше картошки, бутылку красного и два крутых яйца!

— Итак, господа, — заговорил снова каторжник, — я знаю, где в данный момент находится девушка с тем конвертом, и знаю, кроме того, где находится одна статуэтка, цена которой — миллион фунтов.

— Ну, это и я знаю. У Мюнстера, — сказал Адамс — Но если вы знаете, где эта девушка, мы охотно войдем с вами в долю.

— На равных.

— Идет.

Гордон коротко, но ясно изложил всю историю, начиная с Дартмура и Джимми Хогана и кончая телефонным звонком Окорока.

— По счастью, когда Окорок потерял след девушки, я отправил его следить за профессором, под видом жены которого она прибыла во Францию. Я решил, что она вновь вынырнет рядом с ним. Так оно и случилось — сразу же после событий на улице Мазарини.

Адамс вскочил с места.

— Тогда все в порядке! — Он повернулся к Райнеру. — Когда вы разговаривали со своим коллегой?

— Еще и часу не прошло. Черт бы побрал здешнее обслуживание! Я уже десять минут жду горничную, а ведь яйца без горчицы…

Бородатый перестал чистить ногти, и кончик ножа повернулся в сторону Райнера.

— В дорогу! — хрипло бросил Адамс.

Вскоре они уже мчались по лионскому шоссе. Возле Армантьера они догнали такси. Оно остановилось, и из него вышел Окорок.

— Опережают они нас основательно, — сообщил он, пересаживаясь в «паккард». — У профессора отличная, новенькая машина, но зато он даже не подозревает о том, что его преследуют.

«Паккард», набирая скорость, помчался дальше…

Глава шестая

Эдди вытер слезы, отвязал стоявшую неподалеку лодку и направился обратно, на другую сторону озера. Высадившись на берег, он зашагал прямо к вилле. Вокруг нее собралось уже все население Мюглиам-Зее. Молодой человек бросился прямо к толпе.

— Он был уже у меня в руках! — выкрикнул Эдди. — А потом мы свалились в воду и оказалось, что плавает он все-таки лучше меня.

Все с восторгом и уважением смотрели на смелого иностранца.

— О, вы настоящий герой! — с ослепительной улыбкой проговорила Грета. — Я потому и не испугалась, услышав крики: я знала, что вы там.

— Насколько я могу судить, вам нанесены внешние увечия, — заметил судебный врач, внимательно разглядывая разбитую губу Эдди. — Вот с таких губ получаются великолепные гистологические срезы…

— Могли бы вы описать внешность нападавшего, мистер Рансинг? — официальным тоном спросил полицейский.

— А как же! Высокий мужчина с усиками, лицо угреватое, справа под мышкой — шрам.

— Никаких особых примет?

— От него очень сильно несло спиртным

— Ну, это, увы, трудно назвать особой приметой, — заметил полицейский и закурил трубку. Он ее терпеть не мог, но считал, что настоящий сыщик просто обязан курить трубку.

— Никаких других подробностей? Какая на нем была обувь, была ли на рубашке вышита какая-нибудь монограмма, крепкого ли он телосложения?

— Такого силача мне еще не приходилось видеть, — ответил Эдди. — Настоящий Геркулес.

— Тогда мы быстро найдем его, — уверенно проговорил полицейский.

Эдди не стал высказывать своих сомнений на этот счет и поспешил удалиться к себе в комнату. Весь этот день он провел в постели, непрерывно чихая и сморкаясь. Виктория, жена старшего садовника Кратохвила, под вечер принесла больному чашку настоянного на целебных травах чая, от которого Эдди стало только еще хуже.

Эдди не пугали приключения, но тут обстоятельства то и дело складывались так неудачно, что и самому Арсену Люпену захотелось бы спокойной жизни. Из-за обычных трудностей Эдди переживать не стал бы. Всего два года назад он лазил по громоотводу к дочери одного смотрителя маяка в Дувре, причем делал это в ненастные ночи, когда отец девушки но долгу службы не мог покинуть свое рабочее место. Хар-рингтон, этот самый смотритель маяка, был грубым человеком и строгим отцом, так что Эдди пришлось с помощью девушки выучить азбуку Морзе. Между восьмью и девятью вечера в маленьком окошке комнатки на башне начинал то с большими, то с меньшими промежутками гаснуть свет. А Эдди, набравшийся уже чуть ли не профессионального опыта, читал с берега: «папа… с восьми… на дежурстве… приходи… вермут… кончается… целую…»

Вот так любовь научила Эдди читать азбуку Морзе и взбираться по громоотводам. В этом, однако, была романтика. Пусть даже с привкусом опасности. А здесь какие-то гнусные лакеи запирают его в чулане, преследуют его и загоняют в пруд.

Что — то, тем не менее, делать с Буддой надо. Лежа в постели, Эдди основательно все продумал и составил новый план. Да, на этот раз все должно сработать!

Идея была несомненно гениальной. Вечером Эдди отправился к местному врачу, доктору Рюдигеру.

— А! Рад с вами познакомиться! Как чувствуете себя?

— Не могу уснуть.

— Чему тут удивляться? Я бы всех здешних котов просто перестрелял.

— Вы меня не так поняли. У меня бессонница.

— Гм… И в чем она проявляется?

Эдди, уже начавший понемногу покрываться желтыми пятнами от подсунутой ему лечебной отравы, с вежливой улыбкой объяснил, что главным симптомом бессоницы в его случае является невозможность уснуть, хотя спать хочется.

— Тяжелый случай, — вынес свое суждение врач. — Причиной является, видимо, малокровие, приводящее к расстройству нервов, ухудшению памяти и галлюцинациям.

— Я хотел бы, чтобы вы прописали мне какое-нибудь снотворное.

— Прекрасная мысль!

Врач выписал рецепт, и Эдди, расплатившись, вышел.

В кондитерской он купил несколько пончиков с кремом. Известно ведь, что деревенские девушки любят сладости больше всего на свете. После ужина, выждав момент, когда никого поблизости не было, он предложил пончики Грете. Девица, как всегда, только отщипнула кусочек от одного пончика, а остальные забрала с собой, сказав, что угостит ими свою кошку.

Эдди был уверен, что Грета съест пончики еще на лестнице, и не ошибся. А в каждый из пончиков была добавлена доза того самого снотворного, которое прописал ему доктор Рюдигер. Через час Грета храпела так, что ее кошки, изогнув спины и вздыбив шерсть, попрятались по уголкам спальни.

Стояла темная, душная ночь.

Приближался решающий момент. Неудач больше не должно быть. С собой Эдди прихватил рулончик клейкой бумаги, которую собирался наклеить на оконное стекло перед тем, как начать его вырезать. Иначе без излишнего шума не обойтись. Помимо того Эдди захватил с собой длинную прочную веревку.

Погода была как нельзя более подходящей! С Альп дул ветер, принесший с собой крупный дождь, небо было плотно затянуто тучами. По винтовой лестнице наш герой поднялся на башню, из окна которой можно было без труда перебраться на крышу.

Хей — хо!

Ему хотелось перекричать ветер, такое у него было сейчас решительное, дерзкое, готовое на все настроение.

Хей — хо!

С развевающимися волосами, мотком веревки на плече и рулоном клейкой бумаги в руках он выглядел безумным ковбоем, с лассо и лирой несущимся по прерии.

В одно из колен тянувшегося вдоль крыши водосточного желоба был вделан прочный крюк, на который Эдди не раз поглядывал, прогуливаясь по саду. Прямо под крюком было круглое глухое окно, а еще ниже балкон Греты.

Все словно специально устроено для взломщика, стремящегося проникнуть в комнату своей одурманенной жертвы.

Закрепив конец веревки тугим морским узлом, Эдди начал опускать ее вниз. Раскачиваясь на ветру, веревка опустилась намного ниже уровня балкона. Немного подтянув ее, Эдди начал осторожно спускаться, зажав под мышкой рулон клейкой бумаги.