Георгий Конисский - Кашуба Мария Васильевна - Страница 15

Конисский не вкладывает в понятие «человек-микрокосм» теологического смысла. У него это понятие приближается к понятию человека у гуманистов эпохи Возрождения, в частности у Николая Кузанского, и резко отличается от механистической трактовки человека в философии Нового времени, согласно которой человек — машина. У Конисского человек не является символом божества, он — «самый совершенный из всех видов физических объектов» (5, 313). Человек отличается от других — несовершенных или менее совершенных — физических объектов тем, что обладает свободной волей и творческим разумом, способным познавать мир. Мир же — не что иное, как «совокупность многих и различных видов физических объектов», конечных вещей, каждая из которых обладает собственной ценностью, целью, как часть целого, без которой невозможно гармоническое единство мира. «Мир, — пишет Конисский, — это соединение, состоящее из неба и Земли, и из той природы, которая в них содержится» (там же, 213). Полного совершенства природа достигает в человеке — самой высокой ее ступени. Природа же наделила человека талантом и разумом, поэтому он и способен познавать и покорять ее. Конисский рассуждает так: «…на первый взгляд кажется, будто природа обидела человека по сравнению с другими живыми существами. Мы наблюдаем, как животные рождаются, уже защищенные от холода шерстью, им даются зубы, рога и быстрые ноги для защиты от врагов. Человек же появляется на свет голым и беззащитным». Однако, убеждает Конисский, природа более благосклонна к человеку, ибо «если человеку отказано природой в одежде и оружии, то ему дан талант и разум. Благодаря одному этому подарку он может подготовить все необходимое для продления и сохранения жизни, для отражения врагов — как свидетельствует опыт. И это достойно большего удивления, чем если бы он был рогат и покрыт шерстью, ибо человек может защитить себя и от жары, и от холода и может победить самых смелых и самых диких зверей, будучи слабым и медлительным, он преследует самых проворных» (там же, 124–125).

Конисский пытается перенести акцент с проблемы сотворения человека на проблему его творческой активности. Особенно прослеживается это в раздумьях о свойствах человеческого разума, способного подняться к бесконечному познанию мира. Разум человека, уверяет Конисский, покоряя природу своим могуществом и изобретательностью, имеет неограниченные возможности. То, что алхимики до сих пор не получили чистого золота, «не свидетельствует, будто невозможно, чтобы человеческое искусство создало золото… ибо ежедневно встречаются многочисленные находки и изобретения людей, неизвестные в прошлом;…и сами химики, когда трудятся над созданием золота, пусть того, что ищут, не находят, открывают многие свойства и способности, возможно лучше самого золота, как искусство отделения смешанных металлов и другие подобные выдающиеся [открытия]» (там же, 170).

Стремление человека к знаниям осознается Конисским как высочайшая ценность. Эта идея звучит в его речах, об этом заботится он, открывая училища и издавая учебники, этим проникнут и его курс философии. Конисский сам стремится постичь сущность мироздания, раскрыть закономерности явлений природы, научно обоснованно и понятно объяснить, почему все происходит именно так, а не иначе. Мир познаваем, и это обусловливает поиски им истины — не оправдания откровения, а истины научно обоснованной, экспериментально доказанной. В его натурфилософии мы находим объяснение всех явлений природы, происходящих на земле, в воздухе, на небе; объяснение природы живых существ — растений, животного и человека, естественно, лишь в достижимых для науки того времени пределах. По мнению Конисского, нет в природе принципиально непознаваемых явлений. Если современная наука пока не может распознать или объяснить какое-то явление, то причины его будут непременно познаны в будущем, на высшем этапе развития науки. Он опирается на опыты Галилея, «Физику» Декарта, исследования Ломоносова. Опыты ученых убеждают Конисского в том, что природа неисчерпаема в своей глубине, но и доступна человеческому познанию.

Человек познает природу, благодаря могуществу творческого разума он способен проникать в тайны природы и раскрывать их. А как же бог — величайшая из тайн? Конисский утверждает, что человек мыслит бога как величайшее благо, наивысшее совершенство, выше которого ничего быть не может. Но совершенство, лишенное реального существования, не может быть самым совершенным; чтобы быть таковым, оно должно реально существовать. И потому бог существует не только в человеческой голове как самое высокое совершенство, но и обладает реальным бытием. Здесь профессор повторяет старый довод в пользу существования бога, приведенный еще в XI в. Ансельмом Кентерберийским и пользовавшийся популярностью и у гуманистов эпохи Возрождения. Представляя бога как самое совершенное существо, Конисский, однако, отодвигает его за пределы природы. Разум человека способен познать тайны окружающего мира, природы, конечных и преходящих вещей, бог же — существо вечное и непреходящее, сверхъестественное, — он может быть лишь предметом веры. Его описанием занимается теология и то лишь посредством описания его творений. Человек может мыслить бога лишь аналогично природе. Да и не в том его назначение и подлинная задача в настоящем мире. Основная задача человека — познание сущности, «чтойности» (haecceitas) вещей, в проникновении в сущность явлений путем познания их причин. Сущность — это качественная определенность, природа (natura) вещи, ее отличие от других вещей. Так, сущность человека в его человечности. Сущность проявляется в сущем, в бытии, говоря современным языком, — в явлении. Вещи, познаваемые человеком, — это явления, они есть конкретные, реальные проявления абстрактных сущностей — «собственный объект познания — реальное сущее» (5, 325). Конисский уверен в способности человека познать сущности вещей. Но сущность познается не сразу, а в результате определенной работы интеллекта.

Глава V. Теория познания

Развитие экспериментального естествознания со всей остротой поставило на первый план вопрос о методе познания. Уже в работах Пьетро Помпонацци, Томазо Кампанеллы, Дж. Бруно большое внимание уделялось этому вопросу. Особенно остро встала проблема метода в философии Нового времени. В науке XVII–XVIII вв. поиски методов исследования ведутся в условиях борьбы эмпиризма и рационализма. Представители обоих направлений уделяли этому вопросу значительное внимание, однако шли к его решению разными путями: эмпиризм отстаивал индуктивный метод, рационализм — дедуктивный. В своем обосновании метода познания Конисский опирается на опыт философии Нового времени, хотя ему не совсем чужды элементы аристотелевской силлогистики. Метод Конисский понимает широко — как умение добывать знания: «Он необходим… для обучения… придает человеческому языку большую выразительность, с его помощью избегаем ошибок и вернее постигаем истину» (5, 114). Сущность метода в том, что он является способом постижения неизвестного через известное: «Метод — это какой-то способ, по которому размещены частицы знания, а именно, как идем мы от простейших к сложнейшим, от понятных к менее понятным…» (там же). Профессор подробно характеризует оба метода познания — индуктивный и дедуктивный. Он называет их соответственно синтетическим и аналитическим, согласно делению наук на теоретические и практические. Синтетическим, индуктивным, методом мы пользуемся, «когда начинаем от самых маленьких частиц, потом идем к их большей композиции и, наконец, к целому, как в грамматике, начиная от букв, идем к выражениям, потом — к композиции предложений» (там же). «Аналитический метод мы употребляем тогда, когда, наоборот, начинаем от целого и идем к меньшим частицам, как в архитектуре сначала необходимо узнать, что такое дом, потом — из каких частей он состоит и т. д.» (там же, 115), т. е. этот метод соответствует научной дедукции. Исходя из принципа телеологии, согласно которому «без познания цели ничто не может быть глубоко изучено» (там же), профессор считает, что оба метода имеют общие черты, ибо в каждом из них идем от универсального (цели) к частичному. Таким образом, он не видит в методах большого отличия и в конце концов сводит их к одному — индуктивному; и «этот закон должен соблюдаться как в частицах наук или искусств, так и в целом» (там же). Метод у Конисского — это инструмент, орудие научного познания, способ поиска научной истины. Мы отмечали уже, что особенностью философского познания профессор считает познание причин вещей. Выбор индуктивного метода познания причин объединяет его с Ф. Бэконом, Дж. Миллем и их последователями. Хотя в логике Конисского значительное место отводится аристотелевской теории силлогизма, профессор убежден, что никакие силлогистические рассуждения не могут подменить эксперимент.