Слотеры. Песнь крови - Обедин Виталий - Страница 28

Про молодость Витара в клане до сих пор ходят легенды.

— Что ты знаешь об отношениях между носферату и Древней кровью, младший?

Витар резко остановился и вперил в меня вопрошающий взгляд.

Я невольно напрягся и стиснул кулак так, что фибула с погоста, зажатая в ладони, глубоко врезалась в кожу. Кровь и пепел! Этот вопрос я сам намеревался задать всезнающему вице-канцлеру Блистательного и Проклятого.

— Что это две вещи несовместимые, дядя. Мы не можем наследовать способности вампиров, а они не способны пить нашу кровь. Исключение лишь одно…

— Да-да, — раздражённо махнул рукой Витар, — Моргана Морган! Отродье клана Морганов, чей Талант оказался достаточно извращённым и позволил ей умереть и стать вампиром. Но даже Моргана никогда не охотилась на себе подобных…

«Даже Моргана». Костяной кружок снова начал прожигать мою ладонь. Похоже, сбывались самые худшие и невероятные предположения.

— Кто? — спросил я и удивился, насколько хрипло и встревожено прозвучал собственный голос.

— Эдвард Треверс.

— Пустышка?

Память услужливо воскресила перед глазами образ невзрачного члена семьи Треверсов: мутные, точно у снулой рыбы, глаза и нечёсаная грива волос, спадавших на покатые, вяленькие плечи. Внешне достаточно безобидный тип, больше всего увлечённый изучением френологии и коллекционированием черепов известных преступников. Нелюдимый и с прибабахом, Эдвард чурался собственной семьи даже больше, чем она его (а тому есть причина). Он жил в стареньком, запущенном особняке, который в народе называли не иначе как «Дом смеющихся черепов».

Пустышка Треверс.

Прозвище не отражало всей мощи и странности его Таланта. Меж тем этого уникума сторонились все носители Древней крови, включая собственных родичей, потому что боялись почувствовать себя рядом с ним… обычными. Эдвард Треверс опустошал таких, как мы. Одним своим присутствием он гасил Таланты в носителях Древней крови, уподобляя потомков Лилит простым смертным.

А теперь, кажется, он пуст сам.

— Да уж, Пустышка… Нынче прозвище подходит ему больше, чем при жизни, — откликнулся на мои мысли Витар. — Горничная, которая приходит к нему прибираться, нашла тело Эдварда на полу в зале. Пустая оболочка, младший. Высосан до последней капли. И следы клыков на шее.

— Ты уверен, что это не имитация? — на всякий случай спросил я.

— По такому случаю я лично выезжал осматривать тело, младший! Это вампир, тут не может быть сомнений. Это Ренегат. Его почерк. Его клыки!

Я нервно потёр челюсть и потянулся к стакану с дядиной отравой.

Было, отчего занервничать. Привычный мир в очередной раз дал трещину: до сих пор считалось, что вампиры не могут пить Древнюю кровь. Узнать обратное всё равно, что пастору Строгой Церкви вдруг обнаружить в Священном Каноне пару новых страниц, поощряющих скотоложство и мужскую любовь. И почему «считалось»? Так оно, чёрт возьми, и было!

Ни один вампир не смел покуситься на людей кланов не только потому, что боялся наших палачей и демонов-хранителей, — это просто не имело ни малейшего смысла. Для носферату Древняя кровь будет горше любого яда. Пытаться её пить всё равно, что заливать в глотку расплавленный свинец. Выношенная чревом Лилит кровь опаляла им пасть и вызывала настолько сильные желудочные спазмы, что вампиров, когда-либо пытавшихся её причаститься, просто выворачивало наизнанку. Физически носферату, безусловно, вполне могли убить того или иного носителя Древней крови. Задушить его, разорвать, перегрызть горло — такое кровососам вполне по силам. Но выпить или даже обратить в себе подобного? Это лежало за гранью возможного.

Вся многовековая история кланов, начавшаяся задолго до Основания Цитаделей, откуда ведут календарный счёт смертные, не знала подобных случаев. Единственным невероятным исключением считалась Моргана из клана Морганов. Будучи искусанной бешеным носферату, она истекла кровью и умерла, а затем воскресла, обернувшись одним из их племени. Её считали чем-то сродни мне — ублюдком среди Выродков. Таких, как мы, не должно быть в природе… Однако иногда ведь и у неё случаются ошибки, отчего на свет появляются красноглазые альбиносы, двухголовые младенцы и бородатые женщины. Мы с Морганой из череды подобных ошибок.

Отродья. Выродки из Выродков.

Но даже Моргану не пытались выпить — укусы она получила в бескомпромиссной драке с неким взбесившимся вампиром, которому своими нежными ручками свернула челюсть и переломала большую часть костей. Эдвард же Пустышка, по словам дяди, теперь полностью оправдывает своё прозвище. Без оговорок и уточнений.

Опустошён до последней капли.

— Кровь и пепел!

— Вот именно, младший, вот именно. Кровь… Можешь представить, что начнётся, если Треверсы надумают сводить счёты с Кварталом Склепов? А если они укрепятся во мнении, будто смерть Эдварда не более чем ловкая инсценировка, призванная скрыть истинного убийцу, которым может быть Выродок из другого клана?

— Дядя, меня меньше всего волнует реакция Треверсов на убийство Эдварда! — раздражённо воскликнул я. — На сегодняшний день это самый слабый клан. Куда важнее, что появился вампир, способный…

— Даже самого слабого клана будет достаточно, чтобы повергнуть город в хаос! — стукнув кулаком по столу, загремел Витар. — Ты ведь понимаешь, что я не буду смотреть, как Треверсы вырезают Квартал Склепов. Второму Департаменту придётся вмешаться! А из этого, боюсь, выйдет только больше беды. Что, если прочие кланы не пожелают смотреть, как смертные и носферату истребляют Древнюю кровь, пусть даже это кровь ничтожных Треверсов? В былые времена семьи, случалось, объединялись для противостояния общей угрозе.

Чёрт.

У меня вполне достало воображения представить, чем могут обернуться подобные перспективы. Вся мощь четырёх кланов: мощь магов и чародеев, некромантов и демонологов, ведьм и малефиков, непревзойдённых воинов и просто чудовищ — обрушится на город. Там, где отступит один Выродок или даже один клан, все четыре пойдут до конца. Блистательному и Проклятому не помогут ни Колдовской Ковен, ни выдрессированные Псы правосудия, ни гвардия короля, ни даже Чёрная рать — элитный легион, расквартированный в предместьях Ура.

— Ур станет тем, чем его долгое время считают. Адом, — вынес вердикт Витар.

— У тебя разыгралось воображение, дядя, — сказал я, не без усилия отгоняя картину полыхающих руин, вставшую перед моим внутренним взором. — Носителей Древней крови и раньше убивали, а Ур всё стоит себе. Не так давно был зарезан Беда Малиган. И хотя все почти уверены, что это сделали Морганы, войны нет. Всё может обойтись и на сей раз. Мы не бессмертные полубоги, в кланах это понимают.

— Что ты хочешь сказать, младший?

Я вновь взялся за стакан.

— Что потенциальный конец света в границах этого города волнует меня меньше, чем один реальный вампир, способный пить Древнюю кровь. Такие вещи… не должны происходить.

— Как бы то ни было, мы сходимся в одном: Ренегат должен быть ликвидирован, — суммировал Человеколюб, — Неважно, из каких предпосылок. Его смерть нужна всем: вампирам, кланам, мне и, что важнее всего, городу! Ты профессионал в умении выслеживать неживых и чудовищ из ирреальности. Одно то, как ты в течение пары суток отыскал Ренегата, за которым неделями безуспешно охотились мои лучшие люди и лучшие ищейки Алана Карди, — яркое тому подтверждение. И пусть тебе недостало сил справиться…

— Недостало? Да я почти прикончил его! — возмущённо перебил я. — В последний момент эта тварь просто сбежала!

— «Почти» не считается, младший. Нужно, чтобы в следующий раз ты точно прикончил… гадину. На сей раз Магистрат поможет. Я готов предоставить в твоё распоряжение до полусотни Псов правосудия, а если дашь конкретное задание, в течение нескольких часов мобилизую до полутысячи городских стражников. Хватит, чтобы оцепить пару кварталов. По ночам мы также можем задействовать самых лучших, самых проверенных констеблей.