Эволюция (СИ) - Магазинников Иван Владимирович - Страница 27

Ладно, как бы там ни было, но своего потенциального убийцу я так и не отыскал, а значит, нужно снова двигаться вперед…

Интерлюдия

Университет Невероятных Теорий (УНиТ),

кафедра Соционики и Прикладного Моделирования

— Ну, господа, и как это называется? — руководитель проекта увеличил проекцию на всю стену, и перед собравшимися во всей красе появился бодро марширующий вдоль берега ант.

— Подопытный номер семнадцать. Ант восьмого генетического уровня. Должен заметить, весьма нетривиальная и предприимчивая особь, — несмело высказался один из зрителей.

— Я не об этом, а вот о чем…

Изображение сместилось в сторону, а потом и вовсе ушло под землю, где небольшой червяк упорно прогрызал себе путь через слой перегноя.

— Мягкотел дождевой, шестого генетического уровня, — дружно прочитали сразу двое.

— Кто моделировал конкретно вот этот участок и популяцию мягкотелов, я вас спрашиваю?

Под тихий ропот, вперед неуверенно вышел один из профессоров младшего научного состава, если судить по нежно-голубой кайме его мантии.

— Н-наверное… эт-то я…

— То есть, вы даже не уверены в этом? Зато, как мы все видим, вы точно уверены в том, что разрубленный пополам мягкотел превращается в двух маленьких и, прошу заметить, вполне живых и бодрых мягкотела?

— Н-но ведь каждый ребенок з-знает…

— Гхм. То есть мы запускаем дорогостоящий проект, выделяем немалые средства на привлечение специалистов и консультантов, проводим многоуровневые исследования и моделируем виртуальный симулятор, подключая даже мощности аналитических центров — и все это для того, чтобы… Простите, а каких именно детей вы привлекали в качестве консультантов?

— Я… М-мы…

— Нет, я, конечно, понимаю, что на какой-нибудь Альфа-Кентавре земляные черви действительно могут полноценно регенерировать отсутствующие органы, включая систему пищеварения, кровеносную и даже нервный центр, заменяющий им мозг… Ну так покажите мне этих юных альфа-кентаврян в платежных ведомостях!

Со стороны остальных свидетелей устроенного руководителем проекта раздались несмелые смешки.

— А что, если бы этот подопытный оказался более подкованным в вопросах биологии? Более того, я уверен, что среди участников проекта найдутся такие специалисты! И представьте, натыкается он на этого вашего мягкотела… Вы можете вообразить себе последствия? Поймите уже, наконец, что мы здесь с вами не в игрушки играем! В отличии от них, — кивок в сторону проекции.

— М-мы… Я все исправлю! В кратчайшие сроки!

— Уж надеюсь на это. Кстати, а зачем этот подопытный вообще связался с мягкотелом?

— Судя по всему, он пытается умереть, — отозвался один из аналитиков, который занимался наблюдением в том числе и за этим антом.

— Хм. Между прочим, обратите внимание своего отдела на повышенный уровень суицидных актов среди подопытных. Проверьте, может, это влияние модулей подключения или каких-нибудь альфа волн…

— А что делать с ним? — кивок на экран, где снова показывается проекция шестиногого анта.

— Убейте. А а пока он будет возрождаться — решите вопрос со своим мягкотелом…

Глава 12

Чужак

Она появилась внезапно. Огромная, словно скала, вынырнула из озера и выбросила в мою сторону «гарпун» — что-то большое и липкое ударило меня в бок и потащило. Меня, великого размножителя мягкотелов и почти спасителя родного муравейника, как какую-то жалкую букашку подняло в воздух, а потом…

Я бы сказал, что наступила тьма, вот только не было для меня ни темноты, ни света. Разве что на свету мои дыхальца открывались шире, а запахи ощущались более четко.

Сперва меня слегка помяли, а потом швырнули в тесную мягкую трубу, по которой меня протащило до какого-то колодца, в который я и вывалился. Пахло здесь… разнообразно. Брюшком я угодил в какую-то плотную жидкость, тут же к ней «приклеившись». Кажется, это мы уже проходили, вот только тогда водные процедуры были совершенно добровольными и происходили в месте поуютнее чем это.

Кстати, а где это я?

С легкостью подняв волну, мне удалось определить размеры своей новой тюрьмы. Камера была вчетверо больше меня, а значит, есть все шансы отсюда выбраться, главное, действовать аккуратно и вдумчиво. Для начала нужно попробовать нащупать дно лапками.

Оно было тут, прямо подо мной — пружинистое и мягкое. Вот только едва я его коснулся, как начался настоящий потоп! Уровень жидкости, в которой я барахтался, стремительно начал расти, а несколько капель попало на мои чувствительные усики.

Больно! Это что вообще за дрянь такая?

Догадка, осенившая меня, всего на долю секунды опередила всплывшее сообщение:

Похоже, погибать от переваривания уже входит у меня в привычку!

Из яйца я вылупился в той же самой конфигурации, которую составил себе до этого — в принципе, то что нужно для долгих переходов. Отыскав кормильца, тут же пристроился в очередь из нескольких антов, которых тот кормил. Заодно присмотрюсь, может, найду безвременно почившему Тузику достойную замену.

Когда между мной и антом-кормильцем остался все один муравей, я вдруг заметил одну странность. Только что насытившийся воин вел себя довольно странно: вот он забрался буквально на голову пробегавшего мимо по каким-то своим делам анта, потом вдруг подогнул пару лапок и завалился на бок, пролежав в таком положении буквально несколько секунд, а затем и вовсе попытался забрать на стену, но благополучно свалился оттуда — лапки его не были приспособлены для подобных маневров.

Уже с интересом я наблюдал за тем, что будет делать фуражир, который только что слизнул со жвал кормильца ароматную каплю, в которой я почувствовал явную примесь сока ломехузы, да так, что аж в желудке засвербило и захотелось наброситься на анта, вскрыть ему зоб и высосать весь сок до последней капли!

С трудом преодолев непонятное желание, я отошел в сторону от греха подальше, и коснулся усиками пола, чтобы получить более полную картину происходящего.

Вот фуражир сделал шаг, другой, а потом принялся выплясывать нечто невообразимое, словно ноги перестали его слушаться и собрались разбежаться в разные стороны.

Ант-кормилец подбежал ко мне и неуверенно ткнулся в мой бок своими мягкими мандибулами, и погладил усиком чувствительное место под нижней челюстью. Мои жвалы непроизвольно разошлись в стороны, а ротовое отверстие раскрылось.

Между жвалами анта появилась густая капля, от которой исходил такой манящий и такой опасный аромат…

Изо всех сил оттолкнув приставучего анта, я бросился к выходу. И лишь уже оказавшись снаружи вспомнил, что мне нужно найти себе помощника. Причем, не лишь бы какого, а посообразительнее.

Для этих целей я наполнил брюшко соком ближайшего растения, чтобы он перегонялся в сладкую падь, а сам взялся мастерить ловушку. Отыскал достаточно большую яму и срезал с соседнего растения листок примерно в два раза больше, чем площадь этой ямы. Отнял у одного из фуражиров крупную полудохлую гусеницу, которую тот тащил в муравейник, и положил ее на дно.

Вырезав в центре листика дыру, достаточную для того, чтобы просунуть в нее голову, прикрыл им яму сверху. И около получаса потратил на то, чтобы придавить к земле края листа камнями — пришлось хорошенько побегать, чтобы собрать достаточное количество, неподъемное даже для довольно сильного анта.

Когда ловушка была готова, я вернулся к муравейнику и проложил к яме добротный пахучий след, означавший наличие пищи, и принялся ждать.

Кстати, среди снующих у жилища муравьев заметил еще несколько «ломехузников», которые внезапно забыли, как нужно правильно переставлять свои многочисленные конечности или жующие всякие несъедобные вещи — например, ногу другого анта, отчаянно этому сопротивляющегося.