Ссыльнопоселенец - Стрельников Владимир Валериевич - Страница 22

Сидя возле небольшого костерка, я пил горький чай, крутил в руках жетончик и смотрел на два артефакта ушедшей цивилизации, и пытался понять, что мне с ними делать. То, что светить их категорически не стоит, ясно. Как и то, что кто-нибудь наверняка находил что-то подобное. Ну не верю я, что достаточно развитая технически цивилизация не оставила на этой планете следов, кроме этих двух машин. Впрочем, все сейчас упирается в программу-минимум. Нужно выбраться в более-менее нормальный мир. А потом и дальше думать можно, и слухи собирать. Конечно, я оперативной работе не учен, но ведь голова пока на месте. Наверняка есть следящие от правительства, так что нужно будет и это попробовать выяснить. Но опять, очень и очень тихо и неторопливо. Мне сейчас торопиться особо некогда, на этом шарике я точно надолго. Но, по крайней мере, ушла неуверенность и депресняк. Есть задача, ее нужно делать. Так что вперед, капрал, тебя ждут великие дела.

Через неделю я и Герда стояли у подножия гор. Не самых высоких, но тем не менее.

— Что, подруга, осталось перевалить через них, спуститься и дойти до городишки, какого-либо. Еще километров восемьдесят, примерно, — я улыбнулся голованке, слезшей с волокуши с час назад, и в прихромку топающей рядом. Надоело ей сидеть сиднем, видишь ли. То в ответ передала восхищение горами и небом над ними. Я уже заметил, что моя голованка имеет неплохой художественный вкус и предпочитает равнину и предгорья чаще. Хотя, вполне может быть, что она просто леса не очень любит. И потому погладил ее по голове, подхватил волокушу, и потопал дальше. И кстати, нужно хоть небольшую, но охапку хвороста набрать, в горах дров скорее всего не будет, не на чем даже чай сготовить.

Через пару километров усевшаяся на волокушу Герда насторожилась сама, и передала мне сигнал тревоги. Явной, но не мгновенной. И потому я положил волокушу, поудобнее передвинул кобуру с револьвером, заранее откинул ремешок, положил на ближний рюкзак карабин, и взвел курки двудулки. Из-за крупных валунов слева с дробным цокотом вылетели штук двадцать горных баранов, или коз, я в них не разбираюсь, и, обогнув нас по дуге, рванули дальше. Следом выскочили два волка, притормозили, и осторожно двинулись к нам. Настроений миндальничать у меня не было, и потому двумя выстрелами я уложил обоих.

Герда осторожно подошла к тушам, понюхала, и грустно сообщила, что это были красивые молодые самцы.

— Я думал, что тебе более интеллигентные парни нравятся, подруга, — усмехнувшись, я перезарядил ружье, уложив стреляные гильзы в карман рюкзака. Поглядел на голованку, и сказал. — Тогда мы их есть не будем, не возражаешь?

Привел оружие в состояние по-походному, подхватил волокушу и пошел дальше. Горы, они вроде вот, рядышком, но до них еще топать и топать. Что интересно, вроде как солнечно и на небе ни тучки, но ближняя гряда в туман укутана, или облако на нее село? Сел на ближнюю каменюку, потом встал. Хоть и солнечно, но прохладно, медицина здесь далеко и не самая лучшая, а потому не стоит вспоминать о таких древних болезнях, как геморрой и простатит. Из-за этого снял одну из скаток с пледом, бросил ее на эту каменюку, и уже спокойно уселся поверх. Вообще, стоит сделать древнюю приспособу, которую раньше, в холодных краях, русские спецназовцы делали — теплоизолирующий поджопник. Носится на спине, под рюкзаком. А в случае необходимости перемещается под пятую точку — и геморрой с простатитом нервно курят анашу в сторонке.

Усмехнувшись своим умным мыслям, и погладив фыркнувшую головану по голове, я разложил доставшуюся в наследство подзорную трубу, и начал внимательно изучать предстоящий маршрут. Вообще, с той заварухой с медвежьим семейством я здорово отклонился на восток, и сейчас шел, по моим прикидкам, километрах в сорока от основных торговых маршрутов. С одной стороны — неплохо, а с другой — хрен его знает. Но пока мне никто не встретился из людей, а по моему старому убеждению — человек самый страшный зверюга. По крайней мере в известной галактике, других разумных пока не обнаружено. Живых не обнаружено, поправился я, вспомнив о паре артефактов в рюкзаке. Интересный материал, в космосе из подобного иллюминаторы делают, в туристических секторах для богатеев. Ни поцарапать, ни сколоть. Пробовал ножом, пусть стальным — только затупил клинок, потом полчаса на гальке выправлял. Обалдеть вещица, понятно, почему она тысячелетия перенесла.

Впрочем, прошлому свое время, а пока я выглядывал и разглядывал невысокие горы, поросшие какой-то не самой высокой зеленью. Не знаю, на вулкан точно непохоже, нигде ни дыма, ни пожелтевших или сгоревших деревьев. Все мирное, зелененькое, пастораль прямо какая-то.

— Ну что, Герда, пойдем вперед? Обратно ну очень длинный крюк выходит.

Я повернулся к подруге, которая активно чесала ногой ухо. От голованы пришла спокойная уверенность, мол нечего беспокоится. Герда вообще особо не заморачивалась о том, что было на расстоянии дневного перехода. Мол, туда сначала дойти надо. Надо, говорить нечего. Оглянувшись на темнолесье, я мысленно попрощался с древним лесом, подарившим мне интересную загадку. И, подхватив осточертевшую, набившую мозоли волокушу, потопал к горам…

— Ух ты, теплая! — Я вытащил руку из достаточно широкого ручья, даже скорее маленькой речушки, вытекающей из узкого ущелья. — Вот оно что, геотермальные источники. Ну, Герда, ищем место, и будет у нас нормальная баня и хорошие постирушки!

Голована не ответила, принюхиваясь к парящей воде. Потом осторожно попробовала, и облизнувшись, стала жадно хлебать воду.

— Вкусная, что ли? — Я тоже зачерпнул пригоршню из речки, и попробовал. Чуть солоноватая, обычная вода. Правда, в сравнении с той, которую поставляют в квартиры нижних уровней на Земле — царская вода. Но я как-то здесь уже избаловался кристально чистой родниковой, живой водой. Впрочем, эта совсем неплоха, просто вкус непривычен.

Потом я три с лишним часа лавировал в зарослях какого-то кустарника с мелкими продолговатыми ягодами, которые по пути с удовольствием, чавкая и щуря глаза, поедала Герда. Да с таким аппетитом, что и я не выдержал, попробовал, а потом нарвал полный котелок душистых, сладких, чуть терпких ягод.

— Красивая долинка. — Опуская волокушу, пробормотал я. Мимо, толкнув меня плечом, прошла голована. — Ты поосторожнее, подруга. Твои латки еще до конца не зажили, так что не хулигань.

На это Герда фыркнула, и встала, принюхиваясь и прислушиваясь. Минуты три она внимала звукам и запахам, и, по-моему, пробовала сканировать. Потом мне пришел ее мыслеобраз, в котором были несколько крупных грызунов на дальнем склоне, и пара больших хищных птиц в пещере, расположенной в груде скал слева от нас. Точно, сканировать учится.

— Ты точно больше никого не чуешь? — я толкнул сапогом сухую лепешку, одну из многих, устилающих разбитую копытами тропу. — Не хотелось бы встретиться с теми, кто оставил эти визитные карточки. Затопчут и не заметят.

Герда фыркнула, и послала мне насмешку. Мол, потому и задержалась, что вынюхивала, но стадо прошло минимум несколько недель назад.

— Наверное, откочевывает на равнину, — вслух подумал я, глядя на раскиданное под ногами топливо. Повезло ведь, я хоть и набрал охапку аккуратно нарубленных полешек, но тратить их совсем неохота. Дальше горы лысые, точнее, альпийские луга начинаются. И хорошо, если кизяки там встретятся, хоть ужин сготовить будет на чем.

Потом я собирал коровьи, или чьи еще там, лепешки, разводил костер, варил кашу. Все это время Герда лежала в неглубоком заливчике, оставив на суше только морду и кончики передних лап. И от нее доходили такие волну блаженства, что я конце концов, запарив кашу, и не став дожидаться результата, я тоже влез в воду.

— Какой балдеж! — Вытягиваясь в почти горячей воде, пробормотал я. — Как бы не заснуть, съедят еще. Расслабуха конкретная.

Впрочем, особо долго лежать я не стал. Вылез из водички, поскорее обтерся полотенцем и оделся. Не хватало еще простыть. Поужинал на пару с подругой четвероногой. И потом долго стирал все, от портянок до исподнего. В конце концов выстирал изрядно изгвазданные брюки, надев перед этим двое кальсон. Видок у меня при этом был такой, что даже Герда зафыркала.