Операция «Багратион». «Сталинский блицкриг» в Белоруссии - Исаев Алексей Валерьевич - Страница 16

К сожалению, мартовский выпад 31-й армии на оршанском направлении не стал единственной наступательной операцией Западного фронта весной 1944 г. В эти же дни, начиная со 2 марта, пыталась наступать на богушевском направлении 33-я армия. Задача армии оставалась прежней: выйти на железную дорогу Витебск – Орша с плацдарма на Лучесе. Ширина фронта прорыва армии по плану операции составляла 6 км, соответственно ширина полосы наступления каждой дивизии – 1–2 км. Первоначально прорывали оборону противника 164, 371, 274 и 144-я стрелковые дивизии (3866, 4942, 4982 и 4761 человек к началу операции соответственно), а 3 марта была введена в бой 36-я отдельная стрелковая бригада (3505 человек к началу операции).

Интерес в этом наступлении представляют действия уже понюхавшего пороху 735-го полка на СУ-76 (в строю оставалось 9 самоходок). С его помощью попытались решить проблему сопровождения пехоты огнем. По плану боевое применение СУ-76 должно было выглядеть следующим образом:

«За две минуты до конца артподготовки самоходные пушки полка выходят из-за укрытия и с расстояния 500–600 м от противника открывают огонь прямой наводкой по переднему краю обороны противника, с таким расчетом, что, когда полевая артиллерия перенесет огонь в глубь обороны противника, пехота противника не сможет вести огонь»[85].

В 11.00 началась артиллерийская подготовка, которая продолжалась один час. Во время артподготовки СУ-76, пользуясь ослеплением противника дымом от разрывов, вплотную подошли к боевым порядкам пехоты. Далее по плану самоходки вышли из укрытий и открыли огонь. Пехота продвинулась на 200–300 м и залегла. СУ-76 встали в 100–150 м от пехоты и били по огневым точкам противника. Атака возобновлялась за день три раза. Однако, ввиду того что полевая артиллерия не подавила огонь противотанковых пушек немцев, СУ-76 были вынуждены вести дуэль с ними и отвлекаться от подавления мешающих продвижению пехоты огневых точек. Поэтому какие-то пулеметные гнезда оставались действующими и мешали наступлению. За день полк СУ-76 израсходовал 90 % боекомплекта.

В целом успеха в наступлении 33-я армия не имела, и 5 марта операция была свернута. Потери 33-й армии за три дня боев составили 1146 человек убитыми, 98 пропавшими без вести и 5699 ранеными, а всего 6943 человека[86]. Потери эти можно охарактеризовать как умеренные, особенно на фоне других операций на Западном стратегическом направлении.

Глава 3

Позиционный фронт: анатомия неудачи

Действительно, последней вспышкой активности советских войск на Западном фронте весной 1944 г. стало достаточно крупное наступление, предпринятое в последней декаде марта. Подготовка новой операции 33-й армии началась 11 марта, через несколько дней после очередной неудачи. Череда неудач Западного фронта привела к осознанию того, что «что-то идет не так». Соответственно, в войска были отправлены офицеры для отслеживания происходившего в тактическом звене. Поэтому по мартовскому наступлению осталось довольно много документов, что позволяет на его примере рассмотреть общие причины неуспехов Красной армии на Западном направлении в этот период войны. Они отразились в нескольких днях боев 33-й армии, как в капле воды.

Задача войск 33-й армии в новой операции формулировалась следующим образом:

«Прорвать оборону противника на фронте Зазыбы – Дрыбино, уничтожить его противостоящие части, и, развивая успех в общем направлении на м. Богушевское, овладеть рубежом р. Суходровка на участке Романово, Шапечино.

Последующая задача – овладеть рубежом р. Лучеса на участке Савченки, Шилы и перерезать железную дорогу Витебск – Орша»[87].

По существу, было решено повторить относительный успех февральского расширения вбитого в немецкую оборону клина. Немецкая оборона на северном фланге прорыва тогда оказалась более податливой, чем плотный заслон на пути к трассе Витебск – Орша. Фактически 33-я армия должна была наступать к железной дороге не прямо с востока на запад, а наискосок – с северо-востока на юго-запад. Такой путь до заветной магистрали Орша – Витебск был намного длиннее, но предполагалось, что оборона противника здесь не такая плотная.

Участок прорыва традиционно был выбран узкий, шириной 5,5 км на пересекавшем шоссе Орша – Витебск фронте Зазыбы – Дрыбино. В главную группировку армии, осуществляющую прорыв обороны противника, входили 42-я и 173-я стрелковые дивизии (69-й ск), 215-я и 199-я стрелковые дивизии (36-й ск), усиленные двумя танковыми бригадами (23-я и 213-я), двумя самоходными артполками (1830-й и 1819-й). Во втором эшелоне находились 222-я и 371-я стрелковые дивизии. Стрелковые дивизии первого эшелона в свою очередь строились в два эшелона каждая.

Численность выделенных для операции танковых бригад Западного фронта и их место среди других частей и соединений танковых войск фронта показана в таблице.

Состояние танковых войск Западного фронта на 20.00 20 марта 1944 г[88].

Хорошо видно, что в тот момент это были наиболее боеспособные танковые бригады фронта, если не считать 153-й бригады на ленд-лизовском антиквариате. Также 33-я армия получила два из трех остававшихся в составе Западного фронта самоходных артполка (см. таблицу).

Состояние самоходных артиллерийских полков Западного фронта на 20.00 20 марта 1944 г[89].

Сильнейший 1830-й сап должен был по плану поддерживать 173-ю стрелковую дивизию, но, как указывалось в его отчете по итогам боев, «работать должен на весь корпус, даже не стесняясь в выборе О [гневых]. П [позиций]., которые можно было выбирать в полосе действующих дивизий»[90]. 213-я танковая бригада и 1819-й сап должны была поддерживать 199-ю стрелковую дивизию. Передача наиболее многочисленной танковой бригады и сильного полка СУ-85 дивизии генерал-майора М. П. Кононенко показывает важность задачи именно этого соединения. Задача же эта заключалась в прикрытии фланга ударной группировки армии.

По другую сторону фронта в оборонявшемся на направлении советского наступления VI армейском корпусе по состоянию на 0 часов 00 мин 20 марта 1944 г. в 281-й бригаде штурмовых орудий насчитывалось 13 штурмовых орудий и еще 10 в краткосрочном ремонте, а в подчинении армии в 245-й бригаде штурмовых орудий 17 StuG и 4 StuH в строю и 2 StuG и 1 StuH в краткосрочном ремонте[91]. Нельзя сказать, что эти цифры впечатляют. Однако потенциально на направление советского наступления могли быть рокированы штурмовые орудия с других участков фронта. Также именно в подчинении VI армейского корпуса на тот момент находился 501-й батальон «тигров» (по глидерунгу 3-й танковой армии на 12 марта 1944 г.). На начало марта 1944 г. батальон насчитывал в строю 17 машин, но испытывал острую нехватку запчастей.

В процессе подготовки нового наступления советская сторона попыталась учесть прошлые ошибки, и особое внимание было обращено на организацию взаимодействия пехоты с артиллерией. С этой целью 13 марта командующим армией В. Н. Гордовым с командирами корпусов и дивизий был проведен проигрыш предстоящей операции на картах. Буквально в этот же день произошла смена командующего 33-й армией. Генерал Гордов был отозван в Москву, а в командование 33-й армией вступил генерал И. Е. Петров. Впоследствии В. Н. Гордов командовал 3-й гв. армией 1-го Украинского фронта.

Как вспоминал начальник оперативного отдела 33-й армии И. А. Толконюк, новый командующий был полной противоположностью Гордову. В мемуарах Толконюк характеризовал генерала Петрова так: