Город бездны - Рейнольдс Аластер - Страница 106

— Таннер? Очнитесь! Не хватало только, чтобы вы отключились.

Мы приближались к какому-то строению — если это можно было назвать строением. Скорее это было зачарованное дерево с могучими узловатыми суками, беспорядочной россыпью окон-дупел и посадочными площадками для фуникулеров. Паутина кабелей исчезала в недрах этой фантастической кроны. Зебра бесстрашно направила туда машину — так, словно выполняла этот маневр в тысячный раз. Я посмотрел сквозь умопомрачительное хитросплетение ветвей и далеко внизу разглядел тускло мигающие огни очагов Малча.

Жилище Зебры находилось в Кэнопи, почти в центре Города, на краю Бездны, у самой границы внутреннего купола, которая огибала гигантскую извергающую пар дыру в коре Йеллоустоуна. С посадочной площадки мне был виден хрупкий стебель, словно осыпанный драгоценными камнями. Он тянулся горизонтально, глубоко под нами, образуя гигантскую километровую дугу параллельно краю бездны. Я заглянул в пропасть, но не заметил ни светящихся планеров, ни прыгунов в туман, совершающих свои смертельные полеты.

— Вы живете здесь одна? — осведомился я, придавая голосу оттенок вежливого любопытства, когда она провела меня в свои комнаты.

— Сейчас — да.

Она ответила быстро, почти машинально. Однако потом добавила, что прежде с ней жила ее сестра Маура.

— Маура уехала?

— Мауру убили, — Зебра выдержала паузу — достаточно долгую, чтобы слова произвели должный эффект. — Она слишком близко сошлась с дурными людьми.

— Мне очень жаль, — выпалил я в замешательстве. — Это были охотники вроде Сибиллины?

— Не совсем так. Она проявила интерес к запретной теме и задала не те вопросы не тем людям. Это не имело прямого отношения к Игре.

— А к чему имело?

— Почему это вас так волнует?

— Не могу назвать себя праведником, Зебра, но мне не нравится, когда кто-то гибнет из-за простого любопытства.

— В таком случае, будьте осторожны. И старайтесь не задавать не те вопросы не тем людям.

— Например?

Она вздохнула. Ей явно не нравилось, что наш разговор принял такое направление.

— Ну, скажем, насчет одного вещества…

— Горючего Грез?

— А, так оно вам знакомо?

— Я видел, как им пользуются, но этим мое знакомство и ограничилось. Сибиллина применяла его в моем присутствии, но я не заметил, чтобы после этого ее поведение как-то изменилось. А что оно из себя представляет?

— Это сложный вопрос, Таннер. Маура успела сложить лишь несколько частей головоломки, прежде чем они расправились с ней.

— Значит, это наверняка наркотик.

— Это нечто большее, чем наркотик. Послушайте, не можем ли мы поговорить о чем-нибудь другом? Мне было нелегко свыкнуться с ее смертью, — так что не будем бередить старые раны.

Я кивнул, решив оставить на время эту тему.

— Вы были близкими друзьями?

— Да, — ответила она так, будто я обнаружил глубочайшую тайну их отношений. — И Мауре тут нравилось. Она говорила, что во всем Городе нет такого обзора, как отсюда — не считая Стебля. Но когда она жила здесь, мы не могли себе позволить посещать этот ресторан.

— Вы там смотрелись. Если вас не пугает высота…

— А вас, Таннер?

— Пожалуй, к ней нужно немного привыкнуть.

Квартира Зебры, расположенная внутри одной из крупных ветвей, представляла собой комплекс беспорядочно сочлененных комнат и коридоров и напоминала скорее нору животного, чем жилище человека. Ветка, в которой мы находились, была не самой толстой. Она протянулась на двухкилометровой высоте над Малчем, а под ней располагались нижние уровни Кэнопи, связанные с нашим зданием вертикальными кабелями и пустотелыми стволами.

Зебра провела меня в комнату, которая выполняла роль гостиной.

Я не мог отделаться от ощущения, что путешествую внутри гигантской анатомической модели. Стены, пол и потолок мягко скруглялись, перетекая друг в друга. Очевидно, их поверхности повторяли форму отростков. Все комнаты соединялись между собой пандусами и лестницами. Твердый и жесткий материал создавал неприятное ощущение омертвевших тканей организма — то ли сухожилий, то ли скопления тромбоцитов. Одну из стен украшало нечто вроде природной скульптуры — композиция из трех фигур, в которых угадывались тела людей. Казалось, они отчаянно пытаются вырваться из стены — точно пловцы, которые надеются остановить нависший над ними девятый вал. Их тела были почти не видны — наружу выступали лишь лица, напоминающие рельеф на монетах, кончики рук и ног — но выглядело весьма впечатляюще.

— У вас очень необычный вкус, Зебра, — заметил я. — Подозреваю, после этого мне будут сниться кошмары.

— Это не скульптура, Таннер.

— Хотите сказать, это были живые люди?

— В некотором роде они до сих пор живы. Конечно, не совсем живы, но и не совсем мертвы. Структура этих изваяний невероятно сложна — там можно заметить даже нейроны. Такие «окаменелости» есть не только у меня. Откровенно говоря, ни у кого не возникает желания освободить их из породы — даже в том случае, если кто-нибудь откроет способ вернуть их в прежнее состояние. Так что приходится мириться с такими соседями. Когда-то люди не желали делить с ними жилье, но сейчас, говорят, это даже модно. Один человек в Кэнопи даже подделывает их для одержимых любителей.

— Но те, что у вас — настоящие?

— Поверьте моему слову, Таннер. А теперь — вам не помешает присесть на минутку… Нет, стойте, где стоите.

Щелкнув пальцами, она подозвала кушетку.

Почти вся мебель в квартире Зебры была самоуправляющейся, и теперь эти предметы реагировали на наше присутствие на манер чутких домашних любимцев. Кушетка зашевелилась и осторожно шагнула с возвышения. В Малче повсеместно отдавали предпочтение паровой тяге, считая такие устройства более надежными. Но здесь, в Кэнопи, сохранились более совершенные полуразумные машины. Комнаты Зебры были битком набиты подобной техникой — не только мебель, но и роботы-служители, от «шершней» величиной с мышь до крупных механизмов, двигающихся по потолку и летающих по комнате — размером с увесистый кулак. Стоило потянуться к чему-нибудь, как услужливый робот спешил на помощь. Должно быть, до эпидемии такие устройства показались бы примитивными, но я не мог избавиться от ощущения, что в мебель вселилось семейство фамильных привидений.