Зона 7 - Рейли Мэтью - Страница 14

— Ага. Так президент может ловить засекреченные сигналы по кабельной связи.

— Отлично, тогда, можешь показать мне систему камер наблюдения комплекса?

— Конечно.

Извилистыми пожарными лестницами президента провели на Уровень 3, в жилую часть Зоны 7.

Вместе с девятью агентами секретной службы он вошел в широкую комнату отдыха с низким потолком. В комнате находились диваны, журнальные столики, мини-кухня и занимающий самое видное место у стены телевизор Panasonic с огромным экраном.

— Если вы подождете здесь несколько секунд, господин президент, — сказал полковник Харпер, — я немедленно пришлю кого-нибудь.

И с этими словами он покинул комнату, оставив президента и его команду одних.

В связном отсеке «Пехотинца-1» загорелось несколько черно-белых экранов.

На каждом из них появились изображения с множества камер наблюдения, установленных на Зоне 7.

— Есть контакт, — сказал Ботаник.

С разных точек Шофилд увидел пустые лестничные пролеты; главный ангар; нечто напоминающее станцию метрополитена; офисы со стеклянными стенами, в одном из которых находились пехотинцы и агенты секретной службы, в другом — люди из Белого дома, и рябое черно-белое изображение кабины лифта...

Увидев последнюю картинку, Шофилд окаменел.

Лифт был заполнен десятью вооруженными десантниками 7-го эскадрона.

И вдруг резкое движение на одном из соседних мониторов привлекло его внимание.

Это было изображение с одной из камер, расположенной в лестничном пролете.

Вооруженные десантники 7-го эскадрона потоком спускались вниз по лестнице.

— Будет тяжело, — ровно сказал он.

Шофилд сошел с «Пехотинца-1» в помещение ангара за ним следовали Гант и Ботаник.

Хотя на первый взгляд в ангаре ничего не изменилось, что-то все же было не так.

Теперь он выглядел угрожающе.

Опасно.

Шофилд увидел три группы десантников 7-го эскадрона, рассредоточившиеся по всему огромному внутреннему пространству, и командующего одного из отрядов, который, прижав наушник, принимал радиосообщение.

— Оставайтесь здесь, — сказал Шофилд.

— Хорошо, — ответил Ботаник.

— Эй, — остановила его Гант.

— Что?

— Постарайся выглядеть спокойнее.

— Постараюсь, — ответил Шофилд, обходя «Пехотинец-1» и направляясь вдоль ангара к северному офису со стеклянными стенами.

Он был уже на полпути, когда это произошло.

Внезапный оглушающий грохот.

Ба-бах!

Как падающий в конце представления занавес, огромная механическая титановая дверь перед главными воротами ангара резко опустилась вниз. Ее передняя часть — покрытая угрожающими зубчатыми выступами — намертво вошла в глубокие прямоугольные углубления, расположенные у входа в ангар.

И после этого Шофилд уже не пытался выглядеть спокойным.

Он бросился бежать — как раз в тот момент, когда две ближайшие группы десантников 7-го эскадрона — те, которые на схеме располагались на двенадцати — и десятичасовой отметке, — подняли свои Р-90 и воздух вокруг него превратился в огненное облако из свистящих пуль.

Прошло уже пять минут, но никто так и не появился.

Президент Соединенных Штатов не привык ждать.

Президент и его охрана оставались в комнате отдыха на Уровне 3, молча переглядываясь и ожидая в тишине.

— Фрэнк, — сказал наконец президент, обращаясь к главе службы, — идите и посмотрите, что происходит...

Включился огромный экран телевизора.

Президент и сопровождающие его агенты обернулись.

— Что за черт... — произнес кто-то.

На экране четко обозначилась ярко-желтая эмблема системы оповещения о чрезвычайных ситуациях — специальной всеобщей сети телерадиовещания, позволяющей отключить постоянное вещание в случае чрезвычайной обстановки в стране.

Затем, неожиданно, эмблема исчезла, и на экране появилось лицо.

— Какого черта... — вырвалось у президента.

Лицо на экране было лицом мертвеца.

Лицо генерал-лейтенанта ВВС США Чарльза Сэмсона Расселла, позывной «Цезарь».

Со всех телевизионных экранов в Зоне 7 — а также со всех экранов в Соединенных Штатах — заговорило круглое хмурое лицо Чарльза Расселла.

— Господин президент. Граждане Америки. Добро пожаловать на Зону 7. Меня зовут генерал Чарльз Расселл, ВВС США. Очень долгое время я наблюдал за тем, как наша страна поедает сама себя. Больше я не намерен этого терпеть, — он говорил неторопливо; был заметен его сильный южный акцент. — Наши представители как федерального, так и государственного уровня неспособны к честному правлению. Свобода слова больше не является действенным инструментом контроля за правительством, коим она призвана быть. Подобное положение дел позорит память всех тех, кто когда-либо воевал или погибал за свою страну. Так больше не может продолжаться.

В комнате отдыха президент смотрел на большой экран телевизора.

— Поэтому я бросаю вам вызов, господин президент — вам и системе, которую вы возглавляете. В ваше сердце имплантировано радиоустройство. Оно было присоединено к наружной ткани вашей сердечной мышцы во время операции на левом легком четыре года назад.

Фрэнк Катлер обернулся к президенту: его лицо выражало ужас.

— Сейчас я запущу его сигнал, — сказал Цезарь. Он нажал несколько кнопок на небольшом красном пульте с короткой черной антенной, который он держал в руке.

Фрэнк Катлер достал из своего пальто считывающее устройство — спектроанализатор, способный определить любое передающее сигнал устройство — и провел им вдоль тела президента.

Ноги и ступни ... ничего.

Живот и талия ... ничего.

Грудь...

Датчик зашкалило.

— Мой вызов вам, господин президент, очень прост, — голос Расселла эхом разносился по подземной базе. — Как вам хорошо известно, в каждом крупном аэропорту Соединенных Штатов находится, по крайней мере, три ангара, отведенных под бомбардировщики, истребители и боеприпасы, принадлежащие ВВС США. В настоящий момент, в четырнадцати из этих аэропортов находятся плазменные боеголовоки, типа 240. В этом списке: аэропорт им. Джона Кеннеди, Ньюарк и Ла Гуардия в Нью-Йорке, Даллес в Вашингтоне, Охара в Чикаго, LAX в Лос-Анджелесе, а также аэропорты в Сан-Франциско, Сан-Диего, Сиэтле, Бостоне, Филадельфии и Детройте. У каждой плазменной боеголовки, как вы знаете, радиус поражения ударной волны составляет шестнадцать миль, а сила взрыва — девяносто мегатонн. Все они приведены в боеготовность.

В комнате отдыха на Уровне 3 царила полная тишина.

— Единственное, что может остановить взрыв этих боеголовок, господин президент, — улыбаясь, проговорил Чарльз Расселл, — это звук биения вашего сердца.

Рассел продолжал:

— Все устройства, установленные в аэропортах, настроены на один единственный спутник на геостационарной орбите над базой, в которой вы находитесь. Этот спутник, господин президент, испускает сверхвысокочастотный сигнал огромной мощности, который управляется передатчиком, установленным в вашем сердце. Если ваше сердце остановится, передатчик перестанет работать и сигнал больше не будет поступать к спутнику — в этом случае, бомбы в аэропортах взорвутся. Господин президент. Если ваше сердце остановится, наша Америка погибнет. Пока ваше сердце бьется, Америка продолжает жить. Вы являетесь образцом несостоятельности, сэр — как политик, человек: вы стремитесь к власти ради самой власти, но, как и люди, которых вы представляете, спокойно живете с мыслью, что вас никогда не призовут кзащите той системы, которая дает вам эту власть. Вы слишком долго жили спокойно, господин президент. Пришло время платить по счетам. Теперь вас вызывают на бой. Я, напротив, воин. Я проливал свою кровь ради этой страны. А вы — вы проливали свою кровь? Чем вы пожертвовали ради своей страны? Ничем. Трус. Но, как честный патриот, я дам вам и системе, которую вы представляете, последний шанс доказать, что вы чего-то стоите. Людям нашей страны нужны доказательства. Они должны видеть ваш крах — как вы падаете, как вы продаете их, чтобы спасти свою шкуру. Они выбрали вас, чтобы вы их представляли. Теперь вам придется это делать в буквальном смысле. Если умрете вы — они умрут вместе с вами. Комплекс полностью оцеплен. Он сконструирован так, чтобы выдержать силу ядерного взрыва, поэтому отступать некуда. Вместе с вами здесь находится подразделение из пятидесяти солдат лучших сухопутных войск нашей страны — 7-й эскадрон специального назначения. У этих людей приказ убить вас, господин президент. Вместе с командой вашей секретной службы вас ожидает схватка с ними не на жизнь, а на смерть. Кто победит, тот получит страну. Кто проиграет, тот умрет. Естественно, американцы должны быть в курсе происходящего, — сказал Цезарь. — Поэтому каждый час я буду освещать им ход событий в экстренных выпусках новостей по радио и телевидению.