Судьба найдет на сеновале - Донцова Дарья - Страница 19

– Да, – буркнул стажер и пошел к джипу.

Глава 14

– Стой тут, – велел Макс, когда я сунулся было в номер, – помещение еще не обработали.

Я послушно вернулся в небольшой круглый холл и начал осматриваться. Судя по всему, отель крохотный, я нахожусь на втором этаже, на двери самой дальней комнаты видна табличка с цифрой «10». На полу дорогой ковер, стены выкрашены в приятный песочный цвет, под потолком горит хрустальная люстра, между номерами сияют бра, в тупиковой части коридора стоит столик со скатертью, на нем хрустальная ваза с живыми цветами, и похоже, букет составлен руками дорогого флориста. Гостиницы, где номера сдают по часам, так не выглядят, там темно, грязно, нет никаких растений и не пахнет дорогим парфюмом.

– Что интересного ты увидел? – спросил Макс, выходя из номера.

– Полагаю, данное заведение не предназначено для быстрого утоления сексуального аппетита, – ответил я, – больше смахивает на пансион.

– Хозяйку зовут Вероника Григорьевна Гудкова, она живет в мансарде, – подхватил Воронов. – Вон та дверка с надписью «Служебное помещение» ведет в апартаменты владелицы. Гудкова – мать Нины Ореховой.

– Бедная женщина, – пробормотал я. – Найти тело дочери-самоубийцы! Врагу такого не пожелаешь.

– Труп обнаружила не она, а постоялица Эльвира Елкина, – уточнил Макс. – Знаешь, немного странно получается. Вчера, когда я рассказывал тебе об Ореховой, не обратил внимания на год рождения ее матери. А сегодня увидел даму и удивился. Нине двадцать шесть, матушке семьдесят один. Получается, она ее в сорок пять родила?

– Ну и что? – не понял я. – Сейчас кое-кто и в пятьдесят детей на свет производит.

– Гудкова со мной и с ребятами подробно беседовать отказалась. Ты же у нас дамский угодник, нравишься всем, так разговори ее. Она не простая старушка. О том, что ее дочь умерла, Вероника Григорьевна сообщила не полиции – позвонила Борису Янкелю, адвокату Сухорукова, а тот обратился ко мне. Мы знакомы, Борис приличный человек, своих клиентов защищает до последнего, но и нам гадостей не делает. Пенсионерка проявила удивительное самообладание. Однако я ей категорически не понравился. Уж постарайся, Ваня! А я пока допрошу Эльвиру Елкину, расторопную бизнесвумен. Знаешь, откуда здесь армия журналюг? Обнаружив тело, дамочка тут же звякнула в «Желтуху», а когда я приехал, уже раздавала интервью перед камерами.

– O tempora! O mores![9] – процитировал я крылатое латинское выражение. – Понял задание. Тут вроде поблизости супермаркет, сбегаю кое за чем и попробую вызвать хозяйку на откровенность.

Через полчаса я, держа в руке коробку с дорогими пирожными, постучал в дверь покоев владелицы отеля, не дождался ответа, нажал на ручку и оказался в большой, примерно пятидесятиметровой, комнате. Это была гостиная, объединенная с кухней. Слева виднелись шкафчики, сделанные из какого-то сверкающего современного материала, напоминающего нержавейку, справа на стене висела огромная лазерная панель, неподалеку от нее стояли длинный диван и три черных кресла, перед каждым из них имелось по ярко-красному пластиковому столику. Обеденный же стол отсутствовал, его заменяла барная стойка с высокими стульями. В простенках между тремя окнами уютно устроились книжные полки. Особое впечатление на меня произвело освещение. В зоне отдыха стояли три торшера, а там, где готовят и едят, с потолка свисала золотая полусфера. Тут не было ни ковра, ни любимых пожилыми дамами скатертей, пледов, подушечек, корзинок с вязанием, вазочек с печеньем… Не зная, кому принадлежит жилье, я бы мог предположить, что в таком интерьере обитает холостой молодой мужчина, редко бывающий дома и совершенно не настроенный создавать уют.

Послышалось тихое шуршание, часть стены слева от меня отъехала в сторону, появилась худенькая пожилая женщина.

– Бога ради, не пугайтесь! – воскликнул я. – Разрешите представиться, Иван Павлович, психолог. Заглянул посмотреть, как вы себя чувствуете. Несколько раз постучал в дверь, понял, что она не заперта, и насторожился: вдруг хозяйке, испытавшей сильное потрясение, стало плохо? Вот принес вам пирожных, специально выбрал низкокалорийные.

– Спасибо, – печально улыбнулась Вероника Григорьевна, – мне действительно в тяжелую минуту помогает сладкое. И вы правы, случившееся – огромный для меня удар.

Я решил заехать издалека.

– У вас прекрасная гостиница. Маленькая, очень уютная. Наверное, нет отбоя от постояльцев?

Вероника Григорьевна покачала головой:

– Нет. В моем мини-отеле живут только постоянные клиенты. Ну, например, Ольга Романова, мелкий оптовик из Тулы. Она берет в Москве, в одной косметической фирме, товар, потом продает его в своем городе и ближайших окрестностях. Оля приезжает сюда раз в три месяца. Или ваш тезка Иван из Челябинска. Он владелец крупного бизнеса, часто прилетает в столицу. Богатому мужчине следовало бы селиться в президентском номере отеля «Ритц», но у Вани невероятно ревнивая супруга. Они живут вместе более тридцати лет, а супруга до сих пор готова съесть всех женщин, которые от ее благоверного на расстоянии километра оказываются. Но мне она доверяет, знает, что никаких девиц легкого поведения в «Одеон Релаксе» не водится. Давайте сядем и поговорим спокойно. Где вам будет удобнее, у стойки или в гостиной?

Я покосился на высокие и с виду неустойчивые табуретки с короткими спинками.

– Если вам все равно, то лучше в креслах.

– Устраивайтесь, голубчик, – радушно предложила хозяйка. – Сейчас заварю чай. Вам черный, зеленый? Или, может, кофе?

– Порция эспрессо сделает меня счастливым, – заверил я.

Минут через девять, поставив перед гостем изящную чашечку из костяного фарфора, хозяйка села на диван, сложила, словно примерная первоклассница, руки на коленях и начала разговор с неожиданной фразы:

– Вам не нравятся барные стулья.

– Ну что вы, – покривил я душой. – У вас очень красиво в квартире, оригинальный интерьер.

– Хай-тек, – вздохнула Вероника Григорьевна. – Вижу, вы воспитанный человек. Не надо хвалить обстановку, я въехала в уже готовое помещение. Здесь поработал нанятый Ниной дизайнер, отель мне подарил зять, господин Сухоруков. Вы, конечно, уже знаете, что покойная – моя дочь?

– Да, – кивнул я. – Понимаю, любые слова тут бесполезны, очень вам сочувствую.

Вероника Григорьевна начала перебирать пальцами бусы на шее.

– Первый шок прошел, сейчас постараюсь последовательно изложить нашу с Ниной историю. Можно вас попросить не задавать в процессе моего рассказа вопросы? Не то я потеряю нить повествования.

– Конечно, – согласился я и демонстративно положил на стол диктофон.

– Начну от печки, – произнесла Гудкова. – Вообще-то Нина мне не дочь, а внучка.

Глава 15

– Внучка? – повторил я. – Вы слишком молоды для бабушки двадцатишестилетней девушки.

Собеседница кивнула:

– Вы правы, но так уж получилось. Моя дочь Елена сошлась с непорядочным мужчиной, женатым и, естественно, не собиравшимся разводиться. Негодяй соблазнил юную девушку, а когда узнал о ее беременности, шмыгнул в кусты. Дочь мне ничего не рассказывала ни о своем романе, ни о том, что ждет ребенка, я все узнала, когда скрывать живот стало невозможно. На шестом месяце аборт уже не сделать, родилась Нина. Лена категорически отказалась назвать имя ее отца – она продолжала любить подонка, не хотела доставлять ему неприятности. И вдобавок обладала глупой гордостью, сказала: «Не хочу унижаться, требовать алименты. Сама воспитаю Нину». Отличная позиция, если учесть, что Лене едва исполнилось девятнадцать, дочка нигде не работала, училась в институте. Все материальные расходы упали на мои плечи. Не скрою, пришлось тяжело. Мой муж уже скончался, я работала портнихой, доход был невелик. Лена, несмотря на мои протесты, бросила вуз, решила поступить на службу. Но девушку без профессии никуда не брали, в стране началась перестройка, кругом царили хаос и бардак. В конце концов Елена стала продавщицей в коммерческом ларьке, начала прикладываться к бутылке, потом попробовала наркотики…