Рассвет новой Эры - Рейб Джейн - Страница 6

– Все они должны быть мертвы, все они должны гнить в своих жалких могилах, – шипел злодей. – Они годятся только на корм для червей.

Этот демон знал, что жители Палантаса начали понемногу приходить в себя после битвы. Люди оплакивали героев, погибших в сражении с Хаосом, Рыцарей Такхизис и Соламнии, сражавшихся бок о бок. Тела, которые удалось вынести с поля битвы, захоронили. Прочие остались навечно погребенными под телами мертвых драконов и обломками рухнувших пещер Бездны. Им воздали только словесные почести.

Но ни одна живая душа не скорбела по Хаосу и его переменчивым детищам. Никто не скорбел, кроме его собратьев. Воин-демон перевел пронзительный взгляд красных глаз на широкую палантасскую гавань, где мягкий бриз пускал рябь по воде. Заходившее солнце придало ей волшебный оранжевый блеск, напомнивший беспощадному злодею горящие угольки, осколки разбитой звезды, из которых родились он и ему подобные. Несколько доков оказались поврежденными той силой, что выплеснулась из Бездны, и сейчас на глазах у воина отряды людей трудились над их восстановлением.

– Синий дракон мог бы разрушить всю гавань, – разглагольствовал демон, – но он оказался слюнтяем, в нем еще теплится какая-то искра уважения к этим муравьям. К счастью, я чую другого дракона, не такого слабака и лишенного всяких сантиментов. Это – драконица. Она принесет в этот мир бушующий огонь, а я помогу его разжечь.

За тысячу миль от Палантаса молодой черный дракон выслеживал оленей на залитой дождями равнине Туманного Острова.

Он перестал охотиться, когда небо неожиданно потемнело. Солнечный свет закрыл огромный дракон с темно-красной чешуей, гораздо крупнее любого из тех, что ему доводилось видеть. Красная драконица зависла в небе и уставилась на черного. Ее крылья вздымались, словно паруса шхуны. Черному пришлось поводить головой из стороны в сторону, чтобы целиком охватить ее взглядом.

Над массивной шишковатой головой драконицы нависали два блестящих, слегка изогнутых рога цвета слоновой кости. Янтарные глазки – два немигающих шарика – пригвоздили черного к месту. Из широких ноздрей драконицы вырывались клубы пара. Черный дракон, позабыв об охоте, поднялся во весь рост на задних лапах.

«Она такая же большая, какой была Такхизис, может, еще больше, – подумал он. – Только Божество бывает таких размеров. – От этой мысли сердце его подпрыгнуло. – А вдруг эта красная драконица и есть Такхизис – Темная Королева злых драконов, которая вернулась на Крин, чтобы править своими детьми?»

Много месяцев тому назад, когда Такхизис собирала своих подданных на битву в Бездне, черный дракон мысленно связался с ней и попросил разрешения сражаться за нее вместе с остальными драконами. Но Такхизис проигнорировала его просьбу и только бросила мимоходом, что он еще слишком юн и толку от него будет мало. С тех пор черный дракон ни разу не ощущал ее присутствия и не видел многих других драконов, но ему очень хотелось узнать обо всем, что случилось в Бездне, и теперь он надеялся, что Такхизис ему об этом расскажет.

Он в знак уважения выплюнул кислотную струю, и огромная красная драконица спланировала к нему. Лучи угасавшего солнца коснулись ее шкуры, отчего все чешуи заблестели мигающими огоньками, сделав ее похожей на оживший костер.

Черный дракон почтительно склонил голову, когда она приземлилась. Земля задрожала под тяжестью драконицы, а черный дракон даже зажмурился, стремясь защититься от комьев земли и грязи, которые гнал ветер, поднятый мощными крыльями.

Огненные брызги взвились дугой в небо и разлетелись в разные стороны, затронув леса по обе стороны равнины. Обжигающий жар дыхания красной драконицы был нестерпим черному, и он услышал, как затрещали вокруг него деревья, занявшиеся пламенем, несмотря на влажный воздух Острова. Черный дракон поднял голову и хотел было заговорить, но увидел нацеленную на него красную когтистую лапу.

Драконица нанесла сильный удар, отбросив черного на несколько ярдов к старому лесу. Дракон на несколько секунд перестал дышать, а затем затряс головой, чтобы прийти в себя, после чего недоуменно уставился на красную драконицу.

Ее массивная лапа ударила ему в бок и разодрала его копями. Копи пронзили толстые темные чешуи и впились в мягкую плоть под ними, а потом другая лапа пригвоздила дракона к земле, готовая вырвать ему ребра.

– Такхизис, моя Королева!

Из раны черного дракона хлынула кровь. Он закричал от удивления и боли, тщетно пытаясь вырваться, а потом взглянул на свою мучительницу с мольбой и вопросом в глазах, подернутых слезами.

Красная драконица наклонила к нему огромную голову, так что больше он ничего не видел. Ее серное дыхание было горячим, как тот огонь, что бушевал теперь в лесу. Она открыла пасть, и оттуда выстрелил огромный язык, коснулся кончика его носа, а затем убрался восвояси, облизнув ей губы.

– Нет! – закричал черный дракон. – Такхизис никогда не напала бы на своего собрата! – Он изо всех сил пытался выбраться из-под лапы, придавившей его к земле, но не мог даже пошевелиться: красная драконица была слишком тяжелой. – Отпусти! – взмолился черный хватая ртом воздух. Отпусти! – повторил он, сам удивляясь, что унижается до человеческой мольбы, но другого выхода не видел.

Сердце его бешено колотилось, задние лапы судорожно дергались в отчаянной попытке нащупать в грязи хоть какую-то точку опоры, чтобы вырваться на свободу. Он повернул голову и выпустил кислотную струю. Кислота попала ей на щеку и отвратительно зашипела. Драконица ослабила хватку, и черный сумел вырваться.

Его остановила лапа, опустивщаяся на хвост. Вторая лапа ударила дракона в крестец, а потом острые зубы сомкнулись на его спинном гребне. Он почувствовал, что взмывает в воздух. Драконица перенесла его на берег моря и сбросила вниз. Лежа на земле, черный ощутил, как силы покидают его. Он попробовал подняться, и это ему почти удалось, но драконица хлестнула его своим длинным хвостом прямо по морде и он, оглушенный, остался на месте.

Черный еще надеялся собраться с силами и выпустить остатки кислоты – сделать что угодно, лишь бы отпугнуть ее, а самому тем временем перелететь через утес и скрыться среди деревьев. Он ведь гораздо меньше красной разбойницы: возможно, ему удастся спрятаться среди древних ив. Он поднял морду и выдохнул, но из его горла вырвался лишь тоненький ручеек, пролившийся на песок. Челюсти красной драконицы глубоко впились в шею черного самца, и она начала пировать.

Заходящее солнце осветило берег Туманного Острова. На нем больше не осталось зеленеющих лесов только торчали в разные стороны обугленные, сломанные стволы. Красная драконица все здесь уничтожила.

Зевнув, огромное животное поднялась с песка, потянулось и стряхнуло с себя остатки сна. Вчерашний ужин – большая черная ящерица – придал ей сил, потом она еще закусила стадом оленей, хотя они и были для нее мелковаты. Но голод она все равно не утолила, а кроме того, ее беспокоила одна мысль. Ей показалось или действительно черная ящерица с ней заговорила? Назвав ее… как там, бишь… Такхизис? Или это только ее воображение? Неужели ящерица действительно разговаривала? А что если она в приступе голода пообедала разумной рептилией?

Драконица взглянула на лужицу в песке, оставшуюся от последнего прилива, куда она бросила голову и ребра ящерицы. В утреннем свете скелет выглядел по-другому. Приглядевшись, драконица содрогнулась. У подножия холма лежала голова вовсе не огромной черной ящерицы. Это была голова черного дракона.

Неужели голод ослепил ее настолько, что она сожрала птенца, недавно вылупившегося из яйца? Прошлепав к краю воды, драконица взглянула на свое хмурое отражение и заметила на подбородке несколько расплавленных чешуй, искореженных кислотным дыханием черного малыша.

Тогда она подняла лапу и когтем вырвала поврежденные чешуи, которые с гулким стуком упали на песок. Драконица поморщилась. Разумеется, на их месте вырастут новые и она снова будет красивой, но на это уйдет несколько недель.