Предвестие Вихря - Рейб Джейн - Страница 10

Аша пошевелила головой, но боль только усилилась.

– Мы были в Бездне, я и Палин. Там были драконы. И Хаос. – Покалывание в ее теле превратилось в настоящую боль, перед глазами встали события прошлого: Аша увидела пещеру в Бездне, почувствовала жару и запах смерти. – Война…

– Лишь часть этой войны, женщина. Бездна была лишь ее частью. Эльфы сражались и умирали на всем Ансалоне во время этой войны. Впрочем, как и кендеры, гномы, многие другие. Злые драконы умирали, но и добрые умирали тоже. Большинство добрых, говорят. В битве участвовало больше добрых, чем злых. Ни один из драконов или рыцарей не выжил во время битве в Бездне. – Эльфийка на мгновение умолкла. – Даже Рейстлин Маджере, – закончила она. – Говорят, никто не выжил, кроме Аши и Палина Маджере.

– Из-за Хаоса в Бездне было столько смертей. Он был огромным, гигантом, он убивал драконов и растаптывал армии.

– Так называемый Отец Всего и Ничего? – Голос квалинестийки теперь звучал мягче, даже с нотками сочувствия. – Но почему ты не погибла в Бездне, Аша?

– Я не знаю, что меня спасло. Я готовилась умереть. Не знаю, как мы выжили среди смерти. Может быть, помогли драконы. Не знаю…

– Война с Хаосом нарушила баланс сил по всему Ансалону. Драконы-повелители, правящие миром в настоящее время, не стали бы столь могущественными, я полагаю, если бы были живы добрые драконы, погибшие во время битвы в Бездне, или хотя бы некоторые из них, чтобы сдерживать неуемную жажду власти. Войны Драконов могло и не быть. Бериллинтранокс не стала бы такой нахальной. В этом лесу раньше жили бронзовые драконы, а еще медные. Они сражались на этой войне и погибли. Без них некому было охранять лес, ничто не могло остановить Берилл.

Эльфийка заговорила громче. Ее резкий и ожесточенный голос было слышно далеко вокруг.

– Я точно не знаю, почему зеленая драконица обосновалась на нашей земле, изменила природу, поработила моих людей, забивала нас, будто скот. Мужчин убивала на глазах у их семей, детей похищала и распоряжалась ими по своему усмотрению. Не знаю, почему Берилл начала уничтожать эльфов, используя магию их крови для создания помощников. Да меня и не волнует почему, больше не волнует. Но меня беспокоит, что она все еще здесь, и каждый вечер я и мои люди не знаем, встретим ли новый рассвет.

– Палин как-то помог твоим людям, – сказала Аша. – Он помог спасти всех Квалинести. Если бы не он, еще многие, многие эльфы стали бы добычей Берилл. Он рисковал своей жизнью в Бездне, рисковал ради всего Кринна. Он и сейчас рискует. Ты же должна хоть немного верить. Теперь, когда ты узнала что-то из моих мыслей, ты должна верить…

Эльфийка подошла так близко, что Аша могла уловить ее дыхание, сладкое, как мелкий дождик, ласкающий весенние листья.

– Я верю, что он Палин, как и верю, что ты его жена, Аша. Легенды складывают о твоем муже. Но я знаю о тебе так мало. Ты для меня незнакомка. Так кто же ты? Как ты оказалась с Палином Маджере? Почему ты выжила в Бездне? – Зрачки квалинестийки расширились, словно пытаясь поглотить всю память Аши.

Картины прошлого вновь встали перед глазами женщины. Стены Бездны, лес Квалинести растаяли, исчезли сосны и огромные пестрые березы, ивы, дубы. Под ногами Аши и квалинестийки рассыпался песок, ледяное голубое море отступило на сотни миль.

– Дома, – прошептала Аша. На некотором расстоянии, за рядами ив и берез она заметила небольшую хижину. – Нет! – Она попыталась прогнать этот мираж. Остров эрдов, который исчез с лица Кринна, долго скрывал их существование от остального мира. – Тайное место, тебе нельзя о нем знать.

– Это о нашем лесе тебе не следует знать, а раз уж вы пришли к нам, то и мы имеем право, – ответила эльфийка. – Думай, Аша, думай. Покажи мне больше.

Аша была вынуждена, словно сторонний наблюдатель, смотреть на свою жизнь как на открытую книгу. Эрды занимались повседневными делами. В памяти Алю они не были одеты в одежды, скрывавшие их от постороннего глаза, а предстали во всей своей безупречной красоте.

– Так значит, ты дочь эрда. – Эльфийка заметила, что взгляд Аши остановился на одном из жителей, высоком мужчине, вырастившем ее, Протекторе. – Очень красивая по человеческим меркам, обычная по меркам острова. Несчастный, скромный ребенок.

– Нет, – сказала. Аша с грустью и сожалением в голосе. – Я не дочь эрда.

– Как же ты оказалась среди них?

Аша печально покачала головой:

– Я не знаю. Правда, не знаю. Рейстлин…

Эльфийка приподняла брови:

– Продолжай.

– Рейстлин сказал, что я там родилась. Мои родители там умерли. Он, правда, не сказал, как они там очутились, сошли ли они с корабля или… Это не имеет значения. Рейстлин сказал, что эрды приняли меня к себе.

– Откуда были твои родители?

Аша поджала губы:

– Мне об этом ничего не сказали, но они обо мне очень хорошо заботились.

– Так и есть, – говорила эльфийка, вглядываясь в картины далекого прошлого, – У них с тобой есть нечто общее, возможно потому, что вы прожили столько лет вместе на этом тайном острове.

– Во мне нет ничего особенного.

– Ты можешь этого и не осознавать. Что-то, о чем ни Рейстлин, ни эрды тебе не говорили. Я чувствую это, Аша Маджере. Твои глаза, твои волосы, твоя кажущаяся юность. В тебе действительно есть нечто особенное, неповторимое. Продолжай…

Аша отчаянно боролась с силой, заставлявшей ее показывать свое прошлое, но это сражение было проиграно. Через мгновение они уже наблюдали за юной Ашей, живущей среди народа эрдов. Они следили за тем, как она училась у них, становилась старше, но при этом всегда отличалась от людей, принявших ее.

– И они предложили тебе уехать, – категорично заметила эльфийка.

Эрды настояли на том, чтобы Протектор привел юную особу с золотыми глазами к лодке, стоящей у берега. И пожелал ей доброго пути. Лодка одиноко пересекла большую воду. Аше дали с собой лишь сумку, единственную вещь, которая могла напомнить о годах, проведенных на острове.

Через день на горизонте показался Палантас. Аша с сумкой через плечо поднялась на набережную, жадно впитывая краски и звуки города людей. Эти первые яркие впечатления ворвались в ее жизнь подобно сильному ветру, сбивая с ног. Сквозь туман увиденного Аша заметила, что и эльфийка поражена. Ее лицо выражало любопытство и волнение.

Незаметно пролетели недели, и дорожки Аши и Палина пересеклись. Аше довелось пережить этот момент снова. Сердце забилось чаще, лицо раскраснелось. Ее переполняли эмоции, надежды – тайные чувства, которыми она не хотела делиться с квалинестийкой. Аша вспомнила все полуправды, которые рассказывала Палину в первое время, и то, что было потом, вспомнила Тассельхофа Непоседу и его уверенность, что она дочь Рейстлина, – из-за ее золотых глаз. Она не пыталась его переубедить, решила: пусть кендер думает то, что ему хочется.

Аша позволяла новым друзьям думать то, что им хотелось, до тех пор, пока они не приняли ее за свою и не помогли избежать одиночества.

Прошло еще некоторое время, она увидела себя, Рейстлина и Палина на сожженной пустоши. Все они сожалели о том, что Аша не открыла правду, что дядя юного Маджере не ее отец. У Аши был шанс раскрыть свои чувства, узнать, отвечает ли Палин ей взаимностью. Она боялась, что больше никогда его не увидит, что он умрет и столько недосказанного останется между ними.

Палина посылали в Бездну, где в то время бушевала война. Юный Маджере через мгновение оказался бы в другом измерении с помощью заклинания. Их глаза встретились, возможно, в последний раз. И вот она уже отправляется в путешествие вместе с Рейстлином.

Мир проносился перед глазами Аши и эльфийки, словно акварели. Появились горные вершины, пещеры, воздух сразу стал сухим, хотя Аша еще помнила, что находится к лесу Квалинести, окруженная деревьями, а воздух влажен и сладок. Но память воссоздавала ощущение жары и запах серы пещер Бездны. Эльфийка также переживала то, что происходило давным-давно. Она впивалась глазами в то, что видела, посредством магии извлекая из потаенных уголков сознания Аши новые и новые картины.