Преследуя мечту - Рединг Жаклин - Страница 6

– Прекрасная жизненная заповедь, – суховато произнес Рольф, но тут же, усмехнувшись, добавил: – И все же я рекомендовал бы тебе, Дант, искать себе любовниц среди женщин более кроткого нрава. Эта же просто мегера!

– Меня привлекает и интересует в Персии отнюдь не ее характер, дружище. Скажу так: старина Винчестер просто круглый болван, если при такой жене вздумал искать утешения у любовницы, пусть даже та и актриса. Для своих девятнадцати лет Персия исключительно изобретательна в постели, впрочем, по-моему, это относится ко всем женщинам, которые служат при дворе нашего славного короля, не так ли? Изобретательность в постели, на мой взгляд, является обязательным условием допуска дам в священные пределы Уайтхолла. Просто ума не приложу, как можешь ты таиться в своей одинокой и тесной берлоге в Сассексе, в то время как на здешних клумбах распускается столько дивных цветов. Только успевай срывать.

– Именно это обстоятельство и заставляет меня скрываться в Сассексе, Дант. В Уайтхолле распускается слишком уж много дивных цветов.

Дант усмехнулся:

– Знаешь, что говорят в таких случаях, приятель? Если ты свалился с коня, лезь обратно и пришпоривай его как следует.

– Я не боюсь лошадей, Дант, но опасаюсь коварных препятствий, которые могут неожиданно возникнуть на твоем пути, когда ты мчишься верхом. Именно они и загнали меня в деревню.

– Может, тебе просто пришла пора пересесть на другую лошадку?

Рольф буркнул в ответ что-то нечленораздельное, и Дант решил не развивать тему дальше.

– Ладно, – сказал он, – надеюсь, ты пришел сюда так рано не для того, чтобы подтрунивать надо мной и моей боевой кроватью? Итак, я жду ответа на вопрос: какое важное событие привело тебя к изголовью моего ложа в столь неурочный час?

Спустя четверть часа они уже сидели в кабинете Данта.

В камине потрескивал огонь, перед друзьями стоял серебряный кофейник. Рольф рассказывал Данту о своем раннем визите в Уайтхолл к королю Карлу, а лакей Данта Пенхарст в это время брил своего хозяина.

– Итак, – наконец проговорил Рольф, – что новенького ты мог бы сообщить мне о леди Кассии Монтфор?

– Так… В Уайтхолле ее зовут леди Зима. Недавно ей исполнилось двадцать два. При дворе почти не осталось незамужних девушек ее возраста. Вместе с тем она не по годам умна и знает себе цену. Это помогает ей отстаивать свою точку зрения в общении с самыми заядлыми спорщиками при дворе. Она довольно замкнута, улыбается нечасто… Собственно, и поводов-то для веселья у нее в жизни бывает немного. Любит гулять одна в саду. Про таких говорят, что они любому обществу предпочитают уединение. Насколько мне известно, она унаследует что-то около тридцати тысяч фунтов по смерти маркиза. Если, конечно, ее не обвинят в его убийстве.

– Ну что ж, в сумме неплохо, – проговорил Рольф. – Уже одно это обстоятельство само по себе является достаточно веским мотивом для того, чтобы избавиться от папаши. Уверен, у нее нет отбоя от обожателей. Кому не захочется получить за женой эдакое приданое?

– Обожателей действительно хватает, но она до сих пор не проявила интереса ни к одному из них. Собственно говоря, каждый ухажер в свое время получил от нее от ворот поворот. В этом она достигла большого искусства.

– Ничего удивительного. Как и большинство других фрейлин, она, очевидно, мечтает по меньшей мере о герцоге, – сквозь зубы бросил Рольф.

– Ты намекаешь, конечно, на нашу дорогую Дафни. Кстати, она ведь вышла замуж.

Было время, когда от одного упоминания этого имени у Рольфа начинало сильно биться сердце. Теперь же он ощутил лишь что-то вроде горького привкуса во рту. Удивительно все-таки, как время и смена обстановки способны изменить ситуацию.

– А мне какое дело до того, что она вышла замуж? Или ты хочешь сказать, что когда-то сомневался в том, что ей удастся поймать в свои сети золотую рыбку? «Каковой меня самого она не считала…» Рольф вслух не высказал эту мысль, но Дант все понял и без слов, почувствовав злую дрожь и боль в голосе друга.

– Черт возьми, Рольф, извини. Я только хотел… – поспешно проговорил Дант.

– Я знаю, что ты хотел сказать, Дант. Не извиняйся. Все это уже в прошлом. В далеком прошлом. И я даже рад, что она меня в свое время отвергла. Итак, неповторимая леди Кассия, как выясняется, имеет по крайней мере одну общую черту с такими, как Дафни: она не желает опускаться ниже своего круга. Впрочем, учитывая ее годы, по-моему, ей пора последовать примеру Дафни. Если она в ближайшее время не задумается на этот счет серьезно, то потом может быть уже поздно. По возрасту.

– Твой совет, Рольф, был бы хорош для всех других женщин, но не для нее. Леди Кассия получала предложения из самых верхов, от самых выгодных женихов, о каких любая девушка может только мечтать. И похоже, их нисколько не смущал ее возраст. Скорее, наоборот, даже привлекал. Видишь ли, с годами к человеку приходит опыт. По крайней мере так считается. Но она всех отвергает. В чем дело? Похоже, леди Кассия вообще не хочет связывать себя узами брака. Как мне представляется, ее вполне устраивает перспектива прожить до конца своих дней в девичестве. Про Кассию говорят, что у нее в жилах вместо крови лед. Отсюда и прозвище леди Зима. От одного ее взгляда мужчина может превратиться в сосульку. И при всем том она чертовски хороша собой. Настолько хороша, что на нее даже больно смотреть. Недоступная и ослепляюще холодная, как зимнее солнце.

Рольф на минуту задумался:

– Что ты думаешь по поводу недавней кончины ее отца?

Дант поднялся со стула, подошел к тазу с водой и стал смывать с лица остатки мыльной пены.

– Как ты, наверно, догадываешься, убийство маркиза изрядно замутило воду в нашем беспокойном придворном пруду, – приглушенно пробормотал он, вытираясь полотенцем. Отбросив его в сторону, Дант добавил: – Ничего удивительного. Тем более убийство. Сигрейв пользовался при дворе известным влиянием, и вообще всей этой семейке, по-моему, рано или поздно было не избежать скандала. Как я слышал, сам Сигрейв женился на юной придворной красавице, которая была отнюдь не дурочкой, еще во времена прежнего короля Карла. Это был брак по расчету. Из-за денег, понятное дело. Среди аристократов самая обыкновенная история. Но поговаривали, что Сигрейв, как супруг, был не слишком обходителен с женой, даже бил бедняжку.

– Ага, так он, выходит, был еще и подлец, – задумчиво пробормотал Рольф. – Но скажи, отчего фамилия Монтфор кажется мне такой знакомой?

– Наверняка еще с военных времен. В последние годы его состояние постоянно увеличивалось. Говорят, после себя он оставил сумму, которая гораздо больше той, что я тебе назвал. Было бы любопытно узнать точно: сколько? Я слышал, что во время обеих гражданских войн Сигрейв был одним из тех, кто метался из стороны в сторону, всякий раз поддерживая того, кто брал верх. Предавал тогда, когда ему это было выгодно. Каким-то чудом ему удалось не запятнать себя публичными связями с Протекторатом Кромвеля, поэтому сразу же после реставрации королевской власти он получил должность в Уайтхолле.

– Значит, его жена, мать леди Кассии, до сих пор при дворе?

Дант отрицательно покачал головой и пригубил кофе из своей чашки.

– Жена Сигрейва, – кажется, ее звали Джудит, – умерла в этом году при родах. Знаешь, отнюдь не одному только маркизу было известно о том, что его жена, мягко говоря, не жаловала его. При дворе маркиза заслужила прозвище, которое не принято произносить вслух в культурном обществе. Ее звали Придворной Потаскухой и, насколько мне известно, звали так не зря. Она ложилась в постель с любым, кто мог помочь ей опередить при дворе других титулованных красавиц.

– И ты будешь говорить, что эта леди ни разу не согревала своим телом твоего ложа? Дант усмехнулся:

– Трудно поверить, правда? Но это так. Она была слишком шустрой, а я шустрых не люблю. Я присматривался к ней. Эта пиявка способна была выпить из мужчины всю кровь до последней капли. И при этом устраивала из своих похождений публичное представление. Это, конечно, унижало достоинство бедняги Сигрейва.