Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943 - Редер Эрих - Страница 34

Удалившись от чисто военных обязанностей, я смог спокойно поразмыслить и о своем собственном будущем. В ноябре 1919 года, когда мне было присвоено звание капитана 1-го ранга, у меня за спиной остались двадцать пять лет службы на флоте. Будущее военно-морского флота было в высшей степени неясно, и должностей для офицеров моего ранга и опыта было мало. Так что меня, вполне возможно, в весьма недалеком будущем ждала отставка.

Но оставить активную жизнь и вести скромное существование пенсионера меня совсем не привлекало. Поэтому я, воспользовавшись появившимся у меня свободным временем, поступил на курсы при Берлинском университете. Здесь я с лета 1920 года и до середины 1922 года прослушал курс лекций по политическим наукам у профессора Трипеля, по административному праву – у профессора Борнбака, политической экономии и истории экономики – у профессора Джастроу. Прослушал я также курс лекций по бухгалтерскому учету. Имея за спиной еще и полученное в военно-морской академии образование, я надеялся сдать в 1922 году экзамены для получения степени доктора политологии.

Однако моя служба в Военно-морском архиве, равно как и мои университетские занятия, закончилась куда раньше, чем я предполагал. Первого июля я был назначен на должность главного инспектора военно-морских учебных заведений в звании адмирала. Повышение в звании и назначение свидетельствовали о том, что у меня есть будущее в сферах высшего командования флота.

Из своего кабинета в Киле я в качестве главного инспектора военно-морских учебных заведений руководил всеми четырьмя военно-морскими училищами: во Фленсбурге и Мюрвике для подготовки офицеров флота, в Киле и Вике для подготовки инженерного состава; учебным крейсером «Берлин», одним из старейших легких крейсеров, принимавших участие в Первой мировой войне, и старой четырехмачтовой шхуной «Ниоба», которая служила нам в качестве учебного парусного судна. Этот корабль, которым в свое время командовал известный своими рейдами капитан-лейтенант граф Люкнер, пребывал теперь под командованием капитана 1-го ранга Крафта.

В этот период будущая программа подготовки наших морских офицеров еще не была окончательно разработана. Кандидаты в офицеры сначала поступали на действительную службу в качестве моряков-добровольцев и получали весьма незначительную специальную подготовку, а то и не получали ее вообще. В 1921 году кандидаты в офицеры назначались на должности обычных матросов на старый броненосец «Ганновер» и, когда этот корабль был поставлен зимой на ремонт в военно-морскую верфь, играли роль обыкновенной рабочей силы, для которой не были предусмотрены ни подготовка, ни обучение. Но в феврале 1922 года капитан-лейтенант Варжеча собрал перспективных кандидатов в офицеры для подготовки их к вступительным офицерским экзаменам. В качестве первого этапа им предстояло получить корабельную подготовку на борту тренировочного крейсера «Берлин», который вернулся в состав флота 2 июля 1922 года.

Основные положения и инструкции офицерского образования должны были быть разработаны буквально с нуля. Постоянно консультируясь с капитан-лейтенантом Варжечей, я смог составить первичные директивы по подготовке кандидатов в офицеры, в окончательный же вид они были приведены силами офицеров моего штаба под командованием капитана 1-го ранга Клауссена. Командир «Берлина» капитан 1-го ранга фон Лёвенфельд, естественно, с неодобрением воспринимал прямые контакты между его начальником – главным инспектором – и офицером его корабля, занимавшимся боевой подготовкой, но потом стал воспринимать их реалистично и оказывал нам всяческое содействие.

В качестве основы для этих директив были положены следующие пункты: 1) строгая дисциплина всего экипажа при сохранении доброжелательности; 2) высокодисциплинированный корпус офицеров и унтер-офицеров; 3) чувство гордости и самоуважения, соответствующее офицерскому званию в сочетании со скромностью и интеллигентностью. Эти основы, впервые сформулированные в Киле, были позднее внедрены во всем Балтийском военно-морском районе, когда я возглавил его, а затем и на всем флоте, когда я в конце концов стал начальником высшего морского командования. Эти основы службы и поведения равно как офицеров, так и унтер-офицеров воспитали определенный espritdecorps[36] и много сделали для ответственного отношения к службе, которое продемонстрировал военно-морской флот в критический период после 1933 года, а особенно ярко во Вторую мировую войну.

Особенно тщательно я отслеживал прохождение службы кандидатами в офицеры первого послевоенного выпуска. Так, например, ни один кандидат в офицеры не был отчислен, пока я лично не изучал его дело. Мне всегда казалось особенно важным воспитание в этих молодых людях сильного характера и здравого смысла, что представлялось мне важнейшей частью процесса их обучения с самого начала.

Мне доставляло истинное наслаждение снова общаться с юным поколением, наблюдать его энтузиазм после десятилетий, почти полностью посвященных штабной работе. Если не считать нескольких месяцев, в течение которых я командовал крейсером «Кёльн», все остальное время мои обязанности не выпускали меня из круга офицеров моего возраста и старше. В отличие от непринужденной, дружественной атмосферы офицерской кают-компании тех дней, когда я младшим лейтенантом нес вахту в качестве вахтенного офицера или корабельного штурмана, в штабе командующего линейными крейсерами всегда царил дух строгой ответственности. Там я сразу ощутил некую сдержанность, холодок необщительности, которые, вероятно, объяснялись годами, проведенными мной в Берлине, моим общением с различными кругами военных и политических деятелей; и в этой атмосфере приходилось тщательно следить даже за, казалось бы, ничего не значащими словами.

Наверстывая упущенное, при посещении училищ или различных учебных объектов на берегу я пользовался любым случаем, чтобы пообщаться не только с командиром или старшими офицерами, но и с младшим комсоставом, вплоть до свежеиспеченных лейтенантов. Очень ценил совместные ужины в тесном кругу и неформальной обстановке.

Нет необходимости упоминать, что особый интерес я испытывал к курсантам военно-морского училища в. Мюрвике, большинство из которых были выходцами из военно-морских бригад «Эрхардт» и «Лёвенфельд», к тому времени уже расформированных. Чтобы подготовить их к будущей военно-морской карьере уже в нормальное время, им надо было дать прочное общее образование, чему капитан 1-го ранга Вернер Тиллесен, начальник военно-морского училища, придавал серьезное значение.

Вскоре после того, как я стал главным инспектором военно-морских учебных заведений, в Киль для смотра флота прибыл начальник адмиралтейства адмирал Бенке вместе с президентом Эбертом. Будучи там, он сказал мне, что хотел бы, чтобы я показал ему не только военно-морское училище, но и минно-торпедное училище, которое находилось неподалеку от города. Поскольку минно-торпедное училище находилось не в моем ведении, я ничего не знал об обстановке в нем и испытывал некоторую неуверенность, ведь некоторые фазы реорганизации флота были еще в самом начале. Однако их визит прошел без всяких неожиданностей, и я получил возможность ближе познакомиться с президентом Эбертом и министром обороны доктором Гесслером. Это посещение закончилось скромным ужином в мэрии Фленсбурга, в ходе которого по предложению правительственного уполномоченного по выборам в Шлезвиге мы все хором с воодушевлением исполнили несколько местных застольных песен.

Учебный план для военно-инженерного училища в Киле мы прорабатывали вместе с капитаном 1-го ранга Хайнце из управления инженерного состава, который позднее стал старшим инженером-механиком моего штаба округа. Мы с ним сошлись во мнении, что учебный план в его первоначальном виде не предусматривает многих вопросов, которые необходимо знать в практической работе инженеров-механиков на борту корабля. Однако все наши замечания и рекомендации к нему должны были быть одобрены адмиралтейством.