Семь пятниц - Ребров Дмитрий - Страница 45

– Еще чего!.. – сердито зашипела она, всем телом навалившись на дверь изнутри.

Баукин приналег еще сильнее, и Лена поняла, что сдержать страждущего коллегу ей все равно не удастся. Оставалось одно: попробовать его переубедить.

– Ну что, совсем котелок с похмелья не варит?! – возмущенно цыкнула она. – Сейчас Олег проснется – сядешь вчерашний материал монтировать! Ты этого добиваешься?!

Натиск на дверь тут же ослаб – Баукин переваривал слова Лены. Его неопохмеленные мозги не без труда, но все же справились с предложенной альтернативой. Он энергично кивнул и деловито прошипел:

– Значит, так, Лен, – ты меня не видела, ясно?! Мы с мужиками сбегаем, пивка поищем…

– Иди уж, ладно!.. Только, Леш, не увлекайтесь там, и чтоб… – Лена взглянула на часы, – чтоб через час все были на месте! Ты меня понял, чудовище?!

– Яволь, дарлинг! – Баукин хитровато подмигнул ей и тут же исчез.

Стрельникова, облегченно вздохнув, закрыла дверь и повернулась к столу. На своем ложе из стульев сидел, потирая помятое спросонья лицо, Наговицын.

– Чего Леха-то хотел?.. – протяжно зевнув, спросил он.

– Похмелиться, чего ж еще! – с досадой на настырного Баукина, все-таки разбудившего Олега, сердито ответила Лена. – Заначку свою искал…

– Бедолага… – ухмыльнулся Олег. – А ведь это я его заначку приговорил! Ладно, черт с ним, свинья грязи найдет… Ну-с, что у нас нового, Лизавета не звонила?

– Звонила.

– Как?! И ты меня не разбудила?! – возмущенно вскинулся Наговицын.

– А зачем? – пожала плечами Лена. – Все равно Усольцева мадам Лисовец не узнала, вот я и подумала…

– Как не узнала?! Да быть этого не может! Лизка, наверное, просто не сумела ее расколоть… или не заметила ничего, раззява… – Олег вскочил на ноги, метнулся к монтажному столу и схватил телефон. – Где она сейчас – дома, в Останкине?..

– Погоди, Олег, – остановила его Стрельникова, – нет ее ни там, ни там. Я отправила ее прокатиться по домашним адресам Вторника и Четверга…

– Зачем?

– Понимаешь, туг такая история… – замялась Лена, не зная, как лучше объяснить Наговицыну свою задумку. – Лизе, когда она была у Лисовца, показалось, что его супруга… что у нее… Как бы это сказать…

– Ну что ты мямлишь? – раздраженно бросил Олег. – Что там ей еще показалось?

– Что Марина Михайловна… э-э-э… влюблена в кого-то из наших игроков, – выдавила, наконец, Стрельникова, полностью отдавая себе отчет в том, насколько нелепо звучат ее слова.

– Что-о-о?! – вытаращил глаза Наговицын. На какое-то время он словно онемел, а потом покачал головой и грустно усмехнулся. – Ну все, приплыли! Полный дурдом!.. креститься надо, Леночка, когда кажется, вот что я тебе скажу!!

– Олег, послушай…

– И слушать этот бред не хочу! – рубанул рукою он. – Вот черт! И угораздило же меня связаться с бабами – только одно на уме!

– Но, Олег, почему ты не хочешь допустить, что… – Лена попыталась объясниться, но Наговицын не дал ей говорить.

– Все, я сказал! Слышишь, – все!! С любовью-морковью закончили, ясно?! – рявкнул он.

– Хорошо, молчу, – невесело усмехнулась Стрельникова. – И что дальше?

Наговицын сердито зыркнул на нее и после небольшой паузы хмуро спросил:

– Что там Понедельник? Нашел хоть одного?..

– Нашел. Обоих нашел, – равнодушным голосом сообщила Лена.

– Ну?! – удивился Олег. – Надо же, до чего упертый мужик! Молодец! И что они?..

– Вторник, с его слов, забился в самую чащобу, устроил там то ли засаду, то ли убежище себе какое-то и затаился. А Четверг, тот по лесу бегает, охотится… Да ты лучше записи посмотри, – Стрельникова выложила перед Олегом несколько кассет. – Здесь вот – рассказ Понедельника о Вторнике, это – их с Пятницей наблюдения за Четвергом, а здесь – записи с камер обоих подозреваемых…

Наговицын покосился на стопку кассет и покачал головой.

– Нет уж, давай-ка сама излагай, у меня на это по твоей милости времени нет! Со Вторника начинай, что он?..

– Он нашел чьи-то вещи, похоже – Четверга, и устроил рядом с ними засаду. Вырубил себе норку в кустах и сидит там уже часа полтора-два… – Лена замялась, решая, стоит ли говорить об одной не очень понятной детали в поведении Вторника. – Тут вот что странно, Олег… Изображение с его нашлемной камеры абсолютно неподвижно. Понедельник, кстати, тоже это заметил, он даже предположил, что Вторник уснул…

– Вот как?.. – наморщил лоб Наговицын. – Да, действительно странно… А что Четверг?

– С Четвергом все более или менее ясно. Ходит по лесу, встретил Субботу, поболтал с ним немного, пошел обратно. Да, хотел искупаться, ненормальный. Хорошо, что Суббота его отговорил… А недавно взял да и вымазал свой шлем жидкой глиной – как раз этот момент наблюдали Понедельник с Пятницей. Понедельник считает, что это хитрость такая: когда глина высохнет, она покроет окошки на шлеме непроницаемой коркой и Четверг станет неуязвим для лучей пистолетов…

– Так-так-так… – задумчиво протянул Олег. – А ведь любопытная получается картинка, а, Лен?! Один, значит, бегает, суетится, хитрит, а второй в это время отсыпается – так выходит?!

Наговицын вскочил и взволнованно заметался по монтажной. Он вдруг понял, что не все еще потеряно, и угасшая было надежда на раскрытие убийства Лисовца снова воскресла и вернула Олегу веру в благополучную развязку всей этой истории.

Да, Чумичкина свое задание провалила, однако то, что не удалось сделать ей в Москве, сделал здесь, на Чернеце, Понедельник. Его наблюдения подтверждали версию Наговицына, и это обстоятельство сразу подняло Чернобривцева в его глазах. В эту минуту Олег был настолько ему признателен, что, окажись сейчас Понедельник здесь, в «читалке», Наговицын бы его, наверное, на радостях расцеловал.

– А что говорит Понедельник? – обернулся он к Лене. – Какие он сделал из всего этого выводы?..

– Пока никаких. Сейчас они с Пятницей возвращаются к себе и по дороге переваривают увиденное. А обсуждать будут, когда на место придут, – Стрельникова повернулась к экранам и увидела на одном из них знакомую лощину. – Вот, смотри, они уже подходят, сейчас и выводы будут делать.

– Прекрасно, послушаем!.. – Олег взял стул и с самым решительным видом сел к мониторам.

– Олег… – коснулась его плеча Лена. – Послушай, я бы на твоем месте не спешила делать ставку на эти наблюдения. Их никак нельзя считать доказательствами и…

– А на что, по-твоему, я должен делать ставку? На дурацкие Лизкины догадки, да?! – оборвал ее, не оборачиваясь, Наговицын. – Вот что, Лен, ты… – он дернул плечом, сбрасывая ее руку, и с плохо скрываемым раздражением пробурчал: – Ты бы не мешала мне, ладно?..

– Ну что, мой комиссар, подобьем бабки? – с беспечной улыбкой спросила Саша, когда они с Сергеем спустились в свою лощинку.

– Давай, – все еще задумчиво кивнул Чернобривцев и опустился на траву. – Ты начнешь?

Такой вариант Сашу вполне устраивал – ей предоставлялась возможность не только подвести итог всему их расследованию, но и вынести окончательный вердикт и назвать, наконец, имя убийцы. Она мгновенно прониклась ответственностью момента, к тому же ей вдруг пришло в голову, что эта сцена, возможно, станет ключевой в ее будущей книге.

Это внезапно возникшее соображение заставило ее задуматься – коли так, то ее выводы должны быть не только безукоризненно логичны, но и максимально эффектны! Вот только времени на то, чтобы придумать что-нибудь оригинальное, не было совершенно. Сергей ждал ее выводов, поэтому Саша второпях выбрала первое, что пришло на ум. После короткой паузы она вскинула голову и обратилась к Чернобривцеву с церемонным полупоклоном:

– Достопочтенные господа присяжные заседатели! Перед вами два человека: один из них – ни в чем не повинный законопослушный гражданин, другой – коварный злодей, совершивший тягчайшее из всех возможных преступлений – убийство. Сейчас вам предстоит определить, кто же из них, как говорится, «ху» и назвать имя преступника! Безусловно, это совсем непростая задача, но я постараюсь вам помочь разобраться в этой запутанной истории. Итак, что же мы имеем?..