Миротворец - Негатин Игорь - Страница 62

Но образы тускнели, отступали куда-то вдаль и тонули в темноте моей памяти, словно в бездонных глубинах моря. И проступали другие. Едва заметными штрихами, набросками, мазками. Словно их рисовал неизвестный художник, создавая новый мир. Не надо! Оставьте все так, как есть! Мне надо туда! Там я живу!!!

Губы были сухими, словно их осыпали горячим песком, а в горле застыл кусок острого льда. Дьявольщина! Словно услышав, надо мной склонилось женское лицо. Эйра? Нет, этого не может быть. Она же погибла. Новая жрица? Дайте же мне воды, дьявол!

– Im leddaj kamm… – тихо попросил я.

– Владимир Михайлович, он очнулся и бредит, – сказал женский голос.

– Berrent die vjern! Нет, только не это! Нет!!!

Откуда-то сбоку появилось мужское лицо. Чеховская бородка, очки в квадратной оправе. Боги, что вы со мной делаете?!!

– Вы меня слышите?

– Да, слышу… Где я нахожусь?

– В институте «Скорой помощи» Склифосовского.

Легкий укол в предплечье, и его лицо исчезло в тумане забытья. Хотел встать, но тело уже не слушалось. Даже боль исчезла, и я провалился в бездонную черную пропасть. Куда? Не знаю. Может быть, на встречу с богами? Я уверен, что они встретят меня улыбками.

– Давление падает…

– Черт, мы его потеряем! – раздался чей-то голос, и наступила темнота…

Я уже не слышал. В этом тяжелом и вязком беспамятстве вернулась память, и я опять шел в атаку. Видел, как мы прорвали строй нежити. Видел, как рвали на части тварей, которые несли зло на земли Асперанорра. Как наяву чувствовал вкус крови на губах, и в груди закипала злоба. Помню победные крики гномов и стоны раненых. Что было потом? Не помню… Сильный удар, и я упал с лошади. Поднялся, но получил еще один удар – в грудь. Боль. Как сквозь туман, проступало лицо Мэдда Стоука, который, отбиваясь от врагов, тащил меня в сторону. Небо над головой, затихающие звуки битвы и лицо Рэйнара Трэмпа, забрызганное грязью и чужой кровью. Он что-то кричал, но слов было не разобрать. Даже в этом бреду я опять чувствовал, как уходила из меня жизнь. Там – в Асперанорре. Как холод подбирался к сердцу. Помню, как Хаугри, упав на колени, приподнял мою голову и попытался напоить эликсиром из золотой фляги. Тщетно. Я умирал и прекрасно понимал, что умираю. Там, в этой прекрасной зеленой долине. Это было не важно – мы выполнили свой долг. Если… Если все это не бред и не сумасшествие…

…Спустя две недели меня перевели в палату.

Появились посетители. Одним из первых заявился Денис. Да, тот самый веселый коллега, похожий на Шурика из комедий Гайдая. Он притащил большой мешок фруктов и несколько пачек сигарет, которые тайком сунул под мою подушку. Он долго рассказывал о каких-то новостях, которые я не слушал. Не слышал. Не хотел слышать. Лежал и молча смотрел в потолок. Слишком многое на меня навалилось. Казалось, еще немного, и сойду с ума. Сквозь обрывки образов и мыслей пробивался веселый лепет Дениса:

– Так что твой мотоцикл отремонтирован. Мужик, в которого ты врезался, признал свою вину. Вдобавок он еще и пьян был. Бухой вдребезги! Ребята из нашей СБ с ним пообщались и пришли к какому-то соглашению. Подробностей не знаю, они тебе сами все расскажут, когда из больницы выберешься. Байк стоит в нашем гараже и выглядит лучше, чем новый. Директор пробовал бухтеть, что он, видите ли, занимает парковочное место, но его жена обложила такой руганью! Представляешь – прямо при всех сотрудниках нашего отдела! Наш дирик и поник, как лист. Она что, к тебе неровно дышит? Ну же, Серега! Признайся! Расскажи старому боевому товарищу! Был грешок?

– Денис, остынь…

– Ну да, конечно. Понимаю. – Он кивнул и наконец замолчал.

– Что-нибудь еще?

– Нет, больше ничего нового. Пойду я… Послезавтра зайду.

– Спасибо.

Через несколько дней меня навестила жена директора. Она долго расспрашивала о здоровье и каких-то бытовых мелочах. Рассказывала о разборках с этим пьяным водителем и какой-то денежной компенсации, которую вытрясли ребята из службы безопасности.

– Сергей, я понимаю, что вам для полного выздоровления необходим отпуск. Поверьте, мы готовы предоставить все необходимое…

Незадолго до выписки в палату пришел хирург, который меня оперировал. Он долго пытался меня разговорить, наблюдая за моей реакцией. Я старался его не разочаровать и как мог поддерживал беседу. Он был похож на нашего лекаря Хаугри. Эдакий чеховский типаж.

– Скажите, Сергей Михайлович, – начал доктор. – Это ведь не первая ваша авария?

– Первая. До этого как-то Бог миловал.

– Хм… Вот как… Вы воевали? Горячие точки? Для Афганистана слишком молоды. Чечня?

– Нет, не воевал.

– Ну да, конечно… Понимаю. – Он осторожно похлопал меня по руке. – Иногда есть вещи, которые лучше забыть.

– Доктор, что вы хотите сказать?

– Дело в том, что на вашем теле столько шрамов, что… – Он замялся и несколько минут молчал. Потом вздохнул и продолжил: – Поймите меня правильно, Сергей… Я не собираюсь копаться в вашем прошлом. Мне, вы уж простите мою бестактность, просто любопытно.

– Что вас интересует?

– Ваши шрамы. Дело не только в их… изрядном количестве. Большинство ран заживало без должной врачебной помощи. Швы накладывались слишком грубо.

– Наверное, мне просто не везло с врачами.

– Да-да… конечно. – Он опять покивал. – Как ваше плечо? Не болит?

– Уже лучше.

– Когда вас привезли, оно выглядело ужасно.

– Верю.

– Когда вы поступили к нам, мы сделали рентгеновский снимок, – доктор прищурился и пристально посмотрел на меня, – и обнаружили в теле металлический осколок. Поначалу я подумал, что это пуля. Форма, знаете ли…

Он замолчал и снял очки. Неторопливо достал из кармана носовой платок и задумчиво протер линзы. Эти несколько секунд показались мне вечностью.

– Пуля? – переспросил я. – Этого не может быть…

– Вы совершенно правы, это не было пулей. Кусок металла, но очень интересной формы! Можно подумать, что вы стали жертвой Амура! – Доктор улыбнулся, но улыбка быстро исчезла, и он опять стал серьезным. – Очень, знаете ли, похоже…

– При чем здесь Амур?

– Осколок, который вынули из тела, оказался наконечником стрелы. Судя по всему, он там находился очень давно. Будь ваша рана свежей, был бы обязан поставить в известность полицию, но… за давностью лет это делать не обязательно.

– Вы его выбросили?

– Нет. – Он опять полез в карман своего халата и, немного покопавшись, достал небольшой пластиковый мешочек. – Извольте!

Я взял пакет в руки, и меня точно током ударило. Знакомая вещица. Осколок… Нет, это не осколок! Такие наконечники для арбалетных болтов делали в кузнице нашего замка. Перед глазами возник замок Кларэнса. Наше возвращение из Асперэнда и покушение на виернорра южных земель – Сержа норр Кларэнса, магистра рыцарского ордена. Значит, это не бред. Слава богам! Я думал, что сошел с ума!

– Увы… – Я попытался улыбнуться, но получилось плохо, и доктор это понял.

– Вы уверены?

– Да. Понятия не имею, откуда это взялось в моем теле.

– Ну и ладно. – Он улыбнулся и похлопал меня по руке. – Выздоравливайте!

– Спасибо вам, доктор.

– Не за что.

– Осколок…

– Что? – Он, уже стоя в дверях, повернулся ко мне и прищурился. – Что? Ах да! Оставьте его себе. На память…

Когда он ушел, я встал и выбрался во двор больницы. Мимо меня пробегали красивые сестрички в белых халатах и вечно уставшие интерны с красными от недосыпания глазами. Бродили озабоченные посетители с большими сумками, набитыми соками и мандаринами.

Смотрел на этот мир, и мне становилось страшно… Достал из кармана пачку сигарет, закурил. Пальцы дрожали… Шок? Нет, он уже в прошлом. Вместо него навалилась пустота, похожая на смерть.

Мэриан… Дети… Друзья… Пережить эту разлуку и остаться живым – самое страшное, что можно было представить. Я был потерян и раздавлен. Уничтожен. В голове бился только один вопрос – зачем? Даже друзей, которые могли дать ответ на этот вопрос, рядом не было. Курил одну сигарету за другой, смотрел на окружающих, и мир становился блеклым и пустым. Зачем выжил? Зачем меня бросили обратно, в промозглую и чужую серость этого мира? Этот вопрос мучил меня постоянно. Каждый день, проведенный в этом мире. Увы, но ответа не находилось.