Не культ, а культура... - Тэнно Георгий Павлович - Страница 1

Георгий Тэнно

Не культ, а культура...

То культуризм был в опале, а теперь, названный атлетизмом, вдруг вошел в моду. Но, хотя газеты и журналы наперебой печатают практические комплексы, суждения о культуризме (я еще вернусь к термину) по-прежнему крайне разноречивы, зачастую невежественны, а то вдруг стыдливы.

В спортивной среде можно услышать и такое мнение:

— Зачем культуризм, когда есть спорт?

С ответа на этот вопрос я и начну. В польском журнале «Спорт для всех» магистр Грабовский пишет:

Трудно не согласиться с этими словами магистра Грабовского.

Да, сегодняшний рекордсмен нередко развит дисгармонично. Велосипедист сутулится, собственный вес штангиста, метателя переступает границы разумного. В погоне за рекордами лишний вес набирают даже иные спортсменки... Да, баснословные нагрузки и на тренировках и на соревнованиях иногда ведут к преждевременному износу организма. Рекордсменов буквально преследуют травмы — этот бич современного спорта.

Не спешите меня заверять, что наш спорт — это не только рекорды, что наш спорт массовый и в этом его сила... Да, все это так, но как часто иному спортивному руководителю прежде всего нужны рекорды и победы! Массовый спорт такому руководителю нужен лишь для массового поиска будущих рекордсменов и чемпионов. Естественно, что культуризм, или атлетизм, такого руководителя смущает: атлет, который не стремится к спортивному разряду, с его точки зрения, бесперспективен. И тогда: зачем культуризм?..

Но хотя я только что касался отрицательных явлений в сегодняшнем спорте, я же не делаю вывод, что рекорды никому не нужны. Вопрос в другом: как добиться, чтобы во имя рекорда не жертвовать красотой человеческого тела, а иногда и здоровьем?

Последние чемпионаты мира по тяжелой атлетике неизменно завершаются конкурсами красоты телосложения. В нашей спортивной прессе эти конкурсы порой комментируются примерно так: вот, дескать, такой-то штангист чемпионом не стал и теперь отыгрывается в конкурсе красоты. Но скажите мне, неужели это зазорно, если штангист идеально сложен?

Как прекрасен на помосте Луис Мартин! А вы знаете, что он не только штангист, но и культурист. Так же, как и «железный гаваец» Томми Коно. Я не раз встречался с Коно, и он мне рассказывал, что в детстве болел астмой и о спорте не мог и думать, но вот занялся упражнениями с отягощениями по системе телостроительства («бодибилдинг»), и это его исцелило. Долгие годы, побеждая на чемпионатах мира и на Олимпийских играх, Коно неизменно побеждал и на конкурсах красоты телосложения. Наконец, сторонник такого культуризма и наш Юрий Власов. Любопытно, что, выгодно отличаясь красотой фигуры от многих штангистов-тяжеловесов, Власов все же взялся за гантели, прежде чем позировать скульптору Манизеру.

Читателей «Юности», которых восхищают спортивные рекорды и которые сами, быть может, о рекордах мечтают, я хочу заверить, что упражнения с отягощениями не поссорят их со спортом, а лишь сделают настоящими атлетами.

Итак, культуризм — отличное средство физического воспитания. Но тут возникает другой вопрос: почему именно культуризм? Есть много других средств физического воспитания...

Да, средств много, их никто не отвергает, но я за «железные пилюли», потому что глубоко верю в магическое воздействие на человеческий организм упражнений с отягощениями. Приведу отрывки из писем, полученных мною за последние годы:

Как видите, культуризм может выручить из беды не только человека, страдающего комплексом неполноценности из-за своей физической немощи, но может помочь и в борьбе с тяжелым недугом. За рубежом успешно занимаются культуризмом и состязаются в силовых упражнениях даже жертвы полиомиелита...

Расскажу, наконец, о себе. Мне сейчас 55 лет, и жизнь моя не всегда текла ровно. Но многие трудности жизни я сумел одолеть именно потому, что еще в юности физически закалил себя и вместе с силой и выносливостью приобрел свойство смотреть на жизнь оптимистически. Надеюсь, никто не поймет меня столь превратно, что, достаточно взять в руки гантели, и ты станешь человеком. Без нравственного стержня, без высокой культуры чувств, без умения мыслить, анализировать человек неполноценен. Но человека унижает и физическая неполноценность — вот я и ратую за культуру тела, не культ, а культуру.

К шестнадцати годам я был чертовски худ, хлипок, физически слаб. Плечи у меня были узкие, грудь цыплячья, руки висели как плети. А каково из-за своей физической немощи терпеть насмешки?

Помню, в клубе «Красный маяк» (бывший клуб печатников на Тверской) знакомые ребята поднимали двухпудовую гирю. Я, конечно, отказывался. Но тут подошли девчата, да кто-то сказал еще: «Чтобы тяжести поднимать, надо иметь сложение, а у этого хиляка только вычитание». Напрягая все свои небольшие силенки, я поднял гирю на грудь и попытался выжать ее двумя руками, но гиря лишь больно ударила меня по лбу. «Ну, как, перекрестился?» — услышал я чей-то насмешливый голос. До сих пор помню свой тогдашний позор и отчаяние.