Картина с кляксой - Гусев Валерий Борисович - Страница 22

– А я пиво не пью.

– Я пью!

– А что ж вы, дядя Вася, – спросил Алешка, прощаясь, – когда в музей забрались, только шпингалеты да ручки поснимали? Там же столько всяких ценностей.

– А потому что у меня совесть есть. Не то что у этих. Так не забудь, приведи их под мой топор.

– Приведу, дядя Вася.

В общем, картина прояснилась. Вернее, Алешка ее прояснил. Эти жулики здорово схитрили. Чтобы от себя всякие подозрения отвести, они все подозрения решили свалить на Васю и Басю. Всему поселку было известно, что они промышляют тем, что собирают и воруют всякие изделия из цветных металлов. И кто-то из банды художника Славского подсказал им: мол, там, в музее, этих изделий полно на всех окнах и на всех дверях. А попасть в музей можно через заднюю дверь. Они прекрасно знали, что Басю и Васю очень быстро задержат. И будут с ними разбираться. В музее были? Были. Кражу совершили? Совершили. А где картины?.. И пока с ними будут разбираться, картины уже уедут в далекие края. Тем более что кражу картин обнаружат не сразу. А когда обнаружат, следователь вспомнит, что примерно в то время были задержаны жуликоватые бомжи Бася и Вася. А Вася к тому же в прошлом профессиональный квартирный вор. В общем, такая подлая хитрость. Недаром Вася собрался им две головы отрубить.

– Ты молодец, – сказал я Алешке. – Надо этому майору Злобину подсказать, каким путем похитители картин пролезли в музей и почему их не заметил дядя Кузя.

– Щаз-з! Пусть лучше Славского ищет.

– А папе расскажем?

– У него своих дел полно, интерполовских. А нам нужно этих жуликов разыскать. И в западню их заманить. Ты, Дим, про музей не забывай.

С ним забудешь…

Вечером Алешка пристал к папе.

– Что новенького? – деловито спросил.

– Докладывай, отец, докладывай, – попросила и мама.

– Все по-старенькому, – улыбнулся папа. – Земля вращается вокруг Солнца.

– И в Германии тоже? – спросил Алешка.

– Не знаю, я там давно не был.

Стало ясно, что папа ничего не расскажет. Значит, дело идет на лад.

– Пап, – это опять Алешка, – а вот эти коллекционеры, которые покупают для себя краденые картины, они их что, прячут в шкаф? Никому не показывают, а только сами любуются?

– Как правило. Ведь все похищенные художественные ценности заносятся в специальную картотеку. Так что хвалиться ими никто не станет. Да они и сами чаще всего не любуются своими шедеврами. Запертыми в сейфах.

– Не поняла, – призналась мама.

– Невнятно объяснил, – поддержал ее Алешка.

– Да все это просто. – Папа вздохнул. – Есть люди, которые тешат свое самолюбие тем, что ни у кого нет, а у него есть! И пусть никто об этом не знает, но эта мысль греет пустое и ограниченное сердце.

– Во дураки-то! – вырвалось у Алешки.

Он вообще у нас такой: если у него самого что-то есть, то он будет переживать за своих друзей, у которых этого нет. Поэтому у нашего Алешки все ценные для любого пацана вещички долго не задерживаются.

– А есть и другие, – добавил он презрительно. – Они хвалятся напоказ: ни у кого нет, а у меня есть! И строят себе всякие дурацкие замки. Со всякой фигнитурой.

– Позавидовал? – усмехнулся папа.

– Щаз-з! На что мне всякая гламурятина? Я только немножко завидую тем, кто в настоящем старинном замке живет. Там всякие подвалы, летучие мыши. Всякие привидения и скелеты с черепами.

– Мне тоже нравятся летучие скелеты и привидения с мышами, – с отвращением сказала мама. – А также гламурные замки наших эстрадных артистов.

А мы однажды уже столкнулись с таким замком. На одном прекрасном озере.

Мы с папой очень много путешествовали. Жили на необитаемых островах, в дремучих лесах. Рыбачили, охотились. Воевали с браконьерами. Впрочем, я об этом уже сто раз рассказывал. А не так давно мы плыли на лодке по громадному прекрасному озеру. И вот мы плыли и плыли и нигде не могли пристать к берегу, чтобы сделать привал. Все берега были захвачены. Везде виллы и коттеджи, причалы и пляжи, огороженные стальными сетками и глухими заборами. И везде – большие щиты с предупредительными надписями. «Частное владение». «Причал закрыт для посторонних лиц». «К берегу не приставать – частный пляж». А в одном месте даже еще хуже: «Не приближаться к берегу ближе ста метров. Охрана стреляет без предупреждения!»

– Ладно, – сказал папа довольно миролюбиво, – не будем высаживаться на чужой территории. Я знаю тут один миленький островок, он нас приютит.

На миленьком островке возвышался гламурненький замок со всякими флюгерами в виде драконов на башнях. Никаких предупреждений мы не видели, но когда приблизились к острову, с причала раздался выстрел и рядом с нашей лодкой всплеснулся фонтанчик.

Тут уж папино миролюбие сдуло свежим штормовым ветром. Он встал во весь рост и, сложив руки рупором, грозно крикнул:

– Прекратить огонь! Я полковник полиции! – И он смело направил лодку к причалу.

На причале нас встретил охранник в черной форме и с помповым ружьем. Папа сунул ему в нос удостоверение и спросил:

– Кто владелец участка?

– А вот он сейчас сам вам скажет, – довольно нагло ответил охранник, не опуская ружья.

– Не резвитесь, гражданин, – спокойно сказал папа. – За применение оружия против сотрудника полиции и несовершеннолетних граждан, – тут он показал на нас с Алешкой, – я вам обеспечу несколько лет спокойной жизни в колонии строгого режима.

Охранник только усмехнулся, достал из кармана мобильник:

– Вадим Петрович, охрана беспокоит. Тут какой-то типа полковник права качает. Понял. – И он сказал папе с угрозой: – Сейчас придет шеф, разберется с вами.

Один из несовершеннолетних шепнул другому в ухо:

– Дать ему веслом по башке?

– Не стоит, – шепнул я, – он свое получит.

В воротах замка распахнулась стальная калитка, и выехал на квадроцикле дородный носатый дядька. Он направил свою «турундыку» прямо на папу и остановился от него только в двух шагах.

– Кто такой? – злобно крикнул.

– Полковник полиции, начальник отдела.

– Полковник, говоришь? – Дядька усмехнулся. – Через пять минут ты будешь рядовым! – Дядька потыкал толстыми пальцами в сотовый и сладко запел: – Товарищ генерал Иван Трофимович, Корольков категорически приветствует! Как жизнь молодая? Служба идет? Да какая у нас охота – повыбили все. А вот рыбалка знатная. Подъезжайте в выходной, рыбнадзор на судачка обещал вывести. Какая проблема? Да смешная проблема. Ворвались на мой островок какие-то пираты. Полковник вашего ведомства и с ним два малолетних хулигана. Полковник-то? Размахивает удостоверением, угрожает охраннику. По-моему, пьян. Даю, даю ему трубочку, – и уже не со сладкой, а со злорадной улыбкой протянул папе сотовый.

– Добрый день, Иван Трофимович, – сказал папа тоже с улыбкой, но со спокойной: это был его начальник. – Да, инцидент имел место. Проходили вблизи острова, охранник выстрелил. Нет, не холостой – пуля в двух метрах в воду шлепнулась. Ну, и хамство, конечно. По прибытии на службу доложу официально. Да, конечно. – И папа отдал телефон Королькову: – Вас!

Корольков взял трубку, послушал и ничего не ответил. Но я ни разу не видел, чтобы человек так мгновенно менялся в лице. Только что был наглый барин, а стал заискивающий лакей.

– Извините, товарищ полковник. Прошу под мой гостеприимный кров отужинать. – Это он папе сказал.

– К сожалению, не могу, – улыбнулся папа. – Как вы заметили, я уже сильно нетрезв. – И он обратился к охраннику: – Вашу лицензию. И ждите повестку в суд.

Когда мы отчалили, я увидел, что Корольков влепил охраннику затрещину и сказал:

– Идиот!

Все это хорошо, но не у всех отцы полковники полиции, у которых начальники – нормальные генералы.

– Пап, – спросил Алешка, – а ты знаешь этого Королькова?

– Немного. Он разбогател, торгуя всяким антиквариатом.

– А это кто такой – антиквариат?

– В основном – предметы старинного искусства.