Война - Рус Дмитрий - Страница 40

— Народ, глядите, кого я поймал! — нарушил сосредоточенную тишину клановый друид-птичник, использующий прирученных крылатых для плохонькой высотной разведки. Зрение у пернатого хищника специфическое — словно разглядываешь черно-белое фото сквозь каплю грязной воды.

Вечно загаженный пометом наплечник его доспеха был пуст — то ли схарчили сокола, то ли кружил где-то в недосягаемой вышине, ожидая сеанса единения разумов.

Измазанные в земле руки друида (побочный эффект от копания кореньев и возни с растениями) — бережно сжимали испуганного воробья.

— Матерый… — гордо прошептал птичник. — Третий уровень! Прикиньте — прикрываю я отход террор-группы из саб-кластера независимых хохлов, причем выложился — до дна! Пять гектаров Колючкой засеял! Остатков маны — только соплю пролевитировать… И тут — мимо пролетает это чудо в перьях! Воробей! В Друмире! Да еще багнутый какой-то, не опознанный системой!

Друид ласково пригладил перья взъерошенной птицы и продолжил:

— Я тогда еще про осколки реала не слышал ничего, думал, квестовый или коллекционный, а может, и вовсе чей-то сорвавшийся с привязки фамилиар… Едва успел фолиант со свитками достать и кастануть «Гнев Василиска!». Хватило бы дракона обездвижить, не то что этот комочек цвета детской неожиданности… Минус сотня золотых, не считая горсти оникса в качестве ингредиентов! Там под удар много кто попал, включая шального стелсера и прайд пустынных львов. Пришлось спешно делать ноги…

— Так продай! Пять сотен дам, я Катьке подарю, она по реалу жуть как ностальгирует… — вмешался невысокий эльф-энчантер, аккуратно пряча в карман семечки халявного арбуза.

— Вот тебе! — продемонстрировал грязный кукиш друид. — Единственный в мире воробей — он бесценен, как скрипка Страдивари!

Предмет обсуждения, до того переводивший испуганный взгляд с одного разумного на другого, принял гордый вид и согласно чирикнул.

— Между прочим, Командир! — перевел на меня взгляд любитель пернатых. — Там какой-то жутко жадный хохол, продавал в общем чате хаски! Говорит — единственная, на весь виртуал. Причем со всеми прививками и ГЛОНАС-микрочипом под шкурой! Миллион голды хотел, гад!

Хаски… Я мечтательно зажмурился.

В Друмире почему-то нормальных собак не было. Либо диванно-плюшевые создания в виде фановых аксессуаров, либо МОБы-мутанты в качестве предметов фарма. Те же гнолы, не к ночи будут помянуты.

А вот чтоб «друг человека», «первый помощник в охоте и охране» — так хрен там.

— Круто… Но безумно дорого… — только и вздохнул я.

Друид оживился.

— Вот и парни так подумали! В общем, забили стрелку с этим продавцом, встретились под видом покупателей, поговорили…

— И что?

— Ну и прут его теперь сюда!

— Кого?! — не врубился я. — Хаски?

— Нет! Как раз хаски мы будем из него выбивать! А тащит наша террор-группа самого хохла вместе с его виртуальной котомкой и заныканной в ней собачьей конурой!

— Хулиганы… — одобрительно улыбнулся я.

Утер губы от сладкого сока, и повернулся к энчантеру, уже выкатывавшему из сумки очередной арбуз. Поток желающих прикоснуться к халявному прекрасному — не ослабевал.

— Где добыл-то? — указал глазами на зелено-полосатую дичь.

Тот ухмыльнулся.

— Ты не поверишь, командир! Чистили от разбежавшихся пауков город, вышли на базарную площадь. А там непись сидит. Багнутая, как этот воробей. И целый загон арбузов на продажу! Дед такой зачетный, словно из арабских сказок сбежал. Правда, поначалу какие-то суммы бумажные требовал, но и на серебро согласился. Поторговались — всласть! У него еще, кстати, дыни есть! А рядом — лепешечная, правда, торговца не видел, но запах! Чуть слюной не изошел!

Я переглянулся с офицерами штаба и устало покачал головой — идиот… Ему б за огра играть, а он высшего эльфа выбрал.

— Сюда этого деда! Срочно и со всей деликатностью! Кажись, занесло к нам самую натуральную палатку бахчевых…

Глава 12

Санкт-Петербург. Петропавловская крепость.

Командир пожарного расчета капитан Акимов сидел на подножке автомобиля «Скорой» невидящим взглядом смотрел на бушующее пламя и даже не вздрагивал, когда фельдшер заливал ледяным аэрозолем его обожжённую спину.

— Так не бывает… — прошептал капитан, глядя, как пятятся бойцы перед стеной ревущего огня.

Пожар пятой категории — вещь страшная сама по себе, без всякой мистики. Однако на этот раз стихия проявила… м-м-м… разум?!

Акимов вздрогнул от пришедшей в голову мысли и обновленным взглядом оценил поле боя.

Пламя контратаковало с флангов, тихо кралось по стропилам крыш и стремительно замыкало кольца окружения, пробиваясь в оперативный тыл через подвалы, канализацию и кабельные колодцы. Искры объединялись в стаи, дым рисовал в небе руны неизвестного алфавита. Отравленный продуктами горения разум замечал среди лепестков огня танцующие фигуры, а уши то и дело ловили отголоски нечеловеческого смеха.

Капитан был готов поклясться: юркие и злые тени — не плод воображения! Озверев от ярости боя, он лично задавил кубометрами пены один из гибких полупрозрачных силуэтов! Галлюцинация была настолько реалистичной, что Акимов даже нагнулся над поверженной фигурой, стремясь получше разглядеть неведомого врага.

А уж то, что он нашел среди мокрого пепла, — пожарный не отдаст никому и никогда, разве что внукам на смертном одре! Ведь хрен бы он вышел живым из горящего здания, если б не странная висюлька на толстой золотой цепочке.

Экипажи третьего и девятого отделений до сих пор косятся на него недоверчивыми взглядами. Еще бы — после того как рухнула крыша, он не меньше сотни ударов сердца слепо бродил среди пламени, выискивая спасительный путь наружу…

Над головой загрохотали лопасти тяжелого пожарного вертолета. Зависнув над очагом возгорания, он за считаные секунды сбросил из подвесного ковша три тонны воды.

Пламя возмущенно рявкнуло, на мгновенье присело, а затем выбросило из себя липкий протуберанец, атакуя висящий на тросе ковш водосборника. Казалось бы, чему там гореть? Сплошная сталь. Но ведь запылало!

Капитан криво усмехнулся. Разумное, да не совсем. Надо было бить по панически удирающему вертолету! А пламя вцепилось в бочку, как собака вгрызается в бьющую ее палку.

Крякнула сирена очередной «Скорой». Мимо проволокли носилки с бледным эмчээсовским полковником, невесть как угоревшим в полусотне метров от пожара.

Акимов устало выдохнул и мысленно пробежался по остаткам командирской вертикали. Среди присутствующих офицеров он самый опытный — остальных повыбило жадное пламя.

Встал, демонстративно повесил на шею золотой медальон, вдавил тангенту рации и спокойно приказал в общий канал связи:

— Здесь капитан Акимов. Беру командование на себя. Слушай мой приказ: вода малоэффективна, используйте легкую пену. Если увидите в огне прозрачные силуэты — верьте глазам своим! Атакуйте их объединенными силами трех-четырех расчетов. И это… У кого-нибудь есть знакомый священник-экзорцист?

Пламя злобно ревело, несущая частота эфира фонила странными, потусторонними голосами, а на груди капитана мощно сиял артефакт.

Строптивого деда-арбузника привела пара бойцов-тяжей. Парни заслуженные, с нашивками «За личную доблесть», «Взлом строя противника» и «Один в поле воин».

Мало кто знал, что за внешней суровостью и боевыми шрамами, полученными на этапе генерации персонажа, скрывались несовершеннолетние пацанята, ушедшие «на рывок» с зоны-малолетки. Друмир принимал почти всех, позволяя начать жизнь заново, с чистого листа и с девственной биографией.