Война - Рус Дмитрий - Страница 24

Реальность рыдала гласом брошенного младенца…

Поздно!

Разъяренным смерчем взревел Светлоликий, мгновенно вычислив виновника катастрофы.

Вновь загудела солнечная плазма, и я застонал-захрустел, уходя с вектора атаки, осыпая камень крошевом обугленного мяса и как летучая мышь — на звук и по интуиции замахиваясь посохом для безнадежного броска.

Шух! Прошелестело пламя, и чья-то живительная тень прикрыла меня от удара.

Ах! Болезненно вскрикнул девичий голос.

Отзвучали фанфары «Полного Излечения», картинка интерфейсов мигнула, и зрение вновь вернулось к испуганному разуму.

Я увидел опадающую пеплом фигуру знакомых очертаний, а прямо за ней — широкоплечую тушу Светлоликого, вздымающего длань для очередного удара.

Мысленно возопив о прощении, метнул посох сквозь серое облако спасшего меня разумного.

Чавк! Розовое жало подкорректировало бросок неверной руки и четко впилось в солнечное сплетение бога.

Мир плакал, захлебываясь детскими слезами…

Светлоликий замер, неверяще уставившись на вспоротое брюхо и жадно подрагивающее древко, стремящееся поглубже забраться в божественную плоть.

Верховный ухватился за посох и тут же скривился от широкой гаммы негативных ощущений.

Рывок! И бог поседел в одно мгновенье!

Демоническая сущность посоха не теряла времени и успела жадно обвить тонкое адамантовое жало вокруг позвоночного столба Светлоликого.

А вы пробовали вырвать себе позвоночник?!

Яркий нимб больше не сверкал, а кровоточил багрянцем. Бог посерел лицом, поглядел на меня исподлобья, и в его руке материализовался плазменный клинок.

Пипец…

Нельзя бросить Пашку, но кто я против бога?!

Верховный, пошатываясь, пошел на меня, а я привычно смещался в сторону, закручивая спираль и стремясь пробиться к Неназываемому.

Над головой грохотало, в небесах гремела битва двух противоположностей.

У подножья скалы замерли сотни альянсовцев, сжимая в побелевших руках бесполезные клинки. Разумные вязли в киселе божественной воли, изредка выпадая из-под контроля Высших Сущностей и рывком приближаясь на помощь кланлиду.

Скулило и задыхалось мироздание, всхлипывая все тише и жалостливей.

Я по-звериному скалил зубы и выжимал тепло из собственной Искры, загоняя последние крохи сил в кулак. У меня будет лишь один удар. Я смогу! Пробить грудину и вырвать сердце!

Бам! Хлопок портала, и мои расширившиеся от удивления глаза заставили Светлоликого оглянуться.

Агент Че!

Детская игрушка из замурзанного плюша склонилась над телом Павшего и, ухватившись зубами за хвостик заколки, вытаскивала из Пашкиного черепа адамантовую спицу.

— Тварь! — взревел Верховный и метнул свой меч.

Чебурашка торопливо рванулся, освобождая Неназываемого от смертельной занозы и тут же ускользая от опасности портальным прыжком.

Ушел!

Но не весь…

Словно осенний листок с неба падало белое плюшевое ухо со сверкающей в нем рубиновой каплей серьги.

Пашка захрипел, с трудом восстанавливая контроль над телом. Перевернулся на живот, уперся в скалу подрагивающими руками и одним рывком — с хрустом и болью, поднял себя на ноги.

Два покалеченных бога шагнули друг к другу, клинки из разных сторон цветового спектра материализовались в окровавленных ладонях. Еще шаг — и фигуры смазались в пространстве, ускоряясь до запредельных для меня скоростей.

Мгновение — и боги вновь выпали в нормальное время.

У Пашки десяток обугленных рубленых ран. Светлоликий помимо посоха в брюхе заимел еще и меч в печень. Теперь он хрипел кровавыми пузырями, перебирал ладонями по клинку насаживая себя все глубже, и тянулся, тянулся к Павшему сверкающими солнечной плазмой крючковатыми пальцами.

Неназываемый пятился, запрокидывая голову назад, но не бросая рукоять оружия. Богов связывало нечто большее, чем сталь клинка. Поединок явно шел не только на физическом уровне.

Я на мгновение поймал Пашкин взгляд — так забиваемый на ринге боксер с надеждой косится на часы.

Не дурак, понял. Силен Светломордый, даже с парой нехороших ранений уделывает нашего псевдотемного…

Рывком ускоряюсь, дрифтуя по скале и выворачивая голыми пятками пару ведер щебня.

Принципиально не торможу, множу скорость на массу, наращивая силу и вгоняя правый кулак в давно присмотренную точку около левой лопатки бога. Несмотря на анестезию медальона, кисть уже давно полыхала болью от закачанной туда энергии Искры. Удар!

Броня божественной плоти неохотно расступается перед волей Творца. Хрустят крошащиеся ребра и сминаемые кости пальцев, рвутся пласты эластичных мышц, гитарными струнами звенят сухожилия.

Изуродованные пальцы нащупывают влажный живой комок. Толчок могучего сердца отметает все сомнения, я сжимаю кисть и рывком извлекаю её наружу.

Еще толчок! Вновь содрогнулось в моей руке сердце Верховного бога.

Насаженный на клинок Светлоликий медленно повернул ко мне голову. Попытался было поднять руку, дабы забрать свое, но сил не хватило.

Бог скривился и попытался слинять — заискрила череда срывающихся эвакуаторов, раз за разом безнадежно глохнущих. Открыть переход без сердца и с парой адамантовых штырей в теле — задача малореальная.

— Дави! — прохрипел Павший.

Я послушно сжал руку.

Сердце бога трепыхнулось, дернулось и остановилось навсегда.

Тело Светлоликого рухнуло на скалы, осыпалось сверкающими искрами и оставило после себя лишь горсть предметов накрытых белоснежной туникой.

Друмир едва слышно всхлипывал…

Влажная плоть сердца отвердела, приобретая розовый цвет и необычную легкость.

Свернув застилающее обзор окошко, я тут же напоролся на другое:

Я сбросил в трей очередное окно — не до плюшек сейчас! Поглядел на Пашку.

Размазывая по лицу злые слезы, он на коленях полз к кучке одежды оставшейся после подруги.

— Макарушка… Дурочка моя малолетняя, зачем?! Ну зачем же?! Мы бы справились…

Друмир тихонько скулил…

Добравшись до белоснежного греческого хитона, Неназываемый бережно развернул скомканный сверток и миру открылось заплаканное личико младенца.

Теперь я, наконец, понял, откуда все время раздавался рвущий душу детский плач.

Пашкино лицо быстро меняло эмоции — от удивления к счастью, от счастья к бесконечному ужасу. Я всмотрелся в хлипкого и бледного малыша, уже не имеющего сил для слез: