Джаг - Шилликот Зеб - Страница 14

Патч согласно кивнул. Та сцена все еще стояла у него перед глазами, тем более, что она чуть было не стоила ему жизни. Он никак не мог забыть обращенный к нему бездонный зрачок револьвера. Давно уже он не оказывался на волосок от смерти!

— Заруби себе на носу одно простое правило: нажимай на курок, как только наведешь оружие на противника. Мне уже устал язык повторять тебе эту истину!

— Согласитесь, однако было от чего прийти в изумление.

Патч вспомнил картинки недавнего прошлого.

Перед его мысленным взором сперва появился высокий силуэт в широком черном плаще и лицо, обернувшееся к нему, когда он заорал, пытаясь прогнать наваждение, жертвой которого стал Джаг… Большие глаза, подкрашенные красновато-коричневыми с золотистым отливом тенями, изящный прямой нос, полные губы, полыхающие ярко-алой помадой, выглядящей почти неприличной на фоне бледных припудренных щек… Женщина! Вот почему Джаг оцепенел от изумления!

— Наведенное оружие должно выстрелить, и точка! Тебя не должна волновать личность противника. Женщина убивает так же хорошо, как и мужчина, постарайся навсегда запомнить это! И не строй себе иллюзий относительно этих созданий. На протяжении более-менее долгого периода времени они способны только создавать серьезные проблемы…

Джаг ехидно ухмыльнулся.

— Вы знаете, о чем говорите!

Выражение удивления, смешанного с недоверием, застыло на лице Патча.

— Что это ты несешь?

— Проблемы, созданные женщинами, вы в них знаете толк, верно?

— А ну-ка, объяснись, — потребовал Патч, прищуриваясь.

— Ну… Вы сами должны знать… Это ваше дело… Хотя, если уж мы составляем одну команду, ваши неприятности автоматически становятся моими!

— Подожди-ка, о чем это ты ведешь речь?

Глядя на мрачное лицо Патча, Джаг мало-помалу растерял свою былую уверенность.

— Я лишь повторяю то, что вы мне сами рассказывали… Нужно признать, правда, что тогда вы были не совсем в себе…

— Я всегда знаю, что делаю, дырка от задницы, даже когда кажусь выпившим. Просто-напросто, есть такие вещи, о которых с бухты-барахты не расскажешь, для этого есть свои методы… А о чем, вообще-то, я тебе рассказывал?

— Обо всем. О той женщине, которая…

— Ее звали Серена. Черт с тобой, раз уж мы — одна команда. Ну и что?

— Так вот, вы говорили, что она была очень красива, рассказывали про ее волосы, о… ее прелестях… Вы рассказали о побеге, о вашем партнере Баскоме, которого вы вроде бы прикончили, но который выжил и теперь пытается вам за все отомстить. Это все.

— У Баскома есть кличка, и тебе не помешает ее запомнить. Из-за перепонок между пальцами на руках его окрестили «Гусем лапчатым». Но этот маленький недостаток не мешает ему бить кулаком и мастерски стрелять. Что-что, а уж это я тебе гарантирую!

— Вы думаете, что он все еще зол на вас?

— Я знаю, как вел бы себя в аналогичной ситуации, окажись на его месте… Именно поэтому я продолжаю свой путь.

— А если он умер?

Патч покачал головой.

— На его месте я бы не умер… Он жив.

— Сколько уже прошло времени?

— Восемь сезонов до нашей с тобой встречи, может чуть больше.

— Вы его с тех пор не видели? Хотя бы издалека… Или может быть что-нибудь слышали?

— Я опережаю слухи.

— А почему бы вам его не подождать? Один на один, вы, наверное, смогли бы поставить точку в этой истории?

— Это дело касается только нас двоих. Баском не хотел бы, чтобы кто-нибудь другой прикончил меня, да и я не хочу, чтобы посторонний человек сделал мою работу. Что касается ожидания — это не в моем вкусе. Не то, чтобы я испытывал страх, нет, просто мне нечего защищать…

— Как же нечего, а свою жизнь? А покой?

— Меня не очень-то беспокоит дальнейшая судьба.

— А рай, про который вы мне все уши прожужжали?

— Я верю в него, и когда доберусь туда, настанет время прекратить бег и встретить противника лицом к лицу. Я найду подходящий мотив. Но мы еще не в раю, — подытожил Патч, обводя рукой бескрайние просторы Солянки. — Я достал у перекупщика трех зхоров, их должно хватить. Мы могли бы отправиться в путь завтра на рассвете, пока солнце не поднялось высоко. Что скажешь?

— Можно задать вам один вопрос?

— Я все думал, осмелишься ты или нет. Валяй, спрашивай.

— Что стало потом с Сереной?

— А ты как думаешь?

— Она умерла?

— Нет.

— Вы… Вы ее продали?

— Нет.

— Тогда что же?

— В одну прекрасную ночь, когда мы остановились на ночлег, прекрасная птичка улетела…

— Вы позволили ей уйти?

Патч горько улыбнулся.

— На прощание она оставила в моем теле несколько сантиметров стали.

Тут, наконец, Джага осенило.

— Так вот отчего у вас шрам на груди!

— Именно от того!

— И вы никогда не пытались найти ее?

— Нет. Это ни к чему. Запомни, мой мальчик, насильно мил не будешь. Я был без ума от нее и думал, что мало-помалу она привыкнет ко мне. А в действительности произошло все наоборот. Каждый день, каждый час, проведенный ею рядом со мной, наполнял ее сердце лютой ненавистью. Рано или поздно чаша терпения должна была переполниться. В ту ночь она отдалась мне с таким пылом, словно была без ума от любви… Мне показалось, что я добился своего, что те чувства, которые я испытывал к ней, вернулись ко мне сторицей… На самом же деле она хотела просто-напросто измочалить меня, усыпить бдительность, превратить в полуоглушенного, пресыщенного физической близостью самца, одуревшего от усталости и совершенно беззащитного. Именно тогда она и пустила в ход кинжал. В ту ночь клинок не только проткнул мою дубленую шкуру… Скажу прямо: когда ко мне вернулось сознание, я не шевельнул даже пальцем, чтобы спасти свою жизнь. Для меня все было кончено. Я лежал под звездным небом с кинжалом между ребер и ожидал конца пути. Но, судя по всему, мой час тогда не пробил, раз уж я сижу здесь и изливаю перед тобой душу!

— Чертовски романтическая история, — восхищенно произнес Джаг. — Никогда бы не подумал, что такое может произойти с человеком вашей закалки!

— Я тебе рассказал все это, — вспыхнул Патч, — вовсе не для того, чтобы ты смотрел на меня глазами вареной рыбы. Я добиваюсь лишь одного: ты должен выбросить из головы всякие дурацкие мысли по поводу женского пола. Девок нужно воспринимать такими, какие они есть, и упаси тебя Бог думать о них больше, чем они того заслуживают. Ты должен научиться определять их истинную цену — ничто в кубе. Они хороши лишь тогда, когда надо приготовить пожрать, лечь в постель с мужчиной и наплодить байстрюков вроде тебя. Все остальное — просто ерунда. Они не похожи на нас, их головы забиты всякой противоречивой чушью и, если с ними слишком часто иметь дело, можно плохо кончить! Ты понял меня?

— Я буду очень осторожным, — пообещал Джаг, — вам не придется краснеть за меня.

Патч неторопливо кивнул.

— Да. Все это не больше, чем слова. С таким же успехом можно мочиться против ветра! Ладно, давай замнем это дело. Я с некоторых пор наблюдаю за тобой, когда ты моешься, что, кстати, происходит не так уж часто, и мне кажется, что ты парень уже достаточно развитый, чтобы загнать шершавого под кожу!

Новость не прибавила Джагу радости.

— Вы действительно считаете, что мне уже пора?… — встревоженно спросил он с мрачным выражением на лице.

— Тут дело не в возрасте, — ответил Патч, пожимая плечами, — а скорее в размерах. И вот тут ты можешь мне поверить: уж если я говорю, что у тебя подходящий калибр, значит, так оно и есть. Сейчас я закончу смазывать сапоги, и мы отправляемся!

— Как, уже?

— Мы и так слишком долго ждали, если хочешь услышать мое мнение. Раз машинка в рабочем состоянии, она должна работать. Когда оружие готово выстрелить, его нужно разрядить!

Глава 14

Грязно-розовый фронтон низкопробного борделя возвышался среди нескольких развалюх по соседству со старым полуразрушенным гаражом.

Какой-то мазила, напрочь лишенный таланта и воображения, намалевал на фасаде жуткие создания, не забыв щедро наградить их могучими грудями и ягодицами. При этом он поставил их в такие откровенные позы, что неискушенному зрителю не приходилось гадать, что же кроется в самых сокровенных местах их слоновьих телес.