Пропавшая принцесса, или Зачет по родовой магии - Пашнина Ольга Олеговна - Страница 8

Кто-то говорил, что парни подрались меж собой из-за красотки Гивицы с пятого курса. Кто-то утверждал, что Смиль и Игнет встретили в лесу компанию беглых темных магов. Кто-то считал, что все это – проклятие источника, который защищает целебную воду. Какой только чуши я не наслушалась. К счастью, необыкновенную почтительность ко мне со стороны Смилевых дружков никто не связал с тем, что парни провалялись в лазарете до самого конца семестра и вышли только в день бала.

Наверное, мой позор они пропустить не могли.

Правда, во вторник стало ясно, что Смиль в лазарете занимался не только оздоровлением организма.

Это был обеденный перерыв, который я проводила в комнате – дописывала открытки, оставшиеся с вечера. Есть почти не хотелось, но на всякий случай я прихватила из столовой кусок пирога.

За окном снова шел дождь, как бы намекая, что не видать нам настоящей зимы в этом году.

– Дейна!

Эри вбежала в комнату, заплаканная и растерянная. Остановилась возле моего стола, потом села на кровать и замолчала.

– Эри? Что такое?

– Тар! – попыталась что-то объяснить соседка.

– Что с ним? – В моей голове сложились уже тысячи картин несчастных случаев, могущих произойти с Таром.

– Его поймали на наркотиках!

А вот этой картинки не сложилось как-то. Он не был похож на наркомана.

– Тар принимает наркотики?!

– Нет, конечно.

– Распространяет?

– Дейна! – укоризненно воскликнула Эри. – Он не такой! Как ты могла подумать?

– Прости, – я пожала плечами, – всякое бывает. Кто его поймал и как вообще это случилось?

– Ректор поймал, – вздохнула Эри.

– Сам ректор? Да как?!

– Не знаю, на тренировке к Тару подошли его ребята из охраны и увели. В его сумке нашли наркотические зелья, Дейна, какие-то из запрещенных. Они его не просто исключат, они его посадят!

– Подожди, запрещенные? Ты уверена?

Запрещенными назывались наркотические зелья, способные не просто одурманивать – разрушать организм, отключать сознание, способные подчинять и подавлять инстинкты самосохранения. Я не могла поверить, что Тар мог таскать в сумке такие вещи. Даже если он и занимался распространением запрещенных наркотиков (в чем я сильно сомневалась), не идиот же он!

– Он не виновен! – продолжала скулить Эри.

– Я знаю. Это Смиль.

– Что? Почему Смиль?

– У него был какой-то наркотик там, на озере. Тогда я не подумала, что он запрещенный, хотя могла бы догадаться. Ему наверняка сообщили, кто нашел их у источника, как и то, что моей одежды там не нашли. Решил отомстить.

– И что делать? Дать им просто так исключить Тара?

– Нет. Идем!

– Куда? – Эри с готовностью вскочила.

– К ректору. Будем объясняться.

Я почему-то твердо была уверена, что ректор нас выслушает и – что главное – поверит нам. Почему-то я не задумывалась о том, что в глазах взрослого мага мы с Эри – две маленькие девчонки, пытающиеся защитить друга, который пользовался нашим доверием. Все это в полной мере я поняла, когда Кэдерн, выслушав мою сбивчивую речь, произнес:

– Я умею читать, Сормат. Я читал дело Тара, и я знаю, какой он хороший студент. В ваших словах я не увидел ни одного доказательства. Вдобавок ко всему вы еще и приплели сюда студента, который лежит в больнице, пострадавший в ходе жестокого нападения. Сормат, вон из кабинета, иначе я подумаю, что вы причастны к этому делу!

Ох как мне в такие моменты хотелось перестать сутулиться и позволить глазам сверкнуть серебряным огнем!

– Господин ректор, – я лишь улыбнулась, – вы совершаете большую ошибку. Подозреваю, вы знаете, что Тар невиновен, но не можете доказать. Мне достоверно известно, что Смиль – который, как вы выразились, пострадавший – в момент нападения на одинокую однокурсницу имел с собой весьма подозрительное вещество, обнаруженное потом у Тара в сумке. Вам ведь ничего не известно об инциденте, упомянутом мной? Так я и думала. Поэтому не делайте преждевременных выводов.

– О чем вы говорите, Сормат? – Медные глаза Кэдерна потемнели. – Что делал Смиль у источника? Напал на вас?!

– Я этого не сказала. Я лишь упомянула, что там была девушка, не более. Вас должен интересовать флакон с наркотиком.

– Сормат, не испытывайте мое терпение. Если вам хоть что-нибудь известно о том, кто утром в воскресенье искалечил двоих студентов, я приказываю вам все рассказать.

– Господин ректор. – Я подошла к нему почти вплотную и закатала рукав ученической рубашки. – Это – неопровержимое доказательство того, что Смиль – ублюдок и что обожженная спина – его счастье и награда. Я могу пойти с этим к его отцу, и он проведет все нужные анализы. Не стоит говорить, что тогда Смиль сядет, а вы лишитесь поста. Ваш – пока еще наш – университет прогремит на всю империю. Я не хочу скандала, но не позволю Смилю подставлять моих друзей. Срок для расследования неделя, верно? Дайте мне это время, и я заставлю Смиля признаться.

Кэдерн шокированно смотрел на синие следы пальцев на моей руке, оставленные Смилем.

– Я не могу позволить вам проводить какие бы то ни было расследования, – наконец сказал он.

– Их и не будет. Смиль признается, когда поймет, что ему грозит. Я напишу уведомительное письмо, что передаю дело в суд.

– Сормат, если то, о чем вы говорите, имело место быть, я просто обязан исключить Смиля.

– Исключите. Потому что он принес в университет запрещенные наркотики, а не за то, что пытался изнасиловать меня.

– За это…

– Об этом будут говорить очень долго. Господин ректор, у меня пожилые родители. Я – незамужняя молодая ведьма. С восемью баллами резерва, кстати. Вам что, меня не жалко?

Кэдерн смотрел на меня как-то растерянно и удивленно. То ли не ожидал таких новостей о делишках Смиля, то ли поразился моему весьма непочтительному тону.

– Пишите, – наконец вздохнул ректор. – Пишите свое письмо. Если Смиль признается, я его исключу и не стану поднимать шум. Тара отпущу. Если нет…

– Признается, – кивнула я. – Спасибо.

– Дейна, – окликнул меня Кэдерн, когда я уже была у двери, – вы должны были попросить о помощи.

– Я и сама, как видите, справилась.

– Игнет останется слепым…

Я не собиралась писать письмо Смилю. И дураку ясно, что он на него не отреагирует, а предложит мне или сходить по известному адресу, или попытаться все рассказать отцу. Он знал, что бывает с девушками, попавшими в такую ситуацию. Поэтому предстояло решить вопрос по-другому. Мне показалось, что об этом же думал Кэдерн, когда соглашался, но предпочел не раздувать скандала, давая мне возможность все решить самостоятельно.

Единственный намек, который я не поняла, – его слова об Игнете. Мне было жаль, что парень останется слепым, но… трое на одну девушку с наркотиком и весьма жуткими намерениями? Это, как мне казалось, давало карт-бланш на любой вид самозащиты.

Эри нервничала. Оно и понятно, Тар под домашним арестом, к нему никого не пускают. Сидит, бедный, в четырех стенах комнаты общежития, обвиненный в том, чего не делал.

Заодно можно было Кэдерна похвалить – к Смилю также не пускали никого.

– И как ты докажешь, что все Смиль подстроил? – то и дело спрашивала Эри, почти переставшая есть.

– Не знаю пока, – неизменно отвечала я. – Но придумаю. Время – до вторника, Смиля выписывают в пятницу, в день бала. Если на балу я не смогу его запугать, буду действовать через отца. Он у него адекватнее, я думаю, за сынулю испугается.

– А если тоже решит, что ты блефуешь?

– Значит, – медленно проговорила я, – вся империя узнает, как развлекается Смиль.

– Ох, Дейна! – Эри начинала плакать, и еще минут десять я тратила на то, чтобы ее успокоить.

Пятница подкрадывалась медленно, но уверенно. Всюду чувствовалось напряжение: спешно составлялись пары, чтобы, не приведите Боги, не остаться на танцполе в одиночестве; девчонки, хвастаясь, наперебой описывали наряды и прически; парни хмурились и делали вид, что происходящее их совсем не интересует. Я репетировала и переживала за Тара, поэтому в общем переполохе не участвовала и почти забыла об отсутствии наряда.