Пропавшая принцесса, или Зачет по родовой магии - Пашнина Ольга Олеговна - Страница 63

– Она права! – Голос Карнатара разнесся вслед за моим. – Принцесса говорит правду!

– Откуда тебе знать, советник? – выкрикнул кто-то. – Принцессы Дейнатары не было столько лет!

Я вскинула руки. Над площадью появилась огромная иллюзия, показывающая меня, рыдающую на полу Облачного Храма, и Леаса, стоящего надо мной. В руках у него был черный листок.

– Вот тебе! – Он бросил мне в лицо листок. – Будь счастлива со своим Кэдерном. Доживай последние дни, Дейнатара! Больше я не позволю тебе вернуться. В каком бы то ни было обличье.

– Неужели я так опасна, что мне нельзя жить? – спросила я.

– Ты – угроза всему, что я строил годами. Ты – угроза моему бессмертию. За тобой никогда не пойдет народ. Никогда! – Старейшина сорвался на крик. – Потому что тебя просто не будет. Принцесса сгниет в земле. Вы никогда не получите даже надежды на свободу, стадо тупых баранов! За вас все надо решать, иначе вы приведете мир на край пропасти!

– Вы сумасшедший!

– Мне тысячи лет, Дейнатара. И я не собираюсь терять все из-за девчонки, которая не должна была родиться на свет.

– Моя мама знала?

– О да, эта дрянь обладала даром предвидения. Когда-то я проглядел, надо было утопить в младенчестве. Она предпочла пожертвовать собой, чтобы дать вашему «народу» возможность «освободиться от нашего гнета». Тоже мне королева!

По взгляду Леаса я поняла, что он не знал о записывающем кристалле, спрятанном у меня. Я вшила его в корсет платья, заменив несколько элементов декора.

Люди перед балконом, словно единый организм, пораженно вздохнули. Иллюзию нельзя подделать. А оскорбления любимой императрицы Илларии ни один уважающий себя житель империи не снесет.

К Леасу подскочили пятеро вооруженных мужчин. Старейшина, взглянув на меня в последний раз, засмеялся безумно и громко. Засверкали вспышки заклинаний, народ расступился, не понимая, что происходит.

– Он сам себя подставил. – Карнатар подошел ко мне. – Идем, Дейнатара.

Он был прав: я уже не была нужна там. Леаса скрутили, и теперь главной задачей охраны было оберегать Старейшину, чтобы его не растерзала разъяренная толпа.

Весть о заявлении принцессы очень скоро разнесется по всей империи. Главное, чтобы отец не узнал раньше времени. Что я наделала? Империя больше никогда не станет прежней. Она несется в неизвестность, и я – в первых рядах.

– Дай мне эфира, – глухо сказала я, когда мы вернулись в комнату.

– Принцесса, – Карнатар тяжело вздохнул, – вам лучше прилечь.

– Дай мне чертова эфира! – Я рявкнула так, что перепугала какую-то служанку, прибежавшую на шум.

Я опустилась на пол.

– Не могу больше. Голова раскалывается, – простонала я. – Карнатар… Фар… кем бы ты ни был, пожалуйста…

Он протянул мне бутылочку, и, едва я отвинтила крышку, темнота, словно спасение, увлекла меня за собой. Почему-то вопреки ожиданиям я не ударилась головой об пол…

– Вставай, Дейна! Надо проснуться. – Голос был мне знаком и почему-то пугал.

Я заворочалась, застонав от невыносимой головной боли и сорванного голоса.

– Дейнатара!

Мои глаза встретились с серыми безжизненными глазами советника.

– Боги! – Я вскочила. – Что… что было? Где я?

– Тише, – Карнатар помог мне сесть удобнее, – мы в Облачном Храме.

– Что?!

На меня навалилась вся тяжесть происшедшего – посещение Старейшин, разоблачение, заговор, борьба, площадь…

– Твой отец неправильно понял картину, открывшуюся ему, едва он вошел в кабинет.

– Какую картину?

– Ты без сознания, и я с бутылкой наркотика, расшнуровывающий твой корсет. Пришлось срочно уходить, прихватив тебя в качестве страховки. Прости.

– Хорошо. Я проснулась и готова все выслушать.

Он почему-то отвернулся к окну, не ответив мне.

– Карнатар?

– Дура ты, Сормат. – Карнатар закурил, присев рядом. – Самая настоящая дура.

– Я, может, и дура, – откликнулась я. – Но у меня душа есть.

– А у меня, по-твоему, нет? – Мужчина внимательно посмотрел на меня.

– Разве у монстров бывают души?

Он наклонился и прошептал мне в губы, чуть касаясь кожи:

– Души бывают у всех, кто способен думать. Даже у меня.

Я испуганно отшатнулась. Рука, прикованная к спинке кровати, взорвалась болью.

– Почему я связана? – спросила я, тупо глядя на наручники.

– Я не знал, какой будет твоя реакция. Ты любишь Кэдерна?

– Я… не знаю. Раньше думала, что люблю.

С ним можно было быть честной.

– Что изменилось?

– Я. Вы. Мир вокруг.

– Глупая девчонка! – Он вдруг обнял меня и уткнулся носом в волосы. – Ты хоть понимаешь, что ты сделала?

– Мне кажется, я разрушила мир, – призналась я, позволяя слезам вырваться на волю. – Зачем они подсунули мне дневник? Карнатар!

– Да, родная?

– Я не ваша.

– Моя. – Он обнял меня крепче. – Всегда моей была.

– Вы отказались от меня, отправили умирать.

– Не я, Дейнатара.

– Вы столько мне всего сказали, что почти убили.

Против фактов не попрешь.

– Что там, снаружи? – спросила я.

– Беспорядки. Убийства. Погромы. Гражданская война. Казнь Старейшин. Не плачь, ты все правильно сделала.

Я посмотрела ему в глаза, впервые за последние месяцы без страха.

– Правильно ли? Теперь мир несется в будущее, никем не управляемый.

– Никому нельзя решать, кому жить, а кому умереть. Никому нельзя распоряжаться жизнями детей. Контролировать все нельзя, мне казалось, ты поняла это.

– В прошлой жизни. – Я усмехнулась сквозь слезы.

По его лицу пробежала тень.

– Карнатар! – Я пыталась заглянуть ему в лицо, но он отворачивался.

– Дейнатара, уходи, – попросил он.

– Что? После… после всего? – Голос срывался.

– Иди к нему, он ждет. Кэдерн – твоя пара, девочка. Я свое уже отлюбил. В прошлой жизни.

Он горько усмехнулся.

Я смотрела на этого мужчину с поломанной судьбой, на того, кто всю жизнь сражался за право даже не любить – вспоминать возлюбленную. На того, кто, найдя единственную, сломал себе жизнь. А сейчас отпускал ее в объятия к другому, обрекая себя на смерть среди обломков империи.

– Карнатар, – я покачала головой, – дурак ты, а не я.

– Я знаю. – Он закрыл глаза. – Надо было уйти с ней… с тобой. Видят Боги, Дейна, я хотел! Я хотел уйти с Мадлен. И с тобой – тогда, зимой. Я свихнулся, целуя ребенка. Надо было уйти с тобой и воспитать тебя. И быть на месте этого Кэдерна. И на своем месте.

– Двое! – Я, плача уже в открытую, ответила на вопрос, мучивший нас с того самого утра. – У нас было бы двое детей!

– Нет, – он заключил меня в объятия, – больше. Много…

Мы целовались, словно в последний раз. Не выпуская рук друг друга, не отрываясь ни на секунду. Было так странно ощущать его поцелуй после многих лет страха и кошмаров, так странно чувствовать чью-то безоговорочную, всепоглощающую любовь… Нам с Кэдерном только предстоит научиться этому.

– Иди, Дейнатара. – Он не мог меня отпустить. – Дейна…

– Прощай, Карнатар! – Я улыбнулась ему.

Около самой двери я услышала слова, которых давно ждала:

– Дейна, прости меня.

– Давно простила. – Я улыбнулась, и слезы снова прочертили две дорожки. – Как только поняла, кто ты.

– Я люблю тебя.

– Я тебя… любила. – Я оставалась верна Кэдерну, даже прощаясь с тем человеком, за которого пошла бы на смерть, не раздумывая.

Дверь закрылась, оставив его в башне, совсем одного, теперь уже окончательно потерявшего меня. Обреченный страдать, Карнатар наконец ждал смерти. А я хотела двигаться вперед. И знала, что одержу победу, какие бы препятствия на моем пути ни встречались. Самое сложное я уже сделала – оторвала от своего сердца кусок и оставила там, в башне, где Фар наблюдал за своей Мадлен и где Карнатар нашел свою Дейнатару.

Вспыхнула стена серебряного огня. Впереди показались несколько послушников.

– С дороги! – прорычала я.

Они полетели к стене, а я шагнула в портал. Не оглядываясь, гордо, с улыбкой.