Пропавшая принцесса, или Зачет по родовой магии - Пашнина Ольга Олеговна - Страница 26

– В тот день, когда была контрольная, я не могла ничего написать из-за наркотиков. Смиль занимался их распространением – вы же знаете – и что-то подмешал мне в вино. Я не смогла вспомнить ничего из того, что учила.

– Смиль занимался наркотическими зельями? – недоверчиво прищурилась профессор.

– Вы не знаете? – настал мой черед удивляться. – Я думала, его поймали…

– Его поймали и судили за убийство. Якобы они с Луваном подрались, и Смиль, защищаясь, убил его. И все.

– Что?!

Я едва сдержалась, чтобы не ударить кулаком по столу. Смиль – подонок, место которого в тюрьме, а ему вынесли обвинения в превышении пределов самообороны?

– Ну теперь вы понимаете, почему у меня проблемы, – буркнула я. – И чувствуется, это еще не конец. Карнатар Вирне наверняка выслушает сынулю и захочет встретиться со мной. А значит, меня ждут веселые денечки.

– Карнатар Вирне – советник императора? – спросила профессор. – Я слышала, что он не отличается хорошими манерами в отношении женщин.

– Он не отличается хорошими манерами в отношении любого, кто не может быть ему полезен, – ответила я. – Вот оно как. Даже Кэдерн не может добиться справедливого решения в отношении сыночка советника. Куда катится этот мир? И они реально хотят пустить Жозетт к трону?

– Хотят, – вздохнула профессор. – Недавно император выступал и сказал, что сложит полномочия. На престол взойдет Жозетт.

– Тогда надо сваливать в параллельный мир.

– Будем надеяться, Боги не допустят власти этой девушки.

Мы замолчали, думая каждая о своем. Что ни говори, а схожесть политических взглядов делает людей ближе.

– Профессор Нер, а что вы знаете о Старейшинах? – вдруг спросила я.

Она внимательно посмотрела мне в глаза.

– Элвид еще не сделал вам предложения?

– Да нет, слава Трем Богам. Не сделал.

– Дейна, Старейшины – тема сложная и почти запретная. О них известно не так много, я вообще вживую не видела ни одного. На Облачную Гору подниматься строго запрещено. Вы не найдете упоминания о них ни в книгах, ни в свитках. Помимо прочего, всем рекомендуют покорно принимать пророчества, и все.

– А если в пророчестве белый лист? А если черный?

– Все в руках Богов, а Старейшины – их слуги. С Богами спорить не с руки, Сормат.

– Понятно. Вообще никаких книг о них нет? Даже в императорской библиотеке?

– Даже если и есть, нас с вами туда не пустят. – Профессор встала. – Я иду в столовую, Сормат. Раз уж вы все равно прогуляли пару, идите к себе. Ну а мою лекцию вам все равно придется отработать. Как и проваленную контрольную.

– Конечно, – кивнула я. – Спасибо. Я подумаю.

– О чем? – удивилась Нер.

– Обо всем, – уклончиво ответила я.

Уже в дверях меня настиг голос профессора:

– Вы молодец, Сормат. Умение признавать неправоту – очень важный навык. Но не переусердствуйте.

– Что это значит? – удивилась я.

– Стойте до конца там, где нужно. – Профессор пожала плечами. – Иногда это полезно.

«Проще всего было нанять экипаж, чтобы добраться до Облачной Горы. Но денег не было. При подсчетах оказалось, что скудного запаса золота мне хватит, чтобы добраться до места назначения, но вот есть придется мало, да и ничего теплого я не смогу купить. А чем ближе к Горе, тем суровее климат. Уже наверняка там и снег лежит, а на мне легкое платье.

Но мимо одной вещи я пройти не смогла. Я купила эту тетрадь и несколько карандашей. Мне просто необходимо записать все, что происходит. Я ухожу, не оставляя и следа в этом мире, оставаясь лишь в памяти Фара. Просто так уйти я не смогу, будет нестерпимо больно умирать, зная, что ничего не останется после, что вместе с моей жизнью угаснет все, что обо мне напоминает. Люди вокруг мало внимания обращают на бледную девушку, упорно куда-то бредущую, а потому я могу плакать сколько угодно. Вот только плакать почему-то не хочется. Внутри пусто и жжет в груди от отчаяния».

Я дожидалась Эри в комнате, читая. Наконец подруга вернулась. Точнее, она влетела в комнату, хлопнула дверью и с размаху бросила сумку в угол, отчего со стены слетела доска с моими заметками.

– Эри! – Я удивленно уставилась на подругу.

Она редко позволяла себе всплески эмоций, будучи человеком не злым.

– Скотина! – воскликнула подруга.

– Кто?

– Новый препод, Райэн Криц. Нечистолог, боевой маг, самая большая задница в мире и центр вселенной. Чуть ли не богом себя провозгласил.

– Да что случилось-то? – не выдержала я.

– Он меня к доске вызвал.

– На первой паре? Он псих?

– Я тоже так подумала. Короче, вызвал к доске и давай издеваться, вопросы задавать. Естественно, я на них ответа не знала. В конце сказал, что мы все идиоты и от нашей специальности вообще ожидать ничего не нужно путного. Поставил мне два и всю пару нес какую-то ерунду!

Я впервые видела Эри такой разозленной. Она не получала двоек с первого курса, всегда была готова к любым вопросам и практически вытягивала нашу специальность, побеждая в разных конкурсах. Чем думал этот Криц, вызывая на первой же паре студентку и задавая ей вопросы? Даже если бы и были в Эриной голове хоть какие-то знания, она могла просто растеряться перед незнакомым человеком. Он вообще слушал хоть какой-нибудь курс по правильному общению или этикету?

– Он неправ, Эри, – сказала я. – Забудь. Просто очередной склочный профессор, не удовлетворенный жизнью, вынужденный преподавать в провинциальном университете на магическом туризме.

Эри не желала успокаиваться, она ходила взад-вперед по комнате, тихо ругаясь.

– Ты бы его видела, Дейна! Красив, девки вздыхали всю пару. Улыбка во всю челюсть. Молодой. Напыщенный индюк! Чтоб у него… отвалилось все, чем он думает!

– Эри, он преподает на магическом туризме, – повторила я. – Это само по себе наказание.

Эри фыркнула:

– А ты почему на пару не пришла?

– Обнималась с Кэдерном в чулане, – хихикнула я. – У меня освобождение от тех пар, на которых ректору хочется вспомнить молодость.

Подруга широко улыбнулась и села рядом.

– Рассказывай!

В этом вся Эри. Как мы умудрились подружиться, не знаю, но если бы не ее оптимизм, я б давно уже выла волком, сидя в этой дыре.

В первый свободный выходной (не считая тех, что я потратила на подготовку к экзаменам) я решила навестить родителей.

Мы не так часто виделись, моя учеба и их работа оставляли мало свободного времени. Раз в месяц, редко чаще, я ходила домой. Приносила деньги и делилась новостями.

Родители жили в самом старом районе Риверы, где не было ничего примечательного, кроме архитектуры довоенного периода. На рынок приходилось ходить в центр, а многочисленные лавки ремесленников посещались настолько редко, что люди в старой Ривере нередко жили впроголодь. Те крохи, что я приносила родителям, были неплохим подспорьем.

Зима тем временем набирала силу. По прогнозам нас ожидали недели две морозов и, как награда за терпение, скорая весна. Начало купального сезона обещали в середине мая.

Я куталась в старую, но еще вполне сносную шубку и то и дело оскальзывалась на льду. Дома меня ждали. Мама наверняка приготовила пирог, а папа какой-нибудь подарок, сшитый из обрезков тканей, – браслет или новый поясок.

Я, задумавшись о насущном, даже не заметила, как миновала кварталы и вышла к улице, ведущей в старую часть города. Посреди этой улицы двое мужчин возились с экипажем, колесо которого застряло в яме.

– Ох, девушка! – крикнул мне один мужчина, весьма внушительных размеров, но выглядевший дружелюбно. – Помогите, пожалуйста!

– Я-то помогу, – ответила я, подходя ближе. – Но вряд ли моих сил хватит, чтобы ее вытащить.

– Мы справимся, – подал голос второй, не менее накачанный, но более угрюмый мужчина. – Просто посмотрите, нам не видно, куда мы ее поднимаем. А вещи хрупкие, авторские работы. Разобьем – за всю жизнь не расплатимся.

– Конечно. – Я бросила сумку в сугроб и подошла к экипажу.