Пропавшая принцесса, или Зачет по родовой магии - Пашнина Ольга Олеговна - Страница 21

Он специально, чтобы я видела, с удовольствием растянулся на кровати и сладко улыбнулся. А я… Что я? Я свернулась калачиком на полу. Прохладно, но спать можно. Постепенно, под довольное сопение ректора, я засыпала, удобно устроившись среди мягких пуховых подушек. Сквозь сон, когда уже первые красочные картинки не напоминали мои фантазии, а начинали жить собственной жизнью, я услышала чье-то ворчание и почувствовала, как меня поднимают с пола.

Потом я свернулась калачиком на чем-то мягком и почувствовала руку в волосах.

– Эри, отстань, завтра на пары, – пробормотала я и отключилась.

Утро встретило меня лучиками, пробившимися через занавески. От теплого света пришлось нехотя открыть глаза и перевернуться на спину. С кухни уже доносились запахи завтрака, оладий с ягодами, которые – бабушка хорошо это знала – я очень любила.

– Мм… – Я потянулась.

– Доброе утро.

Перевернувшись, я свалилась с кровати. Вернее, почти свалилась, потому что встретиться с полом мне не дали.

– Как дела? – Кэдерн довольно улыбался.

– В моей кровати посторонний мужик, – хмыкнула я. – Не очень.

– И чем ты недовольна? Тем, что он посторонний, или тем, что мужик?

Я задумалась.

– Дейна, – он убрал с моего лица волосы, – давай немного поговорим.

– Хорошо. – Я приготовилась слушать.

– Ты мне нравишься, это заметно. Я не могу сказать, что это любовь на всю жизнь или вечная страсть, но определенные чувства ты во мне вызываешь. К несчастью, я – твой преподаватель. Вернее, я преподаватель в твоем университете.

– Вы что-то ведете? – До сих пор я не задумывалась о том, какой предмет ведет Кэдерн.

– Не отвлекайся.

И как можно было не отвлекаться, когда он задумчиво перебирал мои волосы? Между прочим, кожа головы у девушек – одна из самых эрогенных зон. Она так закрыта пышными космами, что редко получает заслуженное внимание мужских ласк.

– Что? – Я моргнула, прослушав сказанное Кэдерном.

Он закатил глаза.

– Я говорю, что мог бы за тобой ухаживать. Как за нормальной девушкой.

– Я что, ненормальная?

– А что, нет? Ты постоянно куда-то влипаешь. Мы познакомились несколько недель назад, а я уже сутками думаю о том, куда ты вляпалась, где ты ходишь, что ты делаешь и как тебя выпутать из очередной истории. Сормат, ты – человек-неприятность.

– Вот и прекрасно! – Я обиженно пискнула. – Я ухожу.

– Лежать! – Он не дал мне даже дернуться. – Так что, пойдешь со мной на свидание?

– Пойду, – вздохнула я. – Но после экзаменов.

– Если все сдашь. – Кэдерн хитро ухмыльнулся.

– Как мы скроем это от остальных?

– Это надо скрывать? – удивился ректор.

– Надо. Вам плевать на все, что о вас говорят, а мне сутками сплетни слушать.

– Я придумаю что-нибудь, – озадаченно ответил Кэдерн.

Ему что, и в голову не приходила ситуация, в которой нужно скрывать отношения со студенткой?

– Дейна, господин Элвид, вставайте! – раздался крик бабушки.

– На весь дом, – простонала я.

Случайно ли мы с ректором оказались в одной комнате? Ой, не знаю.

В дверях появились две головы: рыжая и светлая.

– Опа! – хмыкнул Антаф.

– Гляди, лежат, – подхватил Витар.

– Пошли вон! – рявкнул Кэдерн. Впрочем, разозленным он не выглядел.

Парни скрылись, и с кухни послышался их смех.

– Они серьезно управляют университетами?

– Сам удивляюсь, – кивнул он. – И как император их терпит?

Я напряглась от одного упоминания об императоре.

– Ты едешь в университет или у бабушки будешь гостить? – спросил Кэдерн.

– Еду, – подумав, решила я.

– Тогда поторопись, дела не ждут.

Уезжали мы еще до обеда, несмотря на все уговоры бабули. Она обеспокоенно поглядывала на меня и всячески пыталась привлечь внимание. А я намеренно не замечала этих намеков – не хотела слушать очередную нотацию о том, что надо вернуться. Не время еще.

Впрочем, когда наступит это время, я не знала. Если верить истории, я могла в любой момент умереть, не дожив до совершеннолетия.

II

Первая неделя после зимних каникул ознаменовалась сразу тремя событиями.

Во-первых, прошла защита отчетов по практике. Наряду с такими местами практики, как гостевой дом «Арулта» и отель «Ривера», мой «Волчий угол» смотрелся не сказать чтобы достойно. Впрочем, защита прошла более-менее успешно. Все заводилы потока без Смиля могли лишь смеяться, а на это я давно не обращала внимания. За практику я получила четверку, чему обрадовалась. Эри, разумеется, защитилась на отлично.

Во-вторых, на третий день после возвращения мне принесли письмо от Кэдерна, где значилась дата свидания – тринадцатое января, последний день сессии. Письмо принес мальчишка-первокурсник, которого я частенько видела на наказаниях. Интересно, сколько штрафных очков простили ему за это конфиденциальное поручение ректора? Получив записку, я еще минут десять улыбалась, как дура, и столько же отбивалась от вопросов Эри.

И наконец третьим событием нового семестра стала собственно сессия. Вопреки обычаям, у нас в университете сессия проходит после каникул, дабы отдохнувшие и набравшиеся сил студенты (это после зимней-то практики, ага) с удовольствием, не напрягаясь, сдали экзамены. По-моему, единственный, кто в этот период не напрягался, был создатель этого правила. Остальные, включая нас, и преподавателей, и даже завхоза, словно сходили с ума.

Эри почти не вылезала из-за гор книг, подключив и Тара к подготовке. Тот морщился, но спорить не решался. Мне удалось избежать Эриной тяги к знаниям, и готовилась я в обычном режиме, по нескольку часов в день, остальное время посвящая библиотеке.

Я пыталась узнать хоть что-нибудь о неблагословленных, но тщетно. Время утекало, а ничего, кроме описания обряда пророчества, я не нашла. Как бы не пришлось лезть в личную библиотеку императора…

Вопросы будущего свидания меня почему-то не занимали. Я не знала, куда хочет пойти Кэдерн, но наряд выбрала – темно-синее платье, немного смахивающее на ученическое. Оно было коротким, и чувствовала я себя в нем неуютно, но больше ничего подходящего в гардеробе не было. С туфлями проблема оставалась актуальной, и я решила поближе к назначенной дате выпросить обувь у Эри, размер-то один. А пока сосредоточиться на экзаменах.

Их, к слову, было пять, но запомнились только два.

Первым мы сдавали магический учет. Смесь вычислений с магией – та еще жуть, схемы на две-три страницы, слова невыговариваемые, да и сам смысл действий был, мягко говоря, непонятным. Весь семестр я тщетно пыталась все понять, но, к сожалению, некоторые темы так и не освоила.

Сухонький и добродушный профессор Мивус, как всегда, начал экзамен с опроса самых активных студентов. Я в этот список наконец-то попала.

– Эри, тебе ставить четверку или будешь сдавать? – спросил преподаватель.

Взволнованная Эри тут же выпалила:

– Сдавать!

– Милисандра? Аналогичный вопрос.

– Сдавать!

– Игор, сдавать или четверку?

– Сдавать!

Постепенно профессор дошел и до меня. Сдавать не хотелось: в последнее время я мало готовилась к экзаменам. Но и четверку получать стыдно и зазорно.

– Дейна, тебе четверку или сдавать будешь?

– А можно пятерку?

– Можно, садись. Остальные все сдают. Могу еще Ирме тройку поставить за конспект красивый.

Вытянувшиеся лица однокурсников я не забуду никогда. Сессия была открыта – лучше не бывает.

Вторым запомнившимся нашему потоку экзаменом была алхимия, стоявшая самой последней, как раз тринадцатого января.

Не знаю, зачем нам преподавали алхимию, но едва ли хоть один студент с «магического туризма» понимал, что происходит на этом предмете. Ситуация осложнялась и тем, что большая часть потока сессию сдала весьма неплохо и имела хорошие шансы на стипендию. А алхимия активно препятствовала получению денег.

Задание было на всю группу – сварить успокаивающий отвар из неограниченного набора компонентов. По такому случаю профессор даже открыла все шкафы, которые ранее открывались лишь под строгим взором лаборанта. Предоставив нам полную свободу действий и установив лимит времени, преподаватель удалилась.