Шанти - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 40

– А мы на что? Стены высоченные, солдат пока хватает. Если изнутри ворота не откроют, предательством, взять нас непросто. Только Балрон с их фантастическим оружием мог бы взять замок в лоб… а так – только магия.

– Ясно. Значит, сортир из моей площади сделали? – хмыкнула Шанти. – Костерки из редких деревьев жгут? Огонь любят? Ну-ну… Расскажи, где находятся дома главарей бунтовщиков. Нарисуй мне. Сумеешь?

– Почему и нет? – Шур с непонятным выражением лица посмотрел в глаза «императору». – Нарисую. Сумеете?

– Посмотрим, – пожала плечами Шанти. – Нужно им дать понять, что они не правы. И кстати, расскажи мне, где академия исчадий, в каком городе, где расположена.

– Вот это я сразу не скажу. Нужно поработать с агентами. В той академии я не был. Не знаю, где она находится.

– А ты можешь общаться с агентами отсюда? Птицы?

– И птицы, и тайные ходы есть – через канализацию. Толстый не пролезет, а мелкий, гибкий – запросто.

– Покажешь мне выход – потом, как тут закончим. Итак, бери лист бумаги и рисуй.

– Ну и воняет! – Шанти брезгливо заглянула в темную дыру. – И что, через эту дырку можно вылезть наружу?

– Можно, – ответил Шур. – По тоннелю, там есть ответвление, выводящее к реке, прямо под городской стеной. Да и вообще, по тоннелям под всем городом. Не везде можно пройти, да, но в основном тоннели свободны. Воняет? Интересно, чем должно пахнуть из канализации, в которой скапливается все дерьмо города? Впрочем, вообще-то я предпочитаю, чтобы пахло дерьмом, а не кровью.

– Хорошо сказал, – усмехнулась Шанти. – Философ. Увы, у нас пахнет и дерьмом, и кровью, и никуда от этого не деться. Ладно, теперь покажи, где свободный выход на дворцовую крышу. И вот что – сегодня сними оттуда охрану, предлог придумай сам. Чтобы никто не видел, как я туда иду. Ты понял меня?

– Понял, – кивнул Шур и нерешительно добавил: – Ваше величество…

– Что, Шур? Чего ты боишься? Я это чувствую.

– Боюсь, что с вами что-то случится, – коротко пояснил Шур. – Это будет означать и мою гибель. Будьте осторожны, хорошо?

– Буду, – серьезно сказала драконица и улыбнулась: – Сам не хочу!

Глава 8

Голова билась о броню, было больно, и он застонал. Опять ранили? Видно, ребята вынесли из боя и теперь везут домой. Домой? В продуваемые ветрами, пыльные палатки? Где можно забыться черным сном, чтобы завтра подняться и пойти снова подставлять свою грудь под пули? Где он, дом-то?

Глаза с трудом открылись и сфокусировались на чем-то широком, светлом, нависшем над головой. Сделал усилие… что?! Чех?! В плену?! О не-э-эт… Лучше умереть!

Бородатая широченная физиономия похлопала голубыми глазами, «чех» что-то сказал, что – совершенно непонятно. Губы шевелились, звуки шли, а вот слова непонятны – какая-то тарабарщина.

– По-русски говори, – с трудом вытолкнул он через пересохшие губы, – я по-вашему не понимаю! Да не понимаю я тебя, отстань!

Бородатый взял странную, необычного вида флягу, украшенную сплетением узоров, и, сняв крышечку, приложил сосуд к губам раненого. В рот потекла теплая, восхитительно вкусная вода, и он глотал, глотал, глотал… пока бородатый не отнял флягу от губ.

Внезапно раненому стало плохо, и его вырвало – фонтаном, залив бородача, что-то буркнувшего на своем языке, видно, выругался. Накатила такая дурнота, что в голове потемнело, закружился весь мир, вставая на дыбы, и раненый снова ушел в блаженное беспамятство, уцепив последнюю мысль: «Может, пристрелит? Не хочу годами гнить в зиндане! Вряд ли, небось на выкуп рассчитывает, сука!»

Ощущение чистой простыни было приятным. Мужчина открыл глаза и долго не мог понять, где находится. Привстал, осмотрелся – белый потолок, стены, затянутые тканью, небольшое окошко, прикрытое занавесью, из-за которой пробивается лучик света, воровато забравшийся в комнату и растолкавший тени по углам. Рядом на стуле – чистая одежда, к спинке прислонен длинный узкий меч, лежит кинжал, а на полу возле кровати чистые и вроде как даже начищенные башмаки. В теле слабость, кажется, что болит каждый сустав, каждая мышца…

Андрус сел на край кровати и не двигался минут пять, борясь с головокружением.

Почему-то вспомнился сон, кошмар, который мучил его только что, – Андрус воевал. Где? Он не знал. Огонь, дым, странное оружие, похожее на трубки с ручками. Люди – мертвые, без голов, разодранные на части, и запах – крови, нечистот и дыма, только не того дыма, который идет из кухни или от лесного костра. Дым во сне был страшным – кислым, горьким, вонючим, и напоминал, что жизнь человеческая не стоит и медной монетки.

Поразмышляв над своим сном, Андрус пришел к выводу, что тот мир, который ему приснился, настолько страшен, что он не хотел бы жить в этом аду. Уж лучше реальный мир – пусть даже и с тварями, которые шастают по лесу в поисках жертвы.

Дверь грохнула, пропуская внутрь двух мужчин. Один был здоровенным, бородатым, с голубыми веселыми глазами и руками, способными ломать подковы, второй – худощавый, безбородый, лет пятидесяти, одетый довольно дорого, в костюм, сшитый из первоклассной шерсти, с позолоченными застежками и узорами по ткани. В руках господина кожаная сумка, тоже высокого качества, с буквами Ж и О посередине.

Андрусу почему-то показались смешными эти буквы, он растянул губы в улыбке, отчего нижняя губа треснула и на ней выступила капелька крови. Андрус слизнул ее, и вкус горячей соленой жидкости вернул его к реальности.

– Урхард, ты жив? – удивленно спросил он, глядя в такое знакомое, родное лицо – розовое, здоровое, только слегка похудевшее. – А что со мной?

– Вот и я хотел бы знать, что с тобой! – весело ухмыльнулся Урхард. – Со мной-то все ясно, я здоров, как жеребец! Даже здоровее, чем был, – похудел, живот стал меньше. А вот с тобой что? Я очнулся, ты валяешься на мне, башка у тебя разбита, а я очень хочу жрать и… здоров, как не болел. Стрелы в плече нет, ран нет, ничего нет! А вот что с тобой – это вопрос вопросов! По дороге в фургоне ты очнулся, таращился на меня и бормотал что-то на странном языке, потом вцепился мне в глотку – я думал, все, конец пришел. Но боги уберегли – ты вырубился.

– Вы наговорились? – брезгливо осведомился незнакомец, оглядываясь по сторонам. Увидел табурет, перенес к кровати и уселся верхом, поставив сумку на колени. – Если наговорились, то, может, уделите мне время? Так-то все равно – я денег с вас возьму и за время, но кроме вас у меня есть еще пациенты, я смогу заработать больше, чем тут, слушая ваши разговоры.

– Хорошо, маг Одаргон, – довольно кивнул Урхард, – начинай лечение! Плата прежняя?

– Прежняя. Один золотой, если случай несложный. Тут я сложного ничего не вижу. Ушиб головы, общая истощенность, слабость, упадок сил. Ты что, не кормишь своего зятя? Или это дочь твоя его так изнурила? В постели!

Лекарь вдруг заскрипел, издав странные звуки, будто две палки терлись друг о друга. Андрус удивленно посмотрел на мага и через пару секунд понял – он так смеется.

Урхард хохотнул, хотя и скривился, подмигнув Андрусу: мол, терпи! Вот такой придурок!

Андрусу было все равно. Он парил где-то в небесах, расслабленный, как облачко. Ему было хорошо, легко и приятно, время от времени Андрус впадал в состояние подобное наркотическому опьянению, и тогда голоса присутствующих слышались как сквозь вату – далекие, искаженные, непохожие на человеческие.

– Пей! Пей, говорю! – Резкий голос лекаря вырвал Андруса из полузабытья. – Сейчас я заклинание прочитаю, оно его взбодрит. Только потом срочно веди его в обеденную залу, и пусть ест как можно больше, сколько сможет. Это заклинание подстегнет его организм, заставит работать быстрее. Стоп! Это что такое?! Ну-ка, ну-ка?! Что, жар?! Встань! Придержи его, чтобы не свалился! Странный молодой человек… при такой худобе плечи у него дай боги каждому, мышцы великолепные… вот жиру совсем нет, это да. Иссохший. Надо жидкости пить побольше. Шрамы… м-да. Шрамов как у бойцовой собаки, будто его тащили по земле за лошадью, а? Не из преступников каких-нибудь? Не в бегах?