Боль победы - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 5

Акур опять вытаращил глаза, он почти ничего не спрашивал, лишь жадно вглядывался в наброски и восторженно мычал. Шанти изнывала от скуки и каждые пять минут толкала Андрея ногой. Он злился, но не встал из-за стола, пока не закончил дело.

Попрощавшись с братьями, смотревшими на него как на божество, Андрей с недовольной Шанти погрузился в карету и в сопровождении гвардейцев отправился восвояси, приказав кучеру остановиться у самой хорошей в городе харчевни. Там, где чаще всего дерутся и где можно получить в ухо ни за что.

Кучер вытаращился на Андрея, как на чудище морское, когда услышал, что остановиться надо не доезжая двух кварталов до этого заведения и, оставив там советника со спутницей, ехать во дворец, но, как хороший, вышколенный слуга, ничего не сказал, низко склонившись в поклоне.

С его шляпы стекали потоки воды, плащ был мокрым, как если бы кучер нырял в пруд, поэтому по большому счету ему было глубоко плевать на капризы и пожелания хозяев. Сказали их высадить – значит, высадить! Все!

Посоветовавшись с командиром охраны, он взгромоздился на карету, хлопнул кнут, лошади дернулись, и огромные, чуть ли не выше самой кареты колеса снова загромыхали по каменной мостовой.

Искомая таверна обнаружилась в портовом районе. Командир охраны постучал по дверце остановившейся кареты и негромко сказал выглянувшему в окно Андрею:

– Господин советник, вон там, в двух кварталах отсюда, таверна «Штопаный парус». Самое злачное из всех злачных мест. По молодости, курсантами, мы туда заходили – ни разу не обходилось без того, чтобы мы с кем-нибудь не подрались. Вы уверены, что вам туда надо? Нет-нет, я знаю, что вы великий мастер меча и очень сильный, смелый человек. Но надо ли вести туда невинную девушку? Вы можете не уследить, и кто-нибудь ее обидит. И что тогда? Ну да, мы разнесем этот вертеп по бревнышкам, но будет поздно. И кроме того, могут вспыхнуть беспорядки. После усмирения недавних волнений народ возбужден, так и ищет повода, к чему бы придраться. Понравилось им, видите ли, грабить и бесчинствовать. Подумайте, надо ли вам это?

Андрей внимательно посмотрел в глаза сержанту гвардии и прощупал его эмпатическим чувством. Тот искренне заботился о самочувствии охраняемого объекта, и Андрей слегка устыдился, что создает людям лишние проблемы. Он полез в карман, нащупал пару золотых и вручил охраннику.

– Найдите тут приличную харчевню и выпейте пива. И кучера не забудьте – промок совсем. А о нас не беспокойтесь – мы прогуляемся и вернемся. Только скажите, где вы будете сидеть, чтобы мы вас нашли. Я решил не отправлять вас во дворец без меня – боюсь, императрица обеспокоится. Зачем нам ее волновать, не правда ли?

– Да, конечно, – с готовностью кивнул охранник, повеселевший и предвкушавший выпивку за чужой счет. – Мы пойдем вон туда, в «Желтый кнут». Недорогая харчевня, вполне приличная. Может, вы тоже там посидите? Нет? Ну вам виднее, – закончил сержант и поспешил сообщить остальным гвардейцам радостное известие. Приятно, в самом деле, – и на службе, и законно можно пропустить парочку кружек пива. А может, горячего вина со специями – это уже кто как любит.

Андрей накинул на Шанти непромокаемый дождевик, висевший в углу кареты, второй надел сам, накинул капюшон и, выпрыгнув из кареты, подал руку Шанти. Она грациозно выпорхнула наружу, вся светясь довольством и красотой, и тут же выругалась грязнейшим из ругательств, наступив прямо в лужу, где плавала дохлая крыса. Сержант гвардейцев спрятал невольную усмешку – он постарался запомнить новый оборот, чтобы употребить в казарменной бытовой речи.

– Ты чего это?! – рассердился Андрей. – Девушке не пристало выражаться такими словами!

– А пристало тут разбрасывать всякую гадость? – нервно парировала Шанти. – Ффу-у-у! Это надо же какую пакость Бог сотворил! Крыса!

– Мало ли какую еще пакость он сотворил, – туманно заметил Андрей. – Но язычок придерживай.

– Господин советник, – не выдержал сержант, – там, куда вы идете, такой язык более употребителен, чем ваша правильная и вежливая речь. С тем народцем так и надо, иначе на шею сядут. Может, все-таки с нами посидите, в «Кнуте»? Там есть отдельные кабинеты, закрывающиеся на ключ, вам будет удобнее. И госпоже.

Андрей слегка нахмурился, потом усмехнулся – что это они себе вообразили? Что Шанти его любовница и он скрывается с ней от своей жены в заштатной гостинице? А что еще должны подумать солдаты, видя, что их господин шастает по злачным местам низшего пошиба? Значит, не хочет, чтобы его видели аристократы, знатные господа. И капюшон низко надвинул для того же – чтобы не узнали.

– Как акул жрать, так ничего? – мысленно обратился Андрей к Шанти. – А тут крыску испугалась?

– Акулы же чистые! В воде плавают! Крысы – они гадкие! И мыши тоже! Я их ненавижу! – парировала Шанти, тоже по мыслесвязи. – Отвратительнее существ нет!

– Ничего себе! Отважная драконица, гроза оборотней, боится мышей и крыс? – съехидничал Андрей. – Да может ли такое быть?

– И чего такого? Они противные! Да, да, боюсь! Подавись! Боюсь! И что? Лучше я пять оборотней встречу, чем эту мелкую серую гадость! Брр! Не говори мне больше про них! У меня просто чешуя дыбом встает!

– Ладно, не буду. Пошли. Только тут полно крыс. Не боишься, что они ка-а-ак выпрыгнут, ка-а-ак набросятся?! И хвост оторвут у несчастного дракона, чешую которого не могут пробить даже стрелы?

– Я на провокационные вопросы не отвечаю! Наглые, грязные людишки развели крыс и мышей! Сами как крысы! И мыши!

Под разъяренное бормотание драконицы парочка быстро дошла до заведения, на котором имелась грязная, битая морскими ветрами вывеска, и на ней слегка просматривался корабль, под всеми своими штопаными парусами стремящийся к светлому будущему – вероятно, к такому же вертепу, как этот.

Под небольшим навесом уютно устроились трое пьяниц, обнявшихся и почмокивающих во сне, как младенцы. Их карманы были вывернуты, а шнурки, на которых раньше висели кошели, отрезаны, что свидетельствовало о стремлении заведения охранять здоровье своих посетителей любыми доступными методами. Ведь если они не смогут потратиться на выпивку – значит, и не нанесут ущерба своему здоровью! Можно было бы предположить, что обобрали алкашей случайные прохожие, но такое могло прийти в голову только несведущему человеку. Все, кто попал в «Штопаный парус», должны оставить деньги в этих стенах, или нечего было сюда вообще приходить! Так считал Данеро, бывший пират, а теперь хозяин заведения, который отличался не только патологической жадностью, но еще и светлым умом.

Когда-то его озарило – пиратский промысел совсем не такое выгодное и почтенное дело, как считало большинство глупых романтичных щенков, начитавшихся дурных книжек, а тяжкий, грязный и самое главное – вредный для здоровья труд, приводящий примерно через пару лет или на дно, с камнем на ногах, или на виселицу, под одобрительный шум матросов и рокот барабанов береговой охраны. Гораздо выгоднее грабить на берегу, продавая посетителям таверны еду и выпивку по запредельным ценам и обирая пьяных. Почтенно – и полезно для здоровья. И не менее романтично, кстати! Ведь главная романтика не в преодолении штормовых волн, а в обладании тугим кошельком. Вот где настоящая-то романтика! А как романтично перебирать в руках драгоценности, заложенные пьяницами и не выкупленные обратно, – ведь достались они за гроши. А еще вещички с пропавших кораблей и со случайных прохожих, забредших в этот район – не в то место и не в то время, когда было надо. Немного испачканные кровью, но вполне крепкие и самое главное – очень, очень дешевые. Их хорошенько отстирать, заштопать прорезы на спине, и можно выставить в магазинчике для малоимущих, что в рыночном квартале. Мало кто знал о том, что лавка под названием «Товары по низкой цене» принадлежала владельцу «Штопаного паруса». Он держал ее через двоюродного племянника, который свято хранил эту тайну – под страхом смерти. Родственник или не родственник, а за некоторые вещи Данеро отрезал бы язык кому угодно! Таких лавок у него было три: одна торговала одеждой, другая – ювелирными изделиями, третья – всем, что попадется в руки, от посуды до оружия. Что-то вроде лавки старьевщика, только повыше уровнем.