Боль победы - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 30

– Да так, посмотреть хотела, – пожала плечами Шанти, и ее легкая курточка распахнулась, обнажив крепкие полушария, чуть не вываливавшиеся из лифа.

Старик замер, впившись глазами в грудь девушки, и тихо сказал:

– Ты точно дура. Не миновать беды. Ты чего так вырядилась, запахнись! Скорее! Ну! Поздно. В будку, в будку прячься! – Старик попытался оттащить Шанти от ворот, но рядом уже заплясали сытые, красивые кони. Семеро хорошо одетых молодых людей в камзолах цветов герба Гортуса внимательно смотрели на Шанти, пока один не сказал:

– Вот так добыча! Неужели мы могли пропустить такую красотку? Зехер, сажай ее к себе. Подержись за нее, пока Гортус до девки не добрался.

Всадники захохотали, а упомянутый всадник наклонился и, схватив Шанти за талию, усадил ее впереди себя, крепко обхватив за грудь.

Шанти, если бы захотела, могла бы сейчас перекачать свой вес из нечтов свое человеческое тело. И тогда конь просто сломался бы под полуторатонным весом. Но задача стояла совсем другая, и ей пришлось ко всему прочему терпеть руки потного парня, лапающего ее грудь. Она создала иллюзию настолько мощную, что рука «охотника» ощущала лишь гладкость кожи, а его нос чуял запах цветов, исходящий от незнакомки.

Парень остро пожалел, что он не Гортус и что после хозяина девка достанется ему измочаленной, окровавленной, избитой до полусмерти. Как бы он хотел быть первым из тех, кто вонзится в ее бархатную плоть!

Скрипнув зубами, всадник подстегнул лошадь, и та помчалась в табунке своих товарищей, опрокидывая не успевших убраться с дороги прохожих.

В трех кварталах от базара под ноги лошади попался какой-то седой солдат, замечтавшийся о чем-то своем, лошадь сбила его мускулистой грудью, он покатился по мостовой и ударился головой о придорожный камень, проломив себе висок.

«Охота» поскакала дальше, не обратив внимания на свою случайную жертву, а к трупу уже начали стягиваться стервятники в человеческом обличье. Не успел солдат вернуться домой…

Кавалькада влетела в ворота усадьбы, тут же закрывшиеся за ней и ощетинившиеся копьями и алебардами охраны. Вокруг особняка, как и вдоль стены и на стене, было множество вооруженных до зубов охранников. У многих – луки и арбалеты в боевой готовности. Никто не мог пройти без проверки даже в переулок, где находилась усадьба. Шанти в этом убедилась и поняла, что, если она появилась бы здесь одна, ее, скорее всего, приняли бы за шпионку, и до Гортуса она могла бы и не добраться. Так что ее решение верное.

– Давай ее в комнату! Что она, плачет? Молчит? Перепугалась, видать. Знает, что ее ждет. Тащи в дом, только не повреди. Синяки поставишь – Гортус тебе башку снимет. Он сам любит им синяки ставить, свежачок любит, чтобы был! Он скоро вернется из мойни.

– Одеть ее во что-то другое? – спросил мужчина, по виду напоминавший мажордома – ливрея, гладкое холеное лицо.

– Нет. Как есть пускай. Придет – сам решит. Веди ее в комнату для утех, привяжи там к стене. Ребята, помогите ему – вдруг она будет сопротивляться, еще поколотит несчастного!

Командир охотников заржал, а Шанти, слегка прищурившись, посмотрела на его ауру.

Верно Андрей говорил – оборотни. Целая стая оборотней. И они подчиняются старшему, он их инициировал. Стая. «Интересно, – подумала она, – любовь Андрея и Антаны, вернее, Антаны к Андрею не следствие ли того, что он является ее старшим? Или там все намешано – и любовь, и подчинение старшему?» Впрочем, не больно-то видно, чтобы она беспрекословно ему подчинялась. Может, как-то особым образом делается, чтобы при инициировании стая подчинялась старшему? Шанти пожалела, что не поинтересовалась этим вопросом поподробнее, но раздумывать над этой проблемой было некогда – ее втащили в дом, приволокли в какую-то комнату… и она вздрогнула от отвращения.

Пыточная. Настоящая пыточная. Инструменты, блоки, крюки, петли. Запах. Как ни вымывали – остался запах крови. Сладковатый запах тлена. Вымывай не вымывай, а запах бойни никуда не деть.

Ее толкнули к стене и, растянув руки в стороны, зажали их в плотных стальных захватах, проложенных толстой стеганой тканью – видать, чтобы жертва раньше времени не повредила себе руки. Потом то же самое проделали с ногами пленницы.

Конвоир сжал ее грудь, провел ладонью по бедру и, ухмыляясь, сказал:

– Мы с тобой еще увидимся. После того как с тобой развлечется Гортус. Правда, после этого ты будешь уже не такая красивая и гладкая. Жаль. Но ничего! Тебе все равно будет приятно, мы постараемся доставить тебе как можно больше удовольствия! Ведь ты же любишь мужчин? Сегодня у тебя их будет много.

Он резко засмеялся, глядя на Шанти желтыми глазами, вышел из комнаты, и она осталась одна.

Когда ее вели в дом, Шанти осмотрелась – да, ее выводы были верными. Никакими путями в дом проскочить было нельзя. Первое, что приходило в голову, – замаскироваться под слугу, принять его облик. Но эту идею она отбросила сразу – где искать этого слугу, чтобы всмотреться в него и принять его облик? Где его поймать? Да, можно попробовать получить информацию о слугах, куда они ходят, где берут продукты и все такое прочее. А если не ходят? Если продукты давно в доме, если их не выпускают из усадьбы? В таких сооружениях по типу крепостей запасались продуктами и водой на годы вперед. Зачем кому-то выходить и где они будут чего закупать в голодном городе? Тем более что из соображений безопасности лучше слуг не выпускать вообще.

Принять облик какой-нибудь зверюшки или птички? И такая мысль была, самая реальная по исполнению. Лишь одно «но» – только представить себе птичку или зверюшку, которая вдруг рвется в дом! Ее, само собой, попытаются отогнать, убить, в конце концов. И закончится это банальной дракой. А там ведь оборотни. Шанти помнила, как толпа оборотней ободрала ее до самого мяса. Даже непробиваемая чешуя не спасла. Это вам не обычные люди с их жалкими сабельками.

Кстати сказать, Шанти не была уверена в том, что тяжелое копье в руках потрясающе сильного оборотня не пробьет ее чешую. Убить, может, и не убьет, но вот поранить – запросто. Оборотни такая злостная штука… их только жечь огнем, но и горящие они бросаются как сумасшедшие. Притом – ему только отбежать в сторону, перекинуться, и вот он снова здоров. Кроме того, где гарантия, что в это время Гортус будет дома? И где его искать по дому? Со стаей, висящей на хвосте… Нет, зверюшки-птички не выход.

И вот тогда ей пришел в голову элегантный ход – ее доставят к этому негодяю. Враги. И так оно все и вышло. Неприятно, конечно, все время хотелось откусить руку, тискающую ее иллюзорную грудь… но всему свое время. И до этой шаловливой ручонки доберется. Когда оторвет Гортусу башку. Надо только немного подождать…

Комната, где приковали Шанти, была огромной. В длину около ста пятидесяти человеческих шагов и в ширину пятьдесят, не меньше. По центру колонны, поддерживающие свод. По всей вероятности, тут свободно могли бы разместиться несколько десятков купеческих возов. Драконица вначале не поняла, зачем нужен такой зал, да еще и с потолками на высоте третьего этажа, но потом вспомнила, что видела подобное помещение во дворце, там частенько пировал покойный император и все его предки.

Скорее всего, здесь давно оборудовали пыточную. Впрочем, возможно, они совмещали приятное с приятным – и пировать, и пытать. Чем не развлечение – насиловать и пытать красивую женщину на пиру, на глазах у всех.

По зрелом размышлении Шанти все больше утверждалась в мысли, что так и было. А еще ей пришло в голову, что эти люди, хотя они и ходят в церковь, молятся Богу, ничем не отличаются от исчадий. Те не скрывают свое Зло, поставили его во главу своей веры, а эти – просто врут. И делают то же самое, что и исчадия. «Все врут! – с горечью подумала Шанти. – Люди врут, драконы врут, вообще есть кто-то, кто не врет?»

Ждать пришлось около часа. Где-то в отдалении послышались голоса, топот ног, и вскоре в зал вошел Гортус, сопровождаемый людьми в черном. Шанти видела его на турнире и хорошо запомнила лицо.