Шестой Дозор - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 61

– В чем дело, Тигр? – спросил я. – Думаешь, старая ведьма запутает меня окончательно?

Тигр покачал головой:

– Нет, Антон. Вовсе нет.

Я понял. Я вообще умнею с каждым днем, страшно подумать, какой стану проницательный, когда доживу до возраста Гесера.

– Она, наоборот, все объяснит?

– Да, Антон. Арина все знает. Про Шестой Дозор, про Двуединого. Даже про Сумрак она знает куда больше, чем показывает. Может быть, больше, чем я сам.

– С чего ты это взял?

– Предвижу. Если ты поговоришь с ней – все изменится. Все станет совсем-совсем иначе, Антон.

– К примеру? – зло спросил я.

– Очень возможно, что ты умрешь, – сказал Тигр.

– Да как же так, не случается с людьми таких неприятностей.

– Ты не человек, ты Иной. Вам – умирать не обязательно.

– Что еще?

– Я умру, – просто сказал Тигр. – В этой версии будущего я умираю.

– А в другой? – спросил я, помолчав.

– В другой тоже.

– Понятно. – Я кивнул. – Тогда скажи мне самое главное, Тигр…

– Надя умирает в той реальности, где ты решаешь уничтожить Саркофаг, – сказал Тигр. – В альтернативной – не обязательно.

– Зачем ты вообще тогда спрашивал мое мнение? – Я засмеялся.

– Потому что та реальность, где Надя не умирает, принесет тебе больше страданий. – Тигр отвел глаза. – Возможно, ты станешь жалеть о том, что мы не развеяли Саркофаг в вечности.

– Этого не может быть! – закричал я. – Этого не будет! Почему?

– Я не знаю, – ответил Тигр. – Не уверен. Я ведь не Сумрак. Я его часть. И я болен, Антон. Я болен человечностью, потому и говорю с тобой сейчас. Даже если бы я был здоров, читать судьбу Великих и Абсолютной – чудовищно трудно…

Я застонал. Мне хотелось сбросить с плеча руку Тигра и раствориться «в пузырьках». Никогда не думал, что подумаю о таком простом и трусливом выходе.

– Иди ты… к ведьме, – сказал я. – Может, я и буду жалеть, но сейчас я не могу сказать ничего другого. Я не выбираю то будущее, где Надя гибнет. Мы идем в Саркофаг.

– Хорошо, – сказал Тигр. – Я знал… но должен был уточнить. Пойдем, порожденный Тьмой. К Арине я тебя отведу…

– Что? – закричал я, когда серая ячеистая мгла рассеялась, а я кубарем покатился по холодному мраморному полу. – Что??? Кем?

Но Тигр не ответил, только донеслось издали тихим шепотом:

– А вот уговаривать будешь сам.

Я встал. Огляделся. Тигра не было. Был только сумрачный каменный зал, накрытый высоким куполом. Арины нигде не было. Я сделал несколько шагов вперед. Воздух был все так же чист и прохладен, как в моих воспоминаниях.

– Арина, – позвал я. – Это я! Антон! Антон Городецкий!

– Да уж догадываюсь, что не Чехов, он интеллигенцией был, не орал, когда люди спят…

Голос ведьмы доносился сверху. Я остановился, задрал голову. Метрах в трех надо мной, косо прижатый к куполу потолка, висел серый кокон, скрученный из каких-то лоскутов и нитей. Кокон подрагивал. Раздвигая стенки, показалась ладонь, другая. Потом в щель высунулась голова.

– Доброе утро, Арина, – сказал я, глядя на ведьму. – Извини, что разбудил.

– Извиненьками не отделаешься, – сказала ведьма. – Один?

– Да. – Я помедлил. – А из чего эта… этот…

– Тебе не нужно это знать, – сказала Арина. – Отвернись-ка на минуту.

Я отвернулся и сделал несколько шагов к центру Саркофага. За спиной шуршало, потрескивало – будто Арина сматывала свой кокон. Омерзительно, если честно. Очень рационально, очень экологично и природно, очень разумно – сплести кокон и погрузиться в спячку. Но этого ожидаешь от насекомого, а не от человека. Ведьмы…

– Рада тебя видеть, Антон, – сказала Арина. – Хорошо выглядишь. Только усталый ты какой-то…

Я повернулся – ведьма стояла за моей спиной, кокон на потолке исчез. Лицо ведьмы было спокойным, умиротворенным. Строгий брючный костюм, в который она была одета (мне смутно припоминалось, что попала она сюда в другой одежде), был отглажен и чист.

– Как Минойская сфера? – спросил я. – Я все вспоминал про нее. Думал, вытащит ли она тебя отсюда.

Арина провела рукой по одежде, в ее ладони мелькнул маленький шарик.

– Смешно, – сказала она. – Сюда затекает очень мало Силы. Сфера должна была заряжаться еще два-три десятка лет.

– Потому ты и легла в спячку?

– Да. Но когда ты вошел, с тобой ворвалось много Силы. Сфера заряжена.

– Ты не спеши ее применять, – сказал я. – Возможно, мы уйдем другим путем.

– О как. – Арина улыбнулась. – Ну-ка, рассказывай!

– У нас проблемы.

Арина кивнула:

– А новости какие?

– Что ты знаешь о Шестом Дозоре и Двуедином? – спросил я.

Черты лица у Арины вдруг заострились, глаза стали жесткими и злыми.

– Шестой Дозор мертв! Двуединого больше нет!

– Дозор-то мертв, – кивнул я. – А вот Двуединый уже дважды пытался убить мою дочь.

Арина стояла, переминаясь с ноги на ногу и сверля меня глазами. Потом вздохнула и опустилась на пол.

– Садись, Городецкий. В ногах правды нет. Поговорим.

– Ты не насиделась? – поразился я. – Не хочешь отсюда выйти?

– Хочу. Но не знаю, надо ли. – Арина взмахнула рукой. – Да садись же ты! Час-два ничего не решат, я годы провела здесь…

Я кивнул и сел на пол напротив нее.

– Что случилось? По порядку, – потребовала Арина.

– Вначале появился вампир. Гесер считает, что это возродившаяся вампирша, которую я когда-то упокоил. Она кусала людей, выбирая их по инициалам. Так, чтобы инициалы составили послание: «Антон Городецкий, за твоей или твоим пришла я под конец».

– Что за чушь, – пробормотала Арина. – Какой-то детектив от Агаты Кристи. Это не Двуединый. Не его повадки.

– А я этого и не говорил. Кем бы ни была эта вампирша, но выяснилось – она действовала на нашей стороне. На мою дочь напали в школе. Двое охранявших ее Иных – Светлый и Темный – убили третьего охранника, Инквизитора. Они будто одержимыми стали.

– Как убили? Огонь и лед?

Я с облегчением кивнул. Арина действительно знала про Двуединого!

– Они вместе? – уточнила Арина.

– Стараются держаться за руки, – осторожно уточнил я.

Арина кивнула.

– Мы со Светланой не смогли их победить, – продолжил я. – Но появилась эта вампирша – и прогнала их. Была обычная драка, только очень быстрая…

– Дальше, – продолжала Арина.

– Пророчество. Все пророки и предсказатели разом сообщили одно и то же. «Пролито не напрасно, сожжено не зря. Пришел первый срок. Двое встанут во плоти и откроют двери. Три жертвы, на четвертый раз. Пять дней остается для Иных. Шесть дней остается для людей. Для тех, кто встанет на пути, – не останется ничего. Шестой Дозор мертв. Пятая сила исчезла. Четвертая не успела. Третья сила не верит. Вторая сила боится. Первая сила устала». После этого мы принялись искать Шестой Дозор и тех, кто в него входит…

Арина кивнула и закрыла глаза.

– Ты понимаешь, о чем тут говорится? – спросил я.

– Как давно было произнесено пророчество?

– Четверо суток назад.

– Последний день, – сказала Арина. – Да… Я все понимаю. Что вообще сейчас происходит в мире, Антон? Что там – у людей?

– Все как обычно, – сказал я. – Война на Ближнем Востоке. Война на Украине.

– Это мелочи. – Арина покачала головой. – Впрочем, баланс не обязательно должен быть нарушен столь явно. До самого последнего дня мир может казаться обычным.

– Что за баланс?

– Добра и зла, разумеется.

– Я бы не сказал, что Дневной Дозор как-то уж совсем распоясался…

– Добро и зло не имеет к Дозорам ни малейшего отношения! – резко ответила Арина. – Уж тебе-то это должно быть понятно! Ночной Дозор придерживается позиций альтруизма, точнее – деятельного альтруизма Иных по отношению к людям. Дневной Дозор считает благо людей и их потребности не значащими по отношению к потребностям Иных.

– Но в итоге это все-таки добро и зло. На банальном уровне, – сказал я.

– Скажи это людям, которые гибнут ради возвышенных идей Ночного Дозора, – отмахнулась Арина. – Представления Иных и людей о добре и зле достаточно разные.