Дракон на краю света - Раули Кристофер - Страница 13

Лумби была волнующе прекрасна, и она была здесь и сейчас. Больше того, они были здесь одни, вдали от всех. И ничто не мешало им, за исключением воспоминаний об Эйлсе и еще одной мысли, от которой внутри у Релкина все сжималось.

Хвост. Огромная непреодолимая пропасть между двумя существами. Порой Релкин чувствовал отчаяние, глядя на сильный смуглый хвост. Мальчик не мог оторвать от него глаз, когда тот вился вокруг девушки или случайно задевал предметы, Базила и его самого. Когда хвост касался Релкина, он ощущал что-то вроде шока. Такой же шок он испытал, взяв впервые за руку Эйлсу. Он хотел Лумби, но она была не его породы.

А еще они делили одну лодку и постоянно находились вместе. Лумби была чистосердечным человечком, честным, прямым и открытым. Она очаровывала его своей природной непосредственностью, и его затягивала эта близость, он хотел ее и ее любви и боялся желаний, поднимавшихся в нем.

Все чаще и чаще ловил он ее странный взгляд. Большие ласковые карие глаза рассеянны, рот сложился в тонкую улыбку. Как бы он хотел иметь право поцеловать эти губы!

И все же, несмотря на огромное различие между ними, его тянуло к ней постоянно, а чувства становились все сильнее. И, что всего хуже, он ощущал, что она отвечает ему взаимностью.

Эти необузданные мысли вызвали в нем такое чувство вины, что он обратился за помощью к старым богам. Где же этот Каймо, когда нужда в нем так сильна?

И по-прежнему вопросы не оставляли его. Что будет, если он спросит ее? Что тогда? Что, если она ответит «да»? На этом месте ощущение вины разрасталось до такой степени, что недостойные мысли покрывали его разум темным облаком.

Какая, в конце концов, разница! Эйлса никогда не узнает. Она в такой дали, как если бы находилась в другом мире. Что, если он больше никогда ее не увидит? Что, если он вообще не найдет пути домой?

Ну а кроме того, как долго она сможет сопротивляться требованиям своего клана? Клан не хочет, чтобы она выходила замуж за сироту-драконопаса. Клан требует, чтобы она своим замужеством упрочила внутриклановые связи. Когда вести о потерях в Эйго дойдут до их ушей, они узнают, что среди пропавших без вести числится и некий Релкин из Куоша. И тогда давление на Эйлсу резко возрастет.

Разве может она предположить что-нибудь, кроме того, что он пропал навсегда и что пришло время исполнить свой долг и выйти замуж за того, кого ей укажет клан Ваттель?

Смятение, нерешительность и самобичевание боролись в мозгу Релкина. Он стал мрачным, задумчивым и больше, чем нужно, просиживал в одиночестве на носу лодки.

Глава 6

Погода оставалась сухой и жаркой, и путешественники уверенно продвигались вперед, пока река не сузилась до полумили в ширину и не начала петлять по долине огромными кольцами. Лес поредел. Теперь им приходилось грести почти все время. Ветер дул редко, а если и поднимался, держался не дольше нескольких минут.

Лумби была уверена, что ее соплеменники все еще находятся в невольничьем лагере. По слухам, работорговцы огораживали большой участок земли в начале долгого сухого сезона и использовали его как невольничий лагерь для летних набегов. И лишь с началом сезона дождей снимали лагерь, плотно набивали плоты невольниками и гнали их по южным рекам к далеким городам.

— Приходил ли кто-нибудь назад? — спросил ее Релкин.

Лумби печально покачала головой.

— Никогда. Города далеко-далеко. Слишком далеко, чтобы наши боги могли привести своих людей назад. Даже духи их потеряны для нас. Если кого-нибудь поймают бесхвостые, это и вправду означает окончательную смерть.

— Расскажи мне еще раз, что ждет нас впереди.

— Река вытекает из южного озера, но нам не дойти туда, потому что лодка слишком велика, а уровень воды падает. Возможно, нам придется идти пешком уже на следующий день или около того.

— Я этого боюсь.

— Это не так далеко. Мы подойдем к Равнине Трехрогих, пересечем ее и войдем в южные леса. Там мы найдем невольничий лагерь.

— Но нам придется его разыскивать, правильно?

— Он где-нибудь на южной реке, и теперь это должен быть уже большой лагерь. Работорговцы набирают за лето сотни людей.

Релкин кивнул. Все необходимые детали они узнают со временем и прекратят это безобразие.

— Как ты думаешь, мы сильно опоздали? Лумби сжала рукой кончик хвоста, она всегда так делала, когда волновалась.

— Похоже, конец сухого сезона близок. Смотри, вся трава пожелтела, и лианы тоже собираются пожелтеть. Деревья вдоль реки сбросили листья. Видно, что много лун не было настоящих дождей.

— А что, если придут дожди?

— Работорговцы снимут лагерь, и мы никогда не догоним их.

— Так положим же этому конец.

— Что значит «положим конец»?

— Ничего. Речевой оборот.

— Ты и раньше так говорил! — Лумби перешла на арду. Это означало, что она потеряла терпение.

— Просто так говорят. У вас, наверное, тоже есть такие обороты.

Лумби не была уверена в этом.

— Ну ладно, когда дожди придут, работорговцы уйдут.

Релкин уже давно удивлялся.

— Если все это продолжается долгое время, почему арду не меняют своих маршрутов? Почему они не обходят стороной южные реки? Не ходят куда-нибудь в другое место на сухой сезон, например в этот лес?

Лумби подпрыгнула, как ужаленная. Губы ее неприязненно поджались.

— Что? Не ходить в Летние Земли? А куда же тогда нам идти? В древние джунгли? В древних джунглях нет хорошей еды. Только рыба и хлебные плоды. Да еще так много хлопот с животными. Арду такого не любят.

— Лучше животные, чем работорговцы. Брови Лумби снова нахмурились. Релкин объяснил:

— Я хочу сказать, что животные могут принести арду меньше неприятностей, чем работорговцы. Лумби пожала плечами.

— Арду всегда ходят в Летние Земли. Хорошая еда. Это лучшее время в году для фруктов. Мужчины делают вино. Все любят лето.

Релкин все это уже слышал. Арду были консервативным народом, и Лумби часто повторяла одно и то же. Они уходят на юг в сухой сезон, потому что трехрогие собираются в стада и мигрируют к озеру Гам. В этих огромных стадах трехрогие становятся опасны. Быки готовы напасть на всякого, перешедшего им дорогу. И, что хуже всего, трехрогих преследуют на их пути пуджиш, а арду всегда стараются избегать больших пуджиш. Поэтому арду и покидают саванну, уходя на юг, где встают семейными летними лагерями. Они поступают так с тех пор, как лесные боги вдунули в них дыхание, давным-давно.

Чуть позже Релкин снова забрался на нос лодки, где погрузился в грустную задумчивость. Базил удобно устроился под парусом, который упруго вздымался. На этот раз бриза хватало, чтобы тянуть их неуклюжее судно против течения, а речной плес был на удивление широк и длинен. Подошла Лумби и уселась рядом с драконом. Она уже справилась со своим первоначальным ужасом перед огромным зверем. И приняла тот факт, что огромное страшное создание может по-настоящему говорить, да еще и учить слова ее родного языка. Это было, конечно, удивительно, но она путешествовала с Базилом уже не одну неделю, и невозможно было дольше не принимать очевидное.

Она заметила уже много характерных отличий дракона от его мальчика. Во-первых, он не так быстро, как Релкин, выучивал новые слова, но, раз выучив, уже не забывал. Он был не так разговорчив, как драконопас, но ум его был более практичен, к тому же Хвостолом обладал своеобразным чувством юмора.

Теперь, когда они с драконом остались одни, она задала Базилу вопрос, который больше всего занимал ее:

— Почему Релкин боится Лумби?

Глаза дракона остановились на девушке. Когда это произошло впервые, она впала в драконий столбняк, но теперь она была защищена от стихийного ужаса. Базил издал рокочущий звук, означающий, как она теперь знала, что дракон намерен слегка поразвлечься.

— Мальчик боится потерять над собой контроль. Он хочет заняться с тобой оплодотворением яиц.