Чародей и летающий город - Раули Кристофер - Страница 41

— Они там. Идемте!

Вскоре пыль на земле превратилась в рыхловатую землю, которая постепенно сменилась порослью густой длинной желтоватой травы, запах гари сменился запахом глины и гниющих растений. Трава становилась все гуще и гуще. Вскоре по ней стало трудно идти — травянистые кочки служили плохой опорой, а ступать между ними было практически невозможно. Потом начался лес с деревьями чуть выше Перспакса. Путешественники пошли еще медленнее, с трудом пробираясь сквозь непроходимые заросли шипастых вьющихся растений. Временами Перспаксу приходилось прокладывать дорогу мечом.

После часа борьбы с колючим кустарником лес кончился. Под ногами у путников теперь была твердая почва; высокие деревья укрывали тенью низкий подрост. И вот впереди показался первый пруд — круглый водоем, по краям поросший тростником. Из тростника неслись крики неистовой жизни — квакающая, оглушительная какофония. В воздухе жужжали насекомые.

Путешественники опустились на край пруда и, напившись воды из сложенных ладоней, утолили жажду.

— Нилды наблюдают за нами, — сказал Перспакс, — это несомненно. Если бы они решили, что мы опасны, то давно бы атаковали нас. Они вовсе не беззащитны.

Эвандер прикусил губу. Все в этом мире казалось опасным. Нилды, похоже, не были исключением из общего правила.

Пришельцы миновали еще несколько прудов побольше, с болотистыми берегами. Насекомые с яростным писком накинулись на новоприбывших. Те ускорили шаг и постарались побыстрее пройти мимо. Как раз когда насекомые повисли совершенно беспросветной тучей, высокий элим вышел на место посуше, и болото кончилось.

Еще сотня шагов — и путники оказались в настоящем саду, где рядами тянулись одинаковые десятифутовые деревья, покрытые густой мясистой листвой. С ветвей свисали небольшие коричневые стручки, и такие же валялись кое-где на земле.

За бобовыми садами раскинулись небольшие зеленеющие поля. Белая фасоль (или что-то очень похожее) чередовалась со всевозможными злаками. Поля разделяли полоски, поросшие темно-зеленым мхом и коричнево-желтым орешником. Все плантации выглядели безукоризненно ухоженными.

Все вокруг говорило о крайней заботе и трудолюбии. Казалось, каждый лист на дереве выпестован отдельно.

Путешественники увидели первые дома — низкие одноэтажные постройки с круглыми окнами и прямоугольными дверями. Подойдя поближе, Эвандер разглядел глиняные стены и сплетенные из гибких прутьев крыши. Вокруг домов были разбиты садики с невысокими растениями, сверху донизу усыпанными цветами.

Именно в таком садике они заметили первого нилда. Маленькое приземистое существо в головной повязке вскапывало грядку с мелкими голубыми цветами. Эвандер сначала подумал, что перед ними низкорослая женщина. Но потом существо повернулось, и юноша вскрикнул от удивления. Огромные глаза блестели на черепашьем лице.

Существо увидело Перспакса и застонало, но застонало радостно, подскочило к путешественникам, широко раскинув руки, и принялось то ли лаять, то ли повизгивать. Перспакс ответил похожими звуками и несколько раз хлопнул в ладоши. Нилд вертелся перед гигантом, как счастливый щенок.

Эвандер, Сирина и Конитомимо недоуменно переглянулись.

Из дверных проемов и садовых калиток гурьбой посыпались нилды. Воздух сотрясали бесчисленные радостные повизгивания.

Нилды напомнили Эвандеру бобров или очень толстых собак с лицами черепах. Этакие черепахо-бобры с умелыми руками, на каждой из которых было по четыре черных пальца и по одному странному белому мизинцу.

Самыми удивительными во внешности этих существ были их глаза: огромные, со зрачками размером с человеческий глаз. Эти невероятные глаза заметно выдавались вперед на морщинистых черепашьих головах и выглядели бы довольно неприятно, если бы в них не светился добрый, ласковый разум. Маленькие создания казались неуклюжими, но двигались они удивительно легко и проворно. И они буквально излучали любовь к Перспаксу. Столпившись вокруг его высокой фигуры с волчьим туловищем и лошадиной головой, нилды пританцовывали, вертелись и медленно переступали с ноги на ногу. И все они пели странными подвывающими голосами нечто похожее на гимн.

Нилды были одеты в коричневые туники и лосины, маленькие шляпы с круглыми полями и шарфы. Ростом они не доставали Эвандеру до груди, а некоторые даже и до живота.

— Хорошие нилды, — приговаривал Перспакс, поглаживая малышей, прижимая их к коленям, почесывая им подбородки.

Эвандер заметил, что простая, но отлично сшитая одежда нилдов была сплошь украшена великолепной вышивкой и бисерными узорами, а на шляпах поблескивали кусочки перламутра.

— Это прекрасные мастера, — объяснил элим. — Наши добрые нилды никогда не сидят без дела. Их руки всегда тянутся к работе.

Глава 26

Появление лорда элима вызвало у нилдов необыкновенное оживление. Они кланялись ему, танцевали от радости, а потом проводили в центр орошаемого поместья.

Нилды признались, что не ведают, на чьей земле живут. До этого их не посещал ни один лорд. Они жили одни. Им самим пришлось защищаться от коварных врагов. Они просили у лорда прощения, если владелец этой земли — он. Когда они пришли сюда, источник был засорен, а земля безлюдна. Ею не интересовался ни один лорд. Они только оживили эту землю, сделали ее плодородной.

Они чувствовали себя очень неуверенно и молили элима о пощаде. Они знали только, что здесь им жилось безопаснее, нежели в их старых садах, на краю равнины.

Воспоминания о садах на краю пустоши исторгли из груди нилдов поток жалоб и сетований. Яростные гроссмедведи разрывали мусор в поисках молодых, сочных нилдов. Многоножки ловили старых.

Теперь малыши, полные надежд, преданно подпрыгивали, умоляя лорда вступить во владение домом, если на то будет его высочайшая воля. У них не было обожаемого лорда, и, если он только пожелает стать их господином, они с радостью будут служить ему. Больше всего они жаждали доказать Перспаксу, что они хорошие, очень хорошие нилды.

— Разреши нам служить тебе, о лорд элим, — снова и снова восклицали они, кланяясь и падая на колени.

Когда нилды наконец несколько угомонились, Перспакс пропел им ответную песню на их языке, на певучем языке нессор.

Элим поблагодарил их за верную службу и благословил, назвав хорошими нилдами, вполне достойными прислуживать ему и его гостям — при этом Перспакс указал на Эвандера, девушку и металлического человечка.

Огромные глаза нилдов так внимательно оглядели спутников лорда, словно видели их впервые, словно все это время они были настолько поглощены созерцанием высокой фигуры Перспакса, что не заметили пришельцев — ни странных розовых, ни еще более странного синего.

Огромные блестящие глаза долго и пристально разглядывали Эвандера и Сирину. Элим снова запел и поведал нилдам историю странников с Рителта, рассказал, как они очутились на Ортонде. Насчет Конитомимо Перспакс не объяснял ничего, да этого и не требовалось — нилды сами видели, что металлический человечек мог быть порожден только очень сильной магией. Довольно того, что лорд элим, их лорд Перспакс, дитя Миггенморха, привел этих существ с собой. Значит, и о них надо заботиться, как о повелителях, и поклоняться им.

Затем все нилды дружно повернулись к Перспаксу.

— Долгое время мы жили одни, о лорд элим, — возопили нилды. — Ибо мы бежали сюда, дабы укрыться от гроссмедведя и многоножки.

Перспакс еще раз благословил хороших, много выстрадавших нилдов.

— Мы работали на этой земле, о лорд элим, и теперь она стала плодородной, хотя раньше здесь лежала одна пыль.

Еще один благословляющий жест.

— Из источника мы сделали двенадцать прудов для ловли рыбы, и каждый мы выкопали своими руками. А вокруг этих прудов мы посадили священные растения и засеяли поля белой фасолью.

Благословение повторилось. Нилды продолжили свою песнь, сопровождаемую размеренными одобряющими жестами Перспакса. Они рассказывали, как разбили чудесные сады и водоемы с ивняком, как построили дома себе, а из множества ивовых прутьев и глины — дом для лорда. Пусть он только разрешит проводить его к этому дому. Нилды умоляли лорда поселиться в выстроенном для него доме.