Чего хотят вампиры - Никитина Елена Викторовна - Страница 33

— Что это? — вырвался у меня закономерный вопрос.

По наличию седел на спинах странных созданий легко можно было догадаться, что именно на этих «лошадях» нам и предстояло проделать долгий утомительный путь. Хотелось бы верить, что не в один конец.

— Это мольды, — недовольно ответил Стеф. — Они берут силу и выносливость у того, кто ими управляет.

— Типичные энергетические вампиры? — восхищенно присвистнул Вадим и чуть не сверзился с лестницы от этого самого восхищения.

— Не совсем. Мольды постепенно накапливают энергию, забирая ее у временного хозяина маленькими порциями с помощью своих усов, служащих своеобразными проводниками. Они скорее симбионты, легко подстраиваются под чужое биополе, прекрасно работая на нем как на вечном двигателе, безошибочно чувствуют любые изменения своего хозяина и никогда не перейдут грань, которая может стать для «живой кормушки» роковой. А при необходимости подпитывают того, кто неосторожно разбазарил такое ценное для мольдов добро, как живая энергия. Но это касается только разумных существ. А вообще основной рацион их питания составляет мелкая живность, которых они убивают с помощью тех же усов. И это при том, что физическую пищу наши красавцы не едят вообще, у них даже рта как такового нет. Они убивают ради самого убийства. Энергия смерти, как я уже говорил, — одна из самых мощных и сильных в любом мире.

— И мы на этом поедем?! — ужаснулась я, но мой крик души бессовестно проигнорировали. Причем все.

— А на людей они случайно не охотятся? — в Вадиме снова проснулся ученый дух, который требовал срочной исследовательской работы.

— Случайно — нет, а вот специально… — напустил туману Стефианир, но от ехидного комментария не удержался: — Просто постарайся не злить их и не проводить над ними никаких опытов, профессор. Мольды любят нежное и ласковое обращение. А еще они подвластны лишь одному хозяину, становясь полностью от него зависимыми.

— То есть их невозможно продать, подарить или украсть?

— Нет.

— Я понял.

А вот я — нет! Как можно быть ласковым и нежным с таким жутким и опасным существом?! Я обычных лошадей-то боюсь до ужаса, а тут такое!!! Мне вполне достаточно было увидеть, как один из вампиров уселся на чудо-юдо верхом, а оно, заметно оживившись, тут же обхватило его запястья своими омерзительными щупальцами.

— Я на нем не поеду! — твердо заявила я, прокручивая в голове всевозможные варианты для более-менее вразумительной отмазки.

— Почему? — удивленно спросил Карилен, вышедший проводить нас в последний путь, в который сам же и отправил.

— У меня на них аллергия! — ляпнула я первое, что пришло на ум.

Глава клана Зварру недовольно нахмурился. То ли не знал, что такое аллергия, то ли не понимал, как она может быть на столь милых и полезных зверушек.

— Свет, как у тебя может быть аллергия, если ты их первый раз видишь? — сдал меня с потрохами благоверный паразит.

— Я чувствую. — Голос предательски сорвался на шепот.

У меня даже возникла идея разыграть спектакль одного актера в лучших традициях анафилактического шока, но, пока я вспоминала, как же проявляется эта дрянь, момент был упущен. Стефианир не стал тратить время на бесполезные уговоры и ненужные пререкания, а молча подхватил меня на руки и потащил к моей новоявленной фобии. Все брыкания, попытки освободиться и угрозы вампиром были стоически проигнорированы. Как оказалась в седле, помню смутно. По запястьям скользнуло нечто теплое и необычно приятное, будто мне надели дорогие бархатные перчатки.

— Не бойся, они не страшные, — ласковым томным голосом увещевал клыкастый палач, поглаживая одной рукой мое бедро, а другой — лохматую холку чудовища. — Тебе никто не причинит вреда, и бояться совершенно нечего. Они просто другие.

— Ты сейчас кого уговариваешь — меня или его? — не удержалась я от укола ревности. Страх страхом, но столь интимное воркование, предназначенное другому существу, не оставило меня безучастной.

— Во-первых, это не он, а она. — Стеф безуспешно пытался скрыть улыбку, что еще больше убедило меня — ревность иномирной гостьи не осталась незамеченной. Только что в этом смешного и зачем он меня дразнит, непонятно. — А во-вторых, — продолжил в том же духе мой клыкастый возлюбленный, — я не страдаю такого рода извращениями, какие ты уже успела мне приписать.

— Да неужели? — Червячок сомнения не желал так быстро уползать.

— Ты — приятное исключение. — Вампир уже откровенно улыбался во все клыки. Ситуация его откровенно забавляла, но вот мне было не до веселья. Пускай вблизи и на ощупь мольд (или правильнее все-таки мольдиха?) оказался не таким уж и страшным, чувство нервозности отпускать меня не торопилось.

Все заняли свои места в седлах. Вадима, кажется, нисколько не пугала перспектива послужить энергетическим донором для своей оригинальной зверушки. Энергия из него так и била ключом, а ученый мозг без перерыва бубнил какие-то медицинские термины, сожалея лишь о том, что «в этом отсталом мире нет высокотехнологичной аппаратуры, такой материал для изучения пропадает». Но его стенаний никто не слушал.

Стефианир предусмотрительно пристроил свою зверюгу между бывшими супругами Назаровыми, и мы поехали.

— Стефианир Кронест, я с тебя шкуру спущу и на дядю твоего не посмотрю! — уже у самых ворот настиг нас гневный окрик главы клана Мейлих.

Мы дружно обернулись, несколько обескураженные столь оригинальным напутствием. Стирх стоял на балконе одной из башен и махал нам вслед пустым цветочным горшком.

— У вас так принято? — обратилась я за разъяснениями к клыкастому другу.

— Не совсем. — Стеф подозрительно отвел глаза, будто его это вообще не касалось, и прибавил ходу. — Не обращай внимания.

— Ты мне заплатишь за каждую выдранную тобой майкалу! — раздалось гневное объяснение за нашей спиной.

Наследник клана Зварру остался невозмутим.

— А что такое майкала? — теперь пристал со своими расспросами ученый.

— Это цветочки такие, очень редкие и стоят целого состояния, — коротко пояснил обвиняемый и, повернувшись ко мне, весело подмигнул. — Фиолетовые с черным, на ваши ромашки чем-то смахивают.

Я не удержалась и фыркнула, вспомнив, как вчера мой нерадивый ухажер лупил этими самыми «ромашками» по мордасам сторожевых пираний в местном озере. Боюсь, узнай миррен Стирх, какая участь постигла его дорогостоящий гербарий, одними угрозами он вряд ли бы ограничился. А посему, пока нам дают более-менее спокойно убраться восвояси, надо спешить. Не дай бог, Стирху вздумается прямо сейчас пойти полюбоваться на водную гладь в успокоительных целях, и он найдет жалкие останки своей обожаемой майкалы, скорбно покачивающиеся на волнах. Я даже обернулась на всякий случай. Но глава клана Мейлих продолжал стоять на балконе, не торопясь бросаться в погоню, дабы покарать вредителя. Наверное, боялся, что мы вернемся, ведь по каким-то причинам он так хотел, чтобы чужаки побыстрей уехали. А отомстить можно будет потом, вампиры живут долго и на память никогда не жалуются.

— А к тебе, упырь, какое отношение эти цветочки имеют? — Вадим подозрительно посмотрел сначала на Стефианира, потом на меня. От его внимательного взгляда не ускользнули наши заговорщицкие перемигивания, но он оставил их без комментариев, решив пока не уходить от основной темы. — Ты же вроде не травоядный. Или все-таки решил переменить пищевую ориентацию?

— Вовсе нет, — равнодушно пожал плечами вампир. — Хотел их тебе на могилку положить, но они, к сожалению, завяли раньше.

— Мечтай, мечтай, — буркнул мой бывший благоверный и с невозмутимым видом принялся осматривать окрестности.

Я на удивление быстро приноровилась к ровному ходу своего мольда и уже не так сильно боялась упасть. Лохматая «подружка» пока не пыталась скинуть меня или напугать резким движением, ее щупальца опутывали запястья так аккуратно, что, пожелай я освободиться из их захвата, сделала бы это без труда. В общем, не так страшен черт, как его намалевало мое больное воображение. На закономерный вопрос: «Почему мы не перемещаемся телепортами, а довольно медленно плетемся на этих неказистых зверушках?» — я получила от Стефианира довольно исчерпывающий ответ: