Инсуху - маралья вода - Куликов Александр А. - Страница 16

Пожарник поворошил в костре дрова и продолжал:

- Два дня товарища на себе тащил. Только на третий день мы с ним к реке выбрались. А по ней около трех десятков километров пришлось подниматься вверх. Ладно река попала тихая, не такая, как эта, - рассказчик кивнул на шум невидимого Айзаса. - По этой разве поднялся бы. Тянул салик бечевой. Товарищ сколько мог помогал, толкался шестиком, - помолчав с минуту, пожарник, укладываясь спать, закончил: - Всякое бывает в нашем деле.

Над горной тайгой легла неподвижная плотная пелена тумана. Все уснули.

Один только Алексей Иванович Сыркашев сидел у костра, беззвучно шевеля губами.

Тихо потрескивали дрова в костре.

Летняя ночь недолга. Совсем недавно погасла вечерняя заря, и звезды уже начали тускнеть, а на востоке протянулась между ними легкая белесая полоска. Небо в той стороне светлело все больше и больше, и вот уже подала в кустах свой голос зарничка и смолкла, точно прислушиваясь, скоро ли ответит ей соседка из густого черемухового куста.

Слегка колыхнулся туман. Точно дунул кто на него глубокого развала.

21. ПЕРЕПОЛОХ

За водой для утреннего чая пошел Олег. Захватив ведерко и котелок, он спускался в узкий, как щель, развал. Оттуда тянуло холодом и сыростью.

Отойдя от костра, Олег сразу утонул в непроницаемой, влажной мгле. То тут, то там возникали в ней неясные шорохи, как будто чьи-то осторожные шаги, глухие вздохи.

Олегу казалось странным, что он уходит все дальше и дальше от костра, а голоса разговаривающих ребят все еще звучат почти с ним рядом.

Стараясь не греметь ведерком, он неторопливо шел на шум реки. Сказать по правде, ему было немножко не по себе, и он жалел, что отказался от предложения Славика вдвоем идти за водой. Подбадривая себя, он потихонечку насвистывал песенку Паганеля.

А в лесу ничего страшного не было. Посветлело. Туман начал колебаться. Дело было только за ветром, чтобы свернуть его, опустить, и тогда вся земля заиграет алмазами в лучах июльского утреннего солнышка.

Жизнь в лесу, несмотря на густой туман, пробуждалась.

Вот в вершинах высоких сосен завозились белки: одна цокнула неуверенно. Послушала. Перемахнула на другую вершинку. Отчетливо простучал вдалеке дятел. "Ишь, уже старается, работяга", - одобрительно подумал Олег про него и вздрогнул от неожиданного резкого крика пестрой юркой кедровки.

До реки было недалеко. Шум ее доносился явственно.

Олег ускорил шаг и вдруг остановился, не в силах ни двигаться вперед, ни бежать назад. Он хотел крикнуть, но у него перехватило в горле. Ноги налились свинцом и тяжело давили на влажную землю, точно пытаясь продавить ее и спрятать в ней Олега.

В нескольких шагах, прикрытый туманом, стоял медведь, широко оскалив пасть.

Длинные, мохнатые лапы с выпущенными наружу когтями, чуть вздрагивая, тянулись к Олегу.

Туман заколыхался, зверь, раскинув лапы, шагнул вперед.

С усилием Олег оторвал от земли ноги, попятился, повернулся, и побежал обратно.

Позади него гремело, скатываясь с горы, брошенное ведерко с котелком. Олегу слышались тяжелые шаги гнавшегося за ним зверя, ему казалось, что горячее дыхание медведя уже касается его затылка. С головы Олега слетела кепка.

Неповоротливый, толстый Олег бежал с необыкновенной легкостью, не чуя под собой ног.

Вот наконец-то и спасительный костер. Около него суетятся ребята, сидят Сергей Петрович, Сыркашев, пожарники.

- Олег! Что случилось? На тебе лица нет, - спросил Сергей Петрович.

Ребята окружили Олега.

- Медведь!.. Метра в три…

- Где?

- Там, у реки… он гнался за мной. Ка-а-к даст по голове. Ке-епку сбил. Он совсем близко, где-то здесь.

Дремавший у костра Сыркашев кивнул на Тыма, безмятежно спящего у костра. Он взглянул на Туренко.

- Иди, смотри, кто там бежал.

- Совсем спокоен. Спит себе… - старик всплеснул руками, ударил по коленям. Взглянул с хитринкой на Олега. - И нос, однако, не чует, и ухо не слышит. Вот беда… Совсем бездельник.

Сергей Петрович, держа ружье наготове, шел с мальчиками по следу Олега.

Тым, недовольный, что прервали сладкий сон у костра, не проявлял никакого беспокойства, лениво плелся рядом.

След в траве кончился на небольшой полянке. Посреди нее…

Сергей Петрович громко рассмеялся и позвал отставших ребят.

Посреди поляны стояла старая, сломанная бурей береза. Две толстых ветки со свисающими с них нитями лишайника-бородача протянулись вперед, точно широко распростертые мохнатые, кого-то ловящие руки. Туман еще обволакивал пень, клубился вокруг него. От движения тумана протянутые над поляной сучья как будто шевелились.

Сергей Петрович продолжал смеяться:

- Вот и виновник переполоха. А ведь действительно, в таком густом тумане принять его за зверя ничего мудреного нет. И опытного охотника может испугать.

Ребята хохотали. Олег смущенно смотрел на "медведя".

Сергей Петрович утешал его:

- Ничего, ты не смущайся, Олег. Бывает. В тумане все случается. Однажды на охоте, в такое же вот утро, я всадил несколько зарядов в обгоревший пень, приняв его за сидящего на земле косача.

- А мой папа подсадную утку у товарища ухлопал, - сказал Петя. -Тоже в тумане. Вначале по чучелам дал, а потом по утке.

- Нет, только подумать, - проговорил Славик, - медведь в три метра. Вот уж действительно у страха глаза велики.

- Интересно знать, во сколько метров принял бы ты его, Славка, если бы пошел со мной.

- Конечно, в шесть, - заметил Гера.

- Ладно, ладно, - теперь все храбрецы-мудрецы. А когда потребовалось пойти за водой, то "Олега очередь, пусть он сходит". В другой раз и ночью один пойду.

Весело переговариваясь, смеясь над происшествием, "охотники за медведем" вернулись к костру.

22. РАСШИФРОВАННОЕ ПИСЬМО

Солнце поднялось над горами, разогнало туман. День обещал быть жарким, безветренным. С утра пожарники отправились в обход по лесу проверить, не осталось ли где огня, тлеющей моховой подстилки.

Птичьи голоса наполняли воздух.

В Айзас под большим уклоном впадала шумливая речушка. Она чем-то заинтересовала Алексея Ивановича. Он сходил на нее, прошел с полкилометра вверх по течению, внимательно всматриваясь в воду. В одном месте, где уклон был более значителен, задержался, что-то обдумывая, выкурил трубку и, вернувшись на стан, сказал:

- Надо ускучей варить, хариусов. Шибко хорошая рыба.

- Петя, это по твоей части. Рыба ждет тебя, а мы - рыбу. Может быть, в помощь возьмешь меня или Олега, или же Славку с фотоаппаратом.

Гера с улыбкой взглянул на Петю. Петя молча собрал удочки и уже было пошел к реке, но его остановил Сыркашев.

- Ээ-э-э, - он махнул рукой, - не надо. Рыба сама в котел придет. Мы себе сиди, отдыхай, кури, а рыба свое дело знает.

Ребята пошли с Сыркашевым.

Он нарубил тонкий жердняк; в узком месте, в крутом падении речки, наложил его частой решеткой, вода протекала, как через крупное сито.

- Сиди смотри,- закончив работу, занявшую не более получаса, сказал Алексей Иванович. - Медведь сидит на берегу, долго-долго смотрит. Ему что делать, нечего. Бездельник. Лапой махнул по воде, есть рыба. Другой раз ничего нет. Целый день может сидеть. Нам день сидеть нельзя, сварил рыбу и по своим делам.

На решетнике вдруг сверкнула в лучах солнца рыба, затрепетала.

- Есть, - крикнул Славик и бросился к воде. Он схватил довольно крупного хариуса и торжественно поднял в воздух.

- Ого-го-го, продолжаем жить, братцы!

А на сыркашевской ловушке, переливаясь серебром, билось уже несколько рыбин.

Лицо старика светилось, сияло довольством от вида возбужденных, радостных ребят.

- Рыба в большую речку катилась, нечего ей делать в мелкой. На других много ловят эдак. И тайменя, и ускуча. Хитрые люди, - улыбнулся старик.