В некотором царстве… (СИ) - Березовская Елена Валерьевна "Melamori" - Страница 5

Мальчишка разворачивается и уходит. У меня уже все в порядке и я тоже тащу друзей к выходу. Пусть думают, что я нежная барышня, крови боюсь… А вечером я сюда обязательно вернусь. Вопрос, сказать ли Брему?

Мальчишки носятся со мной, как наседка с яйцом. Как не странно, настроение не упало, а зашкаливает. Сама от себя не ожидала. Деньги еще есть, но тратить мне их не дают. Друзья накупили кучу ерунды, которая привлекла мое внимание. Радуются, как дети. Если откажусь, обидятся. А с чего мне отказываться? У всех, оказывается, есть старшие сестры и я помогаю выбрать подарки и им. Сама же играю роль младшей. Мне это тоже знакомо….

В «Яблочко» вваливаемся под вечер. Все довольные, с кучей свертков и пакетов. Меня сдают с рук на руки Груне и остаются поужинать. Я, сославшись на усталость, ухожу в свою комнату. Груне приходится продемонстрировать содержимое пакетов. Ей я купила чудную брошь в виде бабочки. Крылышки украшены фиолетовыми блестящими камушками и все переливаются. Как раз к выходному платью. Груня ахает, охает и жалеет, что сама не пошла. Так ярмарка еще дня четыре будет, чего жалеть? Выглядываю в зал. Друзья тоже устали и надеюсь, направились в общежитие. Правда я не уверена, что они живут именно там, еще не спрашивала. По виду мальчишки из знати, им могли и домик снять. Надеваю серое платье, беру корзинку с пирожками и выхожу в ночь. Телепортом перемещаюсь в управление стражи. На дежурстве Марэк. Вскакивает, улыбается. Брем велел меня всегда пропускать.

— Марэк, Брем на месте?

— А как же, сидит, трудоголик. Дома-то его никто не ждет, вот и живет на работе.

Что же делать? Сказать, не сказать?

— Если спросит, я артистам еды из трактира пообещала, они меня днем здорово выручили. Если к полуночи не вернусь, можешь начинать волноваться.

Показываю стражу полную корзинку.

— Так чего мне волноваться? Я начальнику скажу, пусть он и волнуется. А ты Милка по ночам лучше не шастай.

От Управления стражи до площади два шага. Улица светится яркими пятнами фонарей. А площадь впереди так и сияет разноцветными цветочными гирляндами. Маги постарались на славу. Ищу яркий шатер и с замирающим сердцем направляюсь к нему. Василинка сидит прямо у входа на земле и смотрит на меня ясными голубыми глазами. Черные кудрявые волосы обрезаны по плечи. Вскакивает и прижимается всем телом. Из груди вырывается рыдание, горячие слезы обжигают. Стоим обнявшись за пологом шатра и не можем отпустить друг друга. Мы знали, что когда-нибудь встретимся, но я никогда не думала, что это может быть так больно. Сердце замирает и воздух приходится вдыхать рывками. Днем я, как бы, заморозила полученную информацию, отложив ее до вечера. Сейчас чувства отпущены на свободу. Шквал, ураган, торнадо. Все это проносится в моей душе, унося страшные сны и все ужасы, которые я сама себе напридумывала. Как я могла отпустить младшую? Как я могла ее удержать? Первое правило, которому нас учили — уходить в разные стороны. Мы и ушли. Я знала, что десятилетняя Василинка не пропадет, ее готовили не хуже, чем всех остальных. И шансов затеряться среди чужой малышни у нее было больше. Только после истории с разбойниками сердце мое ныло и жуткие мысли лезли в голову. Я на себе прочувствовала, что могло случиться с маленькой девочкой на большой дороге. Радует то, что сейчас на меня смотрит заплаканный, но сытый и довольный подросток. С пацаном, это она правильно придумала. На девушку еще не очень тянет. Да и приставать меньше будут. Отрываю от себя мелкую.

— Рассказывай.

— Считай, что мне повезло, — говорит сестренка. Буквально на следующий день меня подобрали бродячие артисты. У Бора и Марты нет своих детей и они посчитали меня подарком свыше. Ну представь, ночь, тьма, из леса выходит маленькая девочка и идет к костру. Кто ты? — спрашивают ее. — Я ваша дочь, отвечает ночное виденье. Надеюсь, помнишь то платье, в котором мне пришлось уходить?

— Это то, дико розовое в кружевах? Месть родителям, за то, что заставили вылезти из любимых штанов….

— А главное, в штанах было бы на много проще, — вздыхает хулиганка. — Но что ни делается, все к лучшему. Розовое платье свою роль отыграло и овации зрителей получило. Марта приняла меня как настоящую дочь, при этом разглядев талант лицедея. Не знаю, что она себе думает, но благодарить хранительницу в вечерних молитвах никогда не забывает. Я, как ты видишь, развлекаюсь в меру возможностей.

— Ты сильно рискуешь!

— Шутишь, мы эту сказку умудрились в Винессе отыграть. Правда не далеко от границы. Представляешь, какие там сейчас настроения? Они же были уверены, что погибла вся семья, а тут такая сказка…. Удивительно, что твой друг знает об этой истории.

— У меня не простые друзья…. Я еще сама не разобралась, но думаю, они смогут мне помочь.

— Хочешь закончить миссию? — удивляется сестра.

— Надеюсь…. А почему ты так уверена, что я тогда не дошла?

— Потому как вижу тебя здесь, — смеется Линка. — Так давай ты теперь рассказывай, и отдай корзинку.

Сестра хватает пирожок и запихивает в рот.

— Ага, сейчас расскажу, как ты мне, в двух словах.

Сестра обиженно надувает губки.

— Ну Лика! Это не честно!

— Честно, честно! — смеюсь я. — А если еще честнее, мне до полуночи домой вернуться нужно. Сейчас тебе в общих чертах расскажу, а завтра опять приду.

— Завтра мои друзья и приемные родители могут и не отправиться по трактирам. Я знаешь, какой сегодня цирк устроила, что бы одна в шатре остаться?

— Ладно, Линка, слушай. У меня платье было не розовое, а очень даже приличное. Кажется светло сиреневое. Считай, что мне тоже повезло. Первый встреченный мной человек оказался купцом, который вез дочку на ярмарку в соседний город. Платье ей идеально подошло, а цену ему купец и сам видел. Взамен мне дали одежду пацаненка-служки и пять золотых монет. Этих денег должно было хватить мне надолго….

Я практически все успела рассказать, когда на башне пробило полночь. Мы обнялись. Как же нам не потерять друг друга?

— Лика, давай договоримся оставлять информацию о себе в каком то надежном месте.

— Даже и не знаю…

Из тени соседней палатки выступила темная фигура.

— А давайте, надежным местом буду я?

Быстро заслоняю собой Брема и делаю знак Линке. Сестра недовольно прячет кинжал в сапог.

— Брем! А если бы я не успела?!

— Я бы поймал, — пожимает плечами начальник городской стражи.

Вздыхаю, и понимаю, что придется их знакомить.

— Василинка, это мой друг Шато Брем. Шато, это моя сестра — Василинка. Кинжалами лет с пяти швыряется совершенно профессионально.

— Обойдемся без титулов? — ехидничает мой друг.

— Обойдемся, — так же ехидно отвечаю я.

— Так мое предложение принимается? Я для вас — надежное место?

Переглядываемся с сестрой.

— Линка, я ему полностью доверяю.

Сестра смотрит на меня, как на врага народа.

— Нет, я ему ничего не рассказывала! Как ты могла подумать?

— Ага, — говорит Шато, — я сам о многом догадался. Ты же не думаешь, что начальником городской стражи и служащим тайной канцелярии его величества может быть тупой дроу?

Я удивленно смотрю на друга. Надеюсь, что тупой принцессе это боком не выйдет.

— Милолика, единственное, что в этой истории оставалось для меня загадкой, действительно ли ты не все вспомнила. Я так понимаю, что ничего и не забывала?

— Да, — опускаю глаза.

— Молодец, придумала правильно. Тебя действительно очень сложно вычислить. А вот Василинка сильно подставляет своих друзей-актеров. Идея посеять в народе надежду и таким хитрым путем поведать правду, это конечно гениально. Только проблема в том, что тебя теперь в сто раз легче найти. Стоит только заглянуть за ширму и поинтересоваться, кто здесь такой умный.

Василинка хмурится и сердито смотрит на Брема.

— Да меня еще не один человек не узнал! Как вам удается вообще на меня смотреть?!

— Потому что я знаю, куда смотреть, с какими мыслями и что могу там увидеть. Надеюсь, эти тонкости не известны вашему дяде?