Ларе-и-т`аэ - Раткевич Элеонора Генриховна - Страница 87

– Арбалеты сам покупал? – сварливо осведомился Иргитер.

– В оружейной украл, – махнул рукой Териан. Иргитер приметно оживился.

– Это правильно… – раздумчиво протянул он. – Ты хорошо потрудился. Териан. Вся найлисская затея лишается всякого смысла. Никто Лерметта и слушать не станет, хоть он криком кричи. Кто же пойдет за вероломным убийцей! Замечательно сработано. Вот только твоя остроухая шлюшка…

А вот за шлюшку ты мне отдельно заплатишь, мысленно пообещал себе Эннеари. По сути, риэрнский мерзавец был абсолютно прав – назвать Джеланн иначе при самом большом хотении невозможно… да и каким словом сам Эннеари мог бы назвать создание, которое спуталось с насильником по доброй воле? Как он мог еще назвать ту, что усыпила его чарами, сняла с него ларе-и-т'аэ, отправила на верную смерть, да еще подучила сообщника, чем именно следует убивать ее сородича?

Никак. В том-то и дело, что никак. Вековые обыкновения, вошедшие в плоть и кровь, пересилили даже ненависть. Возможно, приведись ему, и Эннеари смог бы убить Джеланн – хвала всему сущему, что делать этого не придется! – но вот оскорбить он ее не мог даже и мертвую. Даже и ненавистную. Даже и мысленно. А уж позволить риэрнскому убийце изрыгать оскорбления – тем более.

– Она не в счет, – отмахнулся Териан.

– Если она тебя продаст… – предостерег Иргитер.

– Она уже никого не продаст, – усмехнулся Териан. Убийство явно придало ему дерзости – попробовал бы он прежде перебить своего короля! Может, он и рассчитывает на награду – и даже наверняка – но вот получит ли он ее… скорее всего, нет. Иргитер подобной наглости ни от кого не потерпит, даже от своего доверенного исполнителя. Вернее – не потерпел бы. Потому что возможности такой ему не предоставится. Просто он об этом еще не знает.

– Довольно, – одними губами прошептал Лерметт.

– Согласен, – с отвращением кивнул эттармец.

– Начинаем, – шепнул Сейгден.

– Я остаюсь здесь, – напомнил гном, не сводя глаз со своего амулета.

– Правильно, – одобрил Алани. Вся его обида, если она и была, минула совершенно; глаза так и блестели.

– Как договорились. – Шеррин уже успокоилась.

– Конечно. – Арьен еще раз легонько сжал ее пальцы и выпустил их. Шайри предстояло войти в покои Иргитера первой.

Лерметт без стука распахнул дверь, и Шеррин вплыла в опочивальню Иргитера, держа голову высоко и легко. Нет, Шайри положительно родилась для того, чтобы носить нарретталь… впрочем, она и в эльфийском наряде будет смотреться не хуже!

Иргитер узнал ее не сразу. Лишь когда губы Шеррин искривились снисходительной усмешкой, он издал такой звук, словно ему при умывании мыло попало в рот, и замер.

– Доброе утро, ваше величество, – ясным и чистым голосом произнесла Шеррин.

Следом за ней в опочивальню вошел Лерметт – обаятельный, подтянутый – словно это и не он поднялся до свету и скакал во весь опор по заснеженному лесу – безупречно вежливый.

– Хорошо ли вам спалось? – осведомился он.

– Ч-чему обязан? – еле выдавил из себя Иргитер. Териан, тот и вовсе молчал, будто ежа проглотил и теперь даже кашлянуть боится. Преображенная, сияющая красотой Шеррин ошеломила его даже больше, чем Иргитера – а уж появление этой, новой Шеррин в спальне короля довело его прихлебателя едва не до обморока. Окажись она здесь в одиночку, и минутная растерянность мигом сменилась бы совсем иным чувством… но когда рядом с принцессой Адейны стоит, небрежно усмехаясь, найлисский король… что все это может значить?

Ничего хорошего, это уж точно.

– Чему об-бязан? – прыгающими губами повторил Иргитер.

– Ну, зачем же вы так, ваше величество? – пожурил его Лерметт. – Мы всего-то навсего хотели пригласить ваше величество на охоту.

– Нам удалось поднять великолепную дичь. – С этими словами в дверной проем шагнул Сейгден, увлекая за собой Эттрейга.

Иргитер затравленно переводил взгляд с одного гостя на другого. Он еще не понимал, что здесь творится, но что творится нечто нехорошее, почуял вмиг.

– Коронованную! – объявил Эннеари, возникая в проеме двери.

Иргитер, возможно, и не знал, как именно был убит «эльфийский гаденыш» – но Териан убивал его собственными руками! Териану доводилось слышать о мстительных призраках – окровавленных духах возмездия, щеголяющих запекшимися ранами. Его лично подобные видения не посещали никогда – но и не испугали бы: эка невидаль – привидение! Но на проклятом эльфе не было ни кровиночки, ни царапинки. Одежда его была в полном порядке, длинные волосы лежали ровно и аккуратно – ни следа кровавых колтунов! – изогнутые губы осеняла спокойная легкая улыбка, а зеленые его глаза смотрели из-под темных ресниц так ясно и пристально…

Так кого же он тогда…

Дикий, темный, нерассуждающий ужас… перед чем? Перед собственным безумием, в котором Териан никогда себе не признавался? Перед миром, который уж точно сошел с ума? Перед проклятым эльфом, который так страшно и так нагло обманул его, Териана? Перед возмездием – теперь уж наверняка неизбежным?

Как и прежде в подобных случаях, ужас мгновенно перехлестнуло бешенством – нутряным, черным, сокрушительным, словно удар кулака… вот только на сей раз кулак ударил изнутри в налитый кровью висок слишком сильно.

Лицо убийцы сделалось иссиня-багровым. Териан придушенно ахнул, сполз по стене и замертво повалился на ковер.

Иргитер пытался выговорить что-нибудь трясущимися губами, но они ему не повиновались. Мысли, впрочем, тоже. Он не просто ничего не мог сказать, он не знал, не имел ни малейшего понятия – а что можно сказать тем, кто смотрит на него сейчас… что им и вообще можно сказать.

Зато они знали.

Первым шагнул к нему король Найлисса.

– Ты подослал убийцу к моему другу, – спокойным и даже почти бесцветным голосом промолвил Лерметт, опустив руку на рукоять своего меча.

– Гостю, – совершенно таким же голосом добавил Эттрейг, и его ладонь, в свою очередь, легла на рукоять вороненого клинка.

– Союзнику, – эхом откликнулся Сейгден, и его пальцы привычно обняли рукоять самого тяжелого в Восьми Королевствах двуручного меча.

– Любимому, – выдохнула Шеррин, становясь плечом к плечу с суланским лисом. Оружия при ней не было: даже и тот почти игрушечный кинжальчик, больше похожий на шпильку, с которым она почти не расставалась, отсутствовал – скорее всего, валялся позабытым в ее покоях. Но взгляд у нее был такой, что стоил иного удара мечом, так что шутить над ее угрозой даже и у Иргитера язык бы не повернулся. А мгновением спустя ему стало и вовсе не до шуток, ибо Сейгден взял свой меч на обе ладони – в ножнах, как есть – и с галантным полупоклоном протянул его Шеррин рукоятью под правую руку… и принцесса выхватила клинок из ножен, словно цветок из вазы – легко и непринужденно.

Выхватывая, Шеррин крутанула меч… ничего страшнее в своей жизни Иргитер никогда не видел! И не только потому, что страшный клинок был слишком тяжел для Шеррин – он был вдобавок почти в ее рост длиной, а если вместе с рукоятью, то и больше, и по всем неумолимым законам естества принцесса должна была завязить его в полу… но вот этого как раз и не случилось. Острие прорезало в полу глубокую борозду, расплескав щепки по сторонам, очертило блистающую дугу и взмыло над головой Шеррин смертоносной звездой. Иргитер от ужаса даже икнуть не смог, до того пересохло у него в горле. Он мог только смотреть на мерцание этой погибельной звезды и тупо бормотать мысленно: «И вот эту я хотел взять в довесок к Адейне… вот эту взять в свою постель… взять… вот эту…»

Иргитер воззрился на троих королей почти с надеждой. Может, они предпочтут покончить с делом сами? Ему ведь здесь вынесли не один, а целых четыре смертных приговора.

Друг. Гость. Союзник. Любимый.

– Я сам, – с нехорошей улыбкой промолвил Эннеари, шагнув между Эттрейгом и Сейгденом. – В конце концов, это ведь меня убивали, а не вас, так что прав у меня всяко больше.

Лерметт согласно кивнул – с явной неохотой.