Неожиданные встречи - Мариковский Павел Иустинович - Страница 70

Усиленно всматриваюсь в болотце, но ничего не вижу, кроме нескольких лягушек. Они угнездились на различном плавающем хламе, выглядывают из воды, греются на солнце.

— Николай! — говорю я. — Идите на ту сторону болотца, подберитесь к берегу, я же буду сидеть с этой стороны.

Николай обегает болотце, но не успевает к нему подойти, как вдруг тростник на берегу резко колышется, громко шумит. Я насторожился, ожидая появления какого-то, может быть неизвестного, зверя. Но из зарослей выскакивает мой фокстерьер и бросается в воду. Не заметил я, когда он решил принять участие в поисках. Собака проплывает несколько метров, застревает в густом нагромождении водорослей и растительного мусора и, усиленно работая лапами, совсем запутывается и медленно погружается в воду.

Я едва успеваю сбросить с себя полевую сумку и кидаюсь в болотную жижу. Во все стороны от меня бултыхаются в воду перепуганные лягушки. Глаза собаки смотрят на меня неотрывно и как-то необычно серьезно. С трудом дотягиваюсь до морды, цепляюсь за ошейник и вызволяю своего друга из водяного плена. Теперь не до таинственного крика. Приходится переодеваться.

А загадочный крикун будто напугался, замолк. Но ненадолго. Снова закричал хрипло и скрипуче, только тише и с какой-то жалобной ноткой.

Я обхожу болотце, осторожно раздвигаю палкой высокий тростник, приближаюсь к берегу и жду, затаившись. И вдруг крик почти рядом со мною. Тихо-тихо снова раздвигаю тростник и вижу… крупный красноголовый уж собирается заглотить лягушку, схватив ее за заднюю ногу. Его голова сильно вздулась. Видимо, змея не торопится, ждет, когда добыча выбьется из сил, затихнет. Хорошо бы сфотографировать эту сценку, но придется снова лезть в воду, да и удастся ли там манипулировать, как надо? Попробую вытащить удачливого охотника вместе с его несчастной добычей из зарослей тростника на открытое место. Пытаюсь схватить ужа, он же, осознав грозящую ему опасность, скользит к воде и, когда я задерживаю его палкой, отпускает лягушку. Оба скрываются в болотце. Представление закончилось!

Почти такую же сцену я видел много лет назад, путешествуя на байдарке по реке Или. Но тогда лягушка кричала очень громко, будто ребенок, а я так торопился пристать к берегу, что чуть не опрокинул свое утлое суденышко.

Но каковы лягушки, обитательницы маленького болотца! Спокойно восседали на поверхности воды, слушая вопли своего гибнущего собрата. Впрочем, что же им оставалось делать!..

В Семиречье живет щитомордник — змея ядовитая, родственница гремучих змей, обитающих в тропиках. Водились щитомордники и на обширном высокогорном плато Ортатау. Здесь горы, поросшие елками, кажутся совсем близкими. Но машина, приминая колесами роскошные горные степные травы, разукрашенные лиловыми цветами, с большим трудом постепенно преодолела подъем. Вот и лес рядом. Надо в нем побывать. Отсюда видна далекая пустынная, потонувшая в мареве жаркого воздуха Сюгатинская равнина.

На склоне горы лес вырублен, не восстановился, и на его месте теперь поляна, вся испещренная светлыми старыми пнями. Обычно среди такого скопления пней поселяются муравьи-древоточцы, которые издавна меня очень интересовали. Подъехать к поляне невозможно. Пришлось тащиться до нее, преодолевая крутой подъем. Хорошо, что сохранилась тропинка, по которой лесозаготовители когда-то спускали вниз бревна.

Как только я вступил в царство буйной зелени, на меня сразу же набросилась стая назойливых мух, а мелкие и еще более гнусные мошки настойчиво полезли в глаза. Вскоре я добрался до полянки, изрядно устав, отмахиваясь от докучливых насекомых, присел на небольшой пенек и, отдыхая, принялся наводить порядок в полевых записях. Иногда я приподнимался с пенька, чтобы поймать и рассмотреть севшую на цветок нарывника пчелку или оказавшегося поблизости муравья. Прошло около получаса. Пора было приниматься за осмотр пней.

Я снова надел на себя полевую сумку, повесил на плечо фотоаппарат, накинул штормовку, взял палочку и только собрался уходить, как почти у самых ног на фоне сочной зелени увидал коричневый извилистый корешок. Странный корешок, как он похож на змею! Пригляделся: рядом со мною, оказывается, пристроился большой и, видимо, старый щитомордник. Слегка приподняв голову, он внимательно и тихо, без каких-либо признаков враждебности или боязни следил за мною желтыми глазами.

Я тронул змею палочкой. Щитомордник мгновенно встрепенулся, раскрыл рот, откинул назад голову, нервно завибрировал кончиком хвоста, приготовился к обороне и нападению. Тогда я подцепил его палкой и отбросил в сторону. Описав в воздухе дугу, он упал на тропинку.

С щитомордниками я встречался много раз. Но эта змея была какая-то особенная. Зачем она приползла ко мне? Чтобы избежать встречи с человеком, обычно змеи стараются вовремя ускользнуть в сторону. Странный щитомордник! Наверное, захотелось ему поглядеть на меня, необычного посетителя этого глухого уголка природы.

Возвращаясь назад, я обошел стороной то место тропинки, куда упала змея…

Как-то много лет тому назад, путешествуя еще на велосипеде, я бродил по весенней пустыне. Земля похорошела, покрылась ковром нежной зелени, всюду копошилось множество насекомых и пауков. Иногда, увлекшись, я терял ориентир и, оглядываясь, искал глазами мой велосипед. Он был едва виден у редких кустиков терескена.

Но вот глаза подметили необычное. Проходит доля секунды, сознание пробуждается: я встретился со степным удавчиком. Он удивительно покладист, не сопротивляется, лежит спокойно на руках, и желтые его глаза невозмутимо смотрят на окружающее. Удавчика обязательно возьму с собою, и мы теперь будем до самого города путешествовать вместе. Спешу к велосипеду и, едва сделав несколько шагов, натыкаюсь на гадюку. Она шипит, извивается, раскрыв пасть, бросается вперед, пугает меня. Гадюку тоже бы надо привезти в город, в Институт зоологии, отдать ее герпетологам — специалистам по змеям. Удавчика кладу в карман, а гадюку, схватив за шею пинцетом, несу к велосипеду и вдруг натыкаюсь на другую гадюку. Прежде в пустынях было очень много степных гадюк. Вторую змею тоже неплохо бы прихватить с собою, придавил ее слегка ногою, думаю, как ее взять. В это мгновение вижу всадника с большим лохматым псом. Он держит его, наверное, очень злого, на веревке, внимательно смотрит на первую гадюку, удерживаемую пинцетом, переводит взгляд на вторую под моей ногой, заметил удавчика в кармане, и глаза его расширяются от удивления. Позади всадника медленно плывет отара овец.

Вот как я увлекся змеями, не заметил ни собаки, ни всадника, ни отары! Всадник резко отворачивает лошадь в сторону, на его лице написаны страх и изумление. В этот момент удавчик выбирается из кармана. Пришлось его взять в левую руку, правая занята: в ней извивается гадюка.

— Зачем держишь змею руками? Почему тебя змея не кусает? — спрашивает всадник.

— Эта змея добрая, — поясняю я. — Вот видишь, голова у нее узкая, хвост толстый, как обрубок. А эта змея, — показываю на гадюку, — злая. Голова широкая, хвост темный, глаза, как у кошки. На, возьми, подержи в руках добрую змею!

Всадник в ужасе осаживает лошадь назад, пятится от протянутой змеи.

— Нет, нет, пожалуйста, не надо, — умоляет он. — Твоя змея все равно страшная. Твоя змея, как беркут, она тебе ищет другую змею.

Лохматый и злой пес тоже смотрит на змею, устрашающе ворчит и скалит зубы. На том мы и расстаемся.

Гадюк усаживаю в мешочек, а удавчика — в котелок. Теперь я не один, нас четверо. Ну что же, продолжим путь дальше. Нелегко ехать на велосипеде по полевой дороге да еще и с грузом на багажнике…

Одна встреча с щитомордником поразила меня и навсегда врезалась в память.

В начале июля мы — группа энтомологов — шли в Заилийском Алатау по горной дороге вдоль берега речки Бузгуль, притока Тургени. Внезапно мой спутник, шедший рядом, вскрикнул и, схватив меня за руку, попятился назад. У края дороги лежали две змеи. Это были обычные обитатели гор Тянь-Шаня — щитомордники.