Клинки Ойкумены - Олди Генри Лайон - Страница 42

– Гуляй, вохра, – лениво бросил Кроль. – Все путем, не скрипи.

Слово «вохра» Диего слышал впервые. Было в этом слове что-то неприятное, словно волка окрасили в цвет ржавчины и выставили в клетке на потеху зевакам. Впрочем, ни в голосе, ни в поведении Кроля не крылось желания оскорбить. Уж что-что, а оскорбление Диего поймал бы на лету – тень, намек, эхо.

– Что здесь происходит, сеньоры?

– Господа, – поправил Кроль. – Господа хорошие. Давно на Хиззаце, вохра?

– Что здесь происходит, господа?

Маэстро ждал, что гематр сразу же пройдет к нему, стараясь держаться поближе к случайному защитнику. Пожалуется на наглого дурня, попросит о помощи – короче, сделает хоть-что-нибудь. Нет, Бандерилья стоял, как каменный, не произнеся ни слова. Шок, предположил Диего. От страха, случается, нападает столбняк. Зато Кроль, в отличие от безмолвного гематра, решил объясниться:

– Все нормуль, вохра. Дедушка нам монетку задолжал.

– За что?

– За работу, чин чинариком. Сам пришел, за хвост не тянули. Спросил – мы ответили. Ответ монетку стоит, в курсах?

Бычки загалдели вразнобой: ага, мол, ответили. Утомились – страх!

– Кхан, вишь, с дрынцом пляшет. Здесь же Хиззац, здесь…

– Знаю, – перебил Диего.

– Я ж и маякую, все в курсах. Даже ты, вохра. Глянь, как пляшет! Копия дедушка – и клюка, и повадки… Пляс монетку стоит? Вот, ждем. Мы ждем, а дедушка кривого лепит. Зажал монетку, жмется…

– Вас проводить? – спросил Диего у Бандерильи.

– Монетку, – напомнил Кроль.

– Вам куда?

– Две монетки. И провожай на здоровье.

Диего шагнул ближе:

– Я при исполнении. Уходите, господа.

– А то? – заинтересовался Кроль без злобы, даже без ехидства. – Новенький ты, вохра. Зеленый совсем. Ничего, обтешешься. Обожди, дедушка уже созрел… Поделимся, будь спок. Чего лыбишься, а? Смешно? Ну, посмейся…

Черт возьми, отметил Диего. А ведь правда. Без Кроля маэстро и не заметил бы, что улыбается. С самого начала, с первого шага на мостки – подмостки?! – со слов: «Добрый вечер, сеньоры…» Улыбка, мастерица кроить лица на особый манер, ловко тянула уголки рта к ушам. Так мальчишка натягивает рогатку, целясь в жирного голубя. Впервые Диего Пераль чувствовал себя в своей тарелке, миске, плошке; прекрасно он себя чувствовал, сеньоры. Лучше лучшего! Исчез беженец, у которого мачеха-Ойкумена отобрала, считай, весь жизненный опыт, превратив опыт в труху, а взамен подсунув снисхождение чинуш, будь оно проклято. Вернулся мастер-сержант – упрямый осел, кого ветераны Кастурийского пехотного полка ежедневно, ежеминутно, с изобретательностью дипломированных мучителей проверяли на вшивость. Скалясь наиприятнейшим образом, Диего глядел на Кроля, а видел Мигеля Ибарру. Ну точно, Мигель! Натянем губу на зубы, а глаз на задницу, и вылитый Мигель. Маэстро хорошо помнил, с чего началась у Диего Пераля закадычная дружба с Мигелем Ибаррой. Универсальный армейский рецепт, постоянным клиентам со скидкой.

– У меня парализатор, – подмигнул Диего. – В курсах?

– И у меня, – хмыкнул Кроль. Ладонью он звонко хлопнул по карману шортов, где и впрямь лежало что-то, что могло быть оружием. – Церебрал «Хлыст», первая гражданка. Разрешение не требуется. Как мыслишь, вохрик, кто быстрей достанет?

– Вы позволите? – спросил Диего у гематра.

Без возражений Бандерилья протянул ему свою трость. Маэстро взвесил трость в руке, прикинул баланс. Трость оказалась тяжелее, чем он рассчитывал, зато отлично уравновешена. Диего вытянул руку вперед, потряс тростью, отслеживая инерцию. Ага, держим дальше от изгиба, ближе к поперечной загогулине. Чудный баланс: работа на заказ, штучный товар.

И гематр стоит, не падает. Как воткнули в мостки.

– Проверим, – согласился маэстро. – Вставай.

Медленно, стараясь не делать резких движений, Кроль встал. В глубоко посаженных глазках его разгорался огонек куража. Бычки загомонили, предвкушая потеху.

– Доставай, – велел Диего. – Успеешь первым, стреляй не раздумывая.

– Завалю же…

– Завалишь – встану, проблююсь. Что там у тебя?

– Где?

– В борозде. Третий режим?

– Второй.

– Точно встану, – Диего блефовал, надеясь, что начальник смены говорил правду насчет парализаторов. – Не бойся, все чин… Как ты сказал?

– Чин чинариком, вохра. На раз-два-три?

– На раз-два-три.

– Кхан, гони с толкача…

– Раз! – заорал дурак. – Два!..

На счете «три» рука Кроля метнулась к парализатору. Он даже успел залезть в карман и сомкнуть пальцы на рукояти «Хлыста». Тертый калач, Кроль ждал рубящего удара, для которого требуется замах, то есть время – и ошибся. По-прежнему держа трость наконечником вниз, Диего и не планировал замахиваться. Вместо этого он сделал короткий, очень резкий выпад. Металлический цилиндрик с силой угодил в кулак Кроля, скрытый тканью шортов. Кроль завопил от боли, рванул парализатор, уже не думая, как он это делает. «Хлыст» зацепился стволом, Кроль рванул по новой. Шорты затрещали, застроченный кое-как шов лопнул, позволяя оружию высвободиться…

Не сходя с места, Диего ткнул Кроля еще разок – в глаз.

Он целился ниже и попал, куда хотел – между краем глазницы и скулой. Фингал обеспечен, подумал он. Роскошный такой синячище… Кроль орал, как резаный: схватившись за пострадавший глаз, он забыл, что держит парализатор, и влепил себе дульным срезом туда, куда Диего не целился. Хорошо хоть не выстрелил, порадовался маэстро. Быки, говорят, встают, но глаз есть глаз… Иди знай, садится ли зрение после искусственного паралича!

Все, хватит.

Косой рубящий удар – тот, которого Кроль ждал в начале, а дождался под занавес – вышиб парализатор из руки забияки. Перелетев через ограждение, «Хлыст» упал в воду и, булькнув, камнем пошел на дно.

– Благодарю вас, – Диего вернул трость гематру.

С громовым ревом, окончательно теряя лицо во всех смыслах, Кроль ринулся на обидчика. Мало что видя, еще меньше понимая, он по-медвежьи облапил Диего, стараясь ударить лбом в переносицу. Маэстро высвободился, ладонями отжимая физиономию балбеса. Не желая проблем, Диего намеревался отправить Кроля вслед за парализатором – и очень удивился, когда придурок взвыл громче прежнего и упал на колени, а там и набок, катаясь по мосткам.

– Вы не знали, – сказал Бандерилья. – Обратите внимание, мар Пераль.

Это были первые слова гематра за все время. Иллюстрируя свое странноватое заявление, Бандерилья взмахнул тростью. Часть иероглифов в нижней трети «клюки» отползла назад, к рукояти, накладываясь друг на друга, увлекая наконечник, раскрывшийся цветком. Сейчас трость заканчивалась узким, вне сомнений, очень острым клинком. Больно, оценил маэстро. Конечно же, больно. Когда тебе всаживают такой ланцет в подколенную ямку – это, сеньоры, и врагу не пожелаешь…

– Разрешение, – не пряча сарказма, Диего вздохнул. Вид чужой шпаги растравил в душе язвы, которые вроде бы начали заживать. – Разрешение, как я понимаю, не требуется. Гематрийское гражданство, открытая секторальная виза. Права, привилегии… Я, варвар, пытался оформить. Мне, варвару, отказали. И правильно сделали. Кто я такой?

Мальчишество, сказал маэстро себе. Позорное тявканье из-за угла. Ну и пусть. Рядом с этим бесчувственным стариком Диего Пералю не было стыдно за минутный срыв, достойный молокососа. Замолчав, он следил, как Бандерилья достает белый платок, тщательно вытирает клинок и выбрасывает платок в воду.

– Требуется, – возразил гематр. – Варвар, гематр, беженец, председатель Совета Лиги – разрешение на ношение холодного оружия нужно в любом случае. У меня есть все необходимые документы. При посещении государственных учреждений, на массовых мероприятиях от класса С-03 и выше, а также в музеях, театрах и на художественных выставках я обязан при входе пломбировать механизм.

– То есть?

– Пломба не позволяет обнажить клинок. Полная блокировка. Хотя вы правы: перечень мест и ситуаций, требующих пломбировки от гражданина Эскалоны, гораздо больше. Если быть точным, в семь раз. На Ларгитасе, мар Пераль, шпагу эскалонца опломбировали бы на весь период пребывания. Даже при наличии разрешения на ношение.