Покрывало ночи - Раткевич Сергей - Страница 53

Роади даже не понял, не успел за краткую долю мгновения понять, что его телохранители вновь запели. Потому что песнь эта была долгой – длиной в века несчетные – а спеть ее нужно было быстро, быстрее взмаха ресниц… спеть… успеть… опередить падение меча. Поэтому она и прозвучала не песнью – да ее бы в здравом уме никто за песнь и не принял! Томительное марево странным чужеродным звуком зыкнулось навстречу свистящей стали. Миг – и сталь осыпалась ржавым крошевом в руках растерявшегося начальника отряда храмовой стражи.

– Плохой у тебя меч, человек, – проговорил командир королевских телохранителей. – Всего тридцать веков продержался.

Роади еще раз с удивлением оглядел телохранителей. Они утирали пот.

– Так быстро ни разу не пел! – шепнул один другому.

– В такой день…. – обращаясь ко всем сразу и ни к кому в частности сказал Роади, – Отпустить! – приказал он воинам храмовой стражи. – Грех какой, – добавил он, глядя в глаза начальнику отряда храмовой стражи.

Тот опустил глаза.

– Виноват, Ваше Величество… забылся, – тяжело дыша, промямлил он. – Идите, поищите еще злоумышленников! – приказал он своим подчиненным. – Никого не убивать. Но пресекать и задерживать всех подозрительных имеющих, либо могущих иметь отношение к покушению на Их Величества!

– Стоять! – вновь приказал Роади.

И храмовая стража, дрогнув, подчинилась.

– На колени! – грозно велел король.

И храмовая стража во главе со своим начальником повиновалась. Не осмелилась ослушаться.

– Молитесь о ниспослании долгих лет Нашему царствованию! – приказал Его Величество Король.

– Слушаемся, Ваше Величество! – хором ответили начальник отряда храмовой стражи и все его подчиненные.

Может, и звучали в этом хоре недобрые голоса… но Роади предпочел их не расслышать. Хватало других дел. Это – успеется. С этими – потом. Впереди – Храм. А после – пир.

– Вот и отлично, – произнес король, после чего решительно и высоко поднял ногу, собираясь сделать шаг.

Заметившие это лучники отреагировали почти мгновенно. Под ноги Их Величествам вновь посыпались цветы. Процессия тронулась с места.

– На крыше сидят, – внезапно сообщил телохранитель.

– Много. Столько не споем, – добавил другой.

– Что будем делать? – спокойно спросил король.

Теперь и он уже мог различить лучников, засевших на крыше Храма. Два, три, пять, семь… еще двое… еще четверо… Боги, как много!

– Что будем делать? – повторил король, бессознательно ускоряя шаг в попытке оказаться впереди королевы.

– Мы – стрелять в стрелы. Вы – исполнять свой долг. Смотреть смерти в лицо, – ответил командир телохранителей.

Не успели они пройти и нескольких шагов, как томительное пение стрел вновь наполнило воздух. Откуда в руках телохранителей появились луки, Роади так и не понял. Есть, говорят на белом свете мечи-пояса… так ведь мечи, а не луки! Вот еще миг назад никаких луков не было, а теперь – есть. И то как, телохранители с ними управляются… нет уж! Если лучники Аргелла и в самом деле лучшие из лучших, то это они и есть! Вот эти пятеро – лучники. А все остальные… то ли не из Аргелла, то ли и не лучники вовсе!

Оанхиль и Роади шли к Храму. Примерно тридцать человек стреляли в них с храмовой крыши, стреляли упорно и самозабвенно. И все же ни одна стрела даже не приблизилась к ним. Стрелы пятерых телохранителей отклоняли звенящую смерть, и она, безвредная, валилась в траву.

«Седой Герцог приставил к нам пятерых магов!» – подумал Роади и успокоился. В конце концов, были дела и поважнее. Например, требовалось срочно позаботиться о величественности – и не только. Обернувшись, Роади обнаружил, что всего небольшая горстка придворных посмела последовать за ними. Остальные просачивались к Храму, старательно обходя линию стрельбы. Среди тех, кто не побоялся последовать за королевской четой, оказались как их вероятные сторонники, так и несомненные противники.

– Благодарю вас всех, господа! – промолвил он. – Я запомню этот подвиг!

Королевскую пиршественную залу готовили дважды. В первый раз – обычные слуги. Мыли, чистили, украшали… все, как всегда. Свадьба, конечно, не каждый день происходит – но заведенный порядок остается неизменным. Столы, кресла, подсвечники, скатерти, блюда с яствами, кувшины с винами, ножи с кубками и прочая утварь. Одним словом, как обычно делали. А уж потом Его величество Король отобрал из числа самых доверенных слуг некое и вовсе небольшое количество оных – самых-пресамых – и лично распорядился кое-что в зале переделать.

Но что же именно там поменялось, про то никому ведомо не было, потому как не то, что слуг – церемониймейстера, и того на погляд не пустили. Вообще никого не пустили. Его Величество зал велел закрыть, опечатать, и стражу выставил. Аж целых четырех гвардейцев! И в окно не подглядеть, потому как изнутри все занавешено. Плотно так занавешено. На совесть.

Сунулись слуг тех расспросить, что по приказу-то королевскому все делали – глядь, а их тоже заперли! Правда, не по-злому заперли, а для секретности. В нижней малой зале заперли. С теми же яствами заперли, что и на свадьбу, значит, а также с вином и веселыми девушками. Чтоб не скучали взаперти. Его Величество так распорядиться изволил. А снаружи, опять же, стражники. И снова четверо. С одним-то еще можно договориться, чтоб пустил на минутку внутрь – а с четверыми как? Кто ж на глазах товарищей королевскую волю нарушить осмелится? Дураков нет. А Его Величество сказал только, что, дескать, сюрприз всем будет. Усмехнулся этак загадочно, как он умеет, и ушел. Об одном только ведомо – что с чердаков какую-то мебель таскали. Но ведь и чердак опечатал Его неугомонное Величество! Закрыл. Опечатал. Гвардейцев поставил. А эти ребята никого не пускают: ни одного, ни второго, ни пол-второго. Вот не пускают, и все тут! Хоть умри от любопытства, а они все равно не пустят. Ни живого, ни мертвого. Никакого. Служба у них такая – понимать надо! А если чего узнать охота – так ищи другие пути. Во дворце, брат, столько дыр – сам дурак, если не найдешь!

Но на сей раз ищи не ищи, а Его Величество похитрей кого прочего оказался. Все дыры заткнул! Все щели законопатил!

Правда, третий помощник второго повара говорил, будто бы видел, как подъехали к дворцу ни много ни мало, а тридцать две закрытых кареты без гербов и прочих знаков. И какие-то неведомые люди в сопровождении телохранителей короля, этих-то бестий в полумасках… так вот, эти неведомые люди – много! – проникли во дворец.

Тут, конечно, было бы над чем при задуматься, когда б не то, что третий помощник второго повара – враль несусветный… да и никто ведь этих людей не видел. Не могли же они раствориться в воздухе! Это господа могут чего-то не знать, не замечать – но чтобы слуги не заметили?! И потом, аж тридцать две кареты – это уж слишком!

Верховный Жрец Аргелла, высокий, красивый старик, долго и тягомотно призывал благодать на головы новобрачных. Роади молчал, с неприязнью глядя на зануду-жреца и призывая на его голову все проклятия, какие только мог измыслить. Впрочем, Боги в равной степени безразлично отнеслись к молитвам как одного, так и другого. На голову Верховного Жреца не упала потолочная каменная балка, а на голову Роади не плюхнулась никакая особая благодать – во всяком разе, если и плюхнулась (простите, снизошла), то Роади ее не ощутил. Храм запомнился ему только тем, что за время венчания никаких покушений не произошло. А еще тем, что теперь он уже с полным правом при всех мог поцеловать свою жену – тоже немаловажно, если вдуматься. Что же до остальных обрядов, то они с Оанхиль их уже выполнили и продолжают выполнять, вовсе не нуждаясь в дурацких советах и благостных улыбочках жреца.

Впрочем, церемонии такого рода хороши тем, что они кончаются. Закончилась и эта.

Покидая Храм, вместе с теперь уже законной супругой, Роади боялся вновь услышать пение стрел – но крыша Храма была пуста. То ли закончились у неведомого садовника его ядовитые цветы, то ли работники подустали.